«...И ад следовал за ним» - Стивен Хантер

— Конни, пожалуйста, уходи.

— А можно его заблокировать?

— Что?

— Заблокировать взрыватель. Боек сработает, но, если он уткнется во что-то и не пробьет капсюль, взрыва ведь не будет, я права?

— Ты видишь взрыватель? Там есть свободное пространство?

Конни снова поднесла яркую лампу к коробке и заглянула внутрь.

— Там должно быть отверстие от предохранительной чеки, которую убрали, взводя взрыватель.

— Да, вижу.

— Слушай, эти штуковины изготавливаются из дешевого кастрюльного железа. Они совсем непрочные. Быть может, тебе удастся чем-нибудь твердым расковырять это отверстие, расширить его так, чтобы туда можно было что-нибудь засунуть.

Конни не сказала ни слова. Раскрыв хирургические ножницы, она осторожно вставила острие в крохотное отверстие для предохранительной чеки.

— Ты крепко держишь?

— Да, мэм.

Это не совсем соответствовало правде. Но все же Сэм делал все, что мог, учитывая боль в пальцах.

— Прощай, я счастлива, что знала тебя, — сказала Конни.

Сэм ощутил едва заметное изменение натяжения ленточки, следствие дополнительного давления, приложенного где-то в глубине системы.

Он посмотрел на Конни. Ее глаза были широко раскрыты, и резкий свет озарял красоту ее лица, словно софит, направленный на древнеримскую статую. Лицо Конни оставалось сосредоточенным, спокойным. У нее даже не участилось дыхание. Сэму неудержимо захотелось ее поцеловать.

По его руке разлилась пронзительная боль.

— Ай, — воскликнул он. — Я больше не могу. Я ее теряю. Конни, скорее беги отсюда. Я не могу держать ленточку, у меня онемела рука!

— Ну еще секундочку, хорошо, дорогой?

— Она выскальзывает! Она выскальзывает! — вскрикнул Сэм, отчаянно пытаясь усилием воли стиснуть онемевшие пальцы.

Однако он занимался этим так долго — как ему казалось, всю свою жизнь, — что у него уже не осталось сил.

— Пожалуйста, Конни, беги! Пожалуйста!

— Всего одну секундочку, дорогой. Уже почти готово. Вот теперь бы найти что-нибудь, чтобы вставить в дырку.

Конни огляделась по сторонам.

Времени на поиски не было.

— О, Конни, — с мольбой произнес Сэм, — пожалуйста!

— Прекрати разыгрывать благородство. Это начинает надоедать. — Конни просунула руку в коробку. — Быть может, если...

Ленточка поползла в пальцах Сэма. Все кончено. Он погубил себя и Конни.

— Конни, я тебя люблю!

— Разумеется, любишь, дорогой, — сказала она.

Наконец пальцы Сэма не выдержали, ленточка выскользнула, чека вывалилась, пройдя последний крошечный отрезок пути, и боек освободился. Усилие сжатой пружины устремило его вперед, к свободе.

Раздался резкий щелчок.

Сэм закрыл глаза, сознавая, что от этого все равно не будет никакого толка, потому что через десятую долю секунды они с Конни просто перестанут существовать в своем виде и превратятся в... одним словом, ему уже приходилось видеть трупы, разорванные фугасными снарядами.

Однако мина не взорвалась.

— Господи Иисусе! — пробормотал Сэм, разминая пальцы, чтобы восстановить кровообращение, и падая на колени, потому что ноги не держали его.

Сэм посмотрел на Конни. Ее лицо было серым, глаза пустыми, губы сжались, на лбу высыпали мелкие бисеринки пота.

Только теперь до Сэма дошло, что она вставила в отверстие, не пуская боек к капсюлю.

Она вставила туда свой палец.

Обежав вокруг стола, Сэм схватил ножницы и быстро разрезал коробку, открывая смертоносного посланца. Теперь он все увидел: тоненький мизинец Конни был просунут в грубо расширенное отверстие в трубке-детонаторе.

