Лиорская мельница (СИ) - Андросов Андрей

Логи истошно заорал: “КОТЫ!!!”

Скиммер резко начал ускоряться.

Брак зажмурился и вцепился в веревки.

“Падший Цеп” упал во второй, и в последний раз.

Ударивший сзади свет был настолько ярок, что ослеплял даже сквозь плотно сомкнутые веки. Левая завизжала.

Ударная волна стремительно нагнала скиммер, отвесив беглецам пинок, достойный великана. Машину подбросило, Брак вылетел из сиденья. Попытался удержаться, но протез лишь бессильно звякнул по корпусу. Руки рвануло, ладони обожгло веревками и парень почувствовал, что летит.

В ту долгую секунду, когда перед самым падением мир будто замирает, Брак успел разглядеть многое.

Как кричит и колотит по широкой спине водителя худая русоволосая девчонка, не замечая, что рука сломана. Расширенные от ужаса глаза смотрят назад.

Как вихляет скиммер, с огромным трудом удерживаемый лысым громилой. За его спиной неистово бьется мокрый темный плащ.

Как наперерез беглецам тянутся из темноты длинные, острые конусы света. Сколько их? Пять?

Как ветер треплет обрывки бечевок на покосившемся багажнике.

“Надо будет поправить потом” – подумал Брак.

А потом бесконечная секунда закончилась и земля прыгнула ему навстречу.

Эпилог.

Брак сидел в грязи и безучастно наблюдал, как истекает кровью Стеклянная Плешь. Казавшаяся черной вода хлестала из разлома и многочисленных расселин, но ручейки с каждой минутой становились все меньше. Будто слабеет и умирает раненый зверь, шкура которого во множестве мест пробита копьями удачливых охотников.

"Падший Цеп" ушел красиво. Один из величайших гигатраков в мире, он даже в момент гибели нанес обидчику смертельную рану. Базальтовое плато в месте падения расколола исполинская вертикальная трещина, разделив Плешь на две неравных половины. Маловероятно, что она тянется до самого океана, но прощальный удар гигатрака все равно был страшен. Останки машины были засыпаны до сих пор дымящимися обломками.

Жаль только, что удар пришелся не по тем, кто его заслуживал.

Шторм ушел на запад. С ними всегда так, налетают на побережье и стремительно уходят вглубь материка, где вскоре затихают, растеряв всю свою ярость. На юге гораздо хуже, там шторма гораздо сильнее и прокатываются по земле уничтожающим все на своем пути валом, вплоть до самых гор.

Ходили упорные слухи, что Стеклянный Котел это кара неких высших сил, но Брак этим слухам больше не верил. Всегда виноваты люди. Наверняка они. Проще всего свалить все проблемы на некие незримые силы, которые тайно от всех замышляют недоброе. Смешно.

Как будто незримые силы смогли бы сотворить то, что случилось на Сходе. Их уделом всегда остается самое простое – молнии, засухи, вот это вот все. А легким движением стереть с лица Гардаша целый клан, к тому же чужими руками… На это способны только люди. Циничные, расчетливые ублюдки, которые в своих богатых домах ведут бесконечную игру, которую они называют Высокой Политикой. Переставляют холеными пальцами драгоценные фигурки скиммеров и походя сбрасывают с клеток чужие траки. Как "Забойка", только вместо фигурок – целые кланы. Или ловкие торговцы на приметных машинах.

Сразу после падения, Брак долго не мог прийти в себя. А когда, наконец, поднялся на ноги – на терзаемой штормом равнине не осталось даже следов. Куда делись скиммер с девчонкой и толстяком, или их преследователи – кто теперь скажет.

Поначалу калека метался раненым люторогом, в ярости пиная шаргов мешок трижды проклятого Джуса. Именно его наспех сделанное крепление не выдержало прощального подарка Плеши. Парня душили слезы и детская обида за несправедливость.

Потом успокоился, размеренно месил шагами грязь чтобы согреться. Ведь Логи может вернуться за напарником? Должен вернуться. Он оторвется от преследователей и подберет Брака. Главное – оставаться на месте и не замерзнуть.

Но чем больше времени проходило, тем меньше оставалось надежды. К тому моменту, когда небо над плато принялось стремительно светлеть, а сквозь новый разлом мелькало голубым, калека просто сидел в грязи, сверлил глазами Плешь и ждал неизвестно чего.

Наверное, все же смерти. Или Котов с их рабскими ошейниками. Или диких животных. Какая, по сути, разница?

Судьба плохо одетого, невооруженного путника без транспорта всегда незавидна. А он еще и калека. Вольные Земли не прощают слабости.

Может, стоит свести нож и зарезаться? А то до ближайшего камня ему ковылять полдня, а откусить себе язык слишком страшно и больно. Хотя, с ножом тоже не выйдет, металла при себе не осталось. Разве что протезом голову разбить. А мешок набит каким-то мягким хламом. Есть еще, правда, заколка Симы…

Мысли от холода текли вяло.

Шелест колес Брак услышал, когда уже совсем рассвело. На Плеши сейчас все залито солнцем, но здесь, на равнине, исполинская каменная тень еще долго будет заслонять светило. Да и дождь продолжает накрапывать.

Тяжелая, судя по звуку, машина остановилась совсем неподалеку. Наверное трак, для тарги слишком шумят колеса. Да и эйносы гудят солидно, басовито. Минимум два движка, может даже красных. А то и три. Смерть сегодня явно не бедствует, да и к чему ей? Урожай ночью был богатый.

Часовщик. Правый. Сельма. Ярлан.

Совсем рядом хлопнула дверь, послышался влажный сдвоенный удар сапог по размокшей земле. Брак даже не вздрогнул, зачем?

Квок. Кларита. Ухол. Фолдис. Римма. Эрт.

Чавкающие шаги приблизились. Один человек. Брак склонил голову, раздумывая, и добавил еще три имени.

Логи. Левая… Джус.

Интересно, как назовут новый разлом? И кто назовет? Останется ли в степи вообще такое название, как Стеклянная Плешь?

Перед глазами калеки появилась пара высоких сапог, утопающих в мокрой грязи. В голенища были заправлены штаны из плотной серой ткани.

– Бракованный?

Голос был незнакомый.

– А? – изумленно поднял взгляд калека.

– Я спрашиваю, тебя зовут Бракованный? Семнадцать лет, Семья Котобоев, клан Пылевых Гиен?

Говоривший был высок и худ, по длинному черному плащу ручьями стекала вода. Из под кожаной шляпы с широкими полями темнели круглые очки. На Кота он не походил совершенно. За ним высился угольно-черный борт грузовика.

– Да, это я. – происходящее казалось Браку каким-то абсурдом. Сквозь завесу безразличия просачивался липкий страх, сердце заколотилось.

– Тогда пойдем со мной. Тебе не помешает обсохнуть и хорошенько отдохнуть.

– Что? Куда? – непонимающе спросил калека, не делая попыток встать.

– В трак, куда еще? – мужчина нетерпеливо оглянулся и протянул Браку руку. – Слушай, если так охота торчать тут в грязи – твое право. Но через пару часов тут все будет кишеть степняками, а в мои планы не входит играть с ними в гляделки. Ты идешь, или нет?

– Иду, – ответил тот, хватаясь за руку.

Кем бы ни был незнакомец, на Последнего Попутчика он точно не тянул. Иначе зачем ему опасаться встречи с Котами? Да и черный грузовик на поверку оказался обычным траком, просто по самую крышу заляпанным грязью.

Брак поднялся вслед за мужчиной в кабину, не забыв подхватить по пути мешок. Грязь комьями отваливалась с одежды и с влажными шлепками падала вниз.

Внутри было тепло и… Обыденно? Обычная кабина, без особых изысков. Разве что стены пестрят дверцами бесчисленных ящиков, а вместо привычных рычагов перед водительским креслом красуется широкий обод руля, на манер северных тарг.

Незнакомец повесил мокрую шляпу и плащ на крюк, оставшись в простой темной рубахе, недовольно покосился на заляпанный грязью пол, после чего упал в скрипнувшее кресло. Повернулся вместе с сиденьем и указал длинным пальцем на пол:

– Сам будешь мыть.

Брак машинально кивнул, виновато взглянув на растекающуюся по полу грязную лужу, но тут же одернул себя – не о том думает.

– А ты кто вообще? – прозвучало грубовато и калека спешно добавил – Нет, я очень благодарен, но…