— Все хорошо, — пробормотал Сэм. — Сейчас я осторожно выкручу детонатор из корпуса.

— Сэм, ты говоришь такие прелестные вещи.

Прижав корпус мины головной частью к бедру и придерживая взрывное устройство другой рукой, Сэм начал медленно вращать корпус, отделяя от взрывателя. Сначала мина не поддавалась, а потом Сэм вздрогнул, ощутив пальцами теплую влагу. До него не сразу дошло, что это кровь Конни. Прикладывая усилие, он проворачивал корпус мины по одной десятой полного оборота за раз. Казалось, прошло несколько часов, пока корпус не отделился полностью от взрывного устройства. Сэм поставил корпус на пол, и из него вывалилось что-то, размерами напоминающее монетку в четверть доллара. Нагнувшись, Сэм увидел, что это артиллерийский капсюль, необходимая составляющая взрыва.

— Теперь подними руку, чтобы остановить кровотечение.

Конни подняла руку. Палец ее был безжалостно засунут в отверстие в детонаторе. Кровь продолжала капать, оставляя темные пятна на серой шерсти свитера. Сэм крепко прижал Конни к груди, не зная, что делать дальше. Можно было просто резко выдернуть палец из отверстия, но Сэм опасался, что при этом станет еще хуже. У него мелькнула мысль отвести Конни к крану и подставить палец под струю холодной воды, но сейчас оба они сидели на полу, Конни уютно прижималась к нему, они были как никогда близки друг с другом, и Сэм совершенно неожиданно поймал себя на том, что никогда не был так счастлив.

— О господи, — пробормотал он, — какая же ты храбрая. Господи Иисусе, какая же ты храбрая. О, Конни, бросай Рэнса, а я брошу Салли, и мы...

— Сэм, прекрати, — остановила его Конни. — Все это приведет только к огромным неприятностям. Если хочешь сделать доброе дело, найди лучше мою сумочку, достань мне сигарету, а затем принеси что-нибудь выпить.

Вдруг она заметила, что они с Сэмом уже не одни.

— Сэм, к нам пожаловал пришелец с Марса.

И действительно, к ним неуклюже приближался марсианин. Он был похож на гигантского робота, облаченного в негнущуюся броню. Его тело было закрыто толстым металлическим панцирем, лицо пряталось за сплошной стальной маской с крошечными прорезями для глаз. На руках у марсианина были огромные перчатки, сотканные из стальных нитей.

— Скажите, пожалуйста, из какой части Марса вы родом? — поинтересовалась Конни.

Стряхнув с рук огромные перчатки, марсианин снял маску и оказался просто «сержант Ратледж, Вооруженные силы Соединенных Штатов, мэм». Через считанные секунды в гостиную хлынули все, в том числе полицейские, героический Гарри Дебаф, санитары «скорой помощи» и еще два сапера, которые катили перед собой большой металлический ящик на колесах.

— Только посмотри на этих незваных гостей, — заметила Конни.

Но Сэм думал: «Проклятие, проклятие, проклятие, еще мгновение, и я бы ее поцеловал!»

Глава 48

Эрл смотрел на телеграмму, проклиная ее за то, что она пришла. Так и не вскрытая, телеграмма лежала на столике у крыльца. На самом деле ее доставили еще вчера, но Эрл до сих пор никак не мог решиться ее вскрыть. Телеграмма могла быть только от Сэма. Сэм дал слово, что если решит выступить против замысла Эрла, то скажет ему об этом как мужчина мужчине, глядя в глаза. Быть может, Сэм не смог приехать, поэтому он прислал телеграмму. Эрл не сомневался, что она содержит такие слова: «Если до полуночи я не получу от тебя никаких известий, я обращаюсь в полицию штата. Сожалею».

Если честно, Сэм не был создан для войны. Сэм был человек сугубо гражданский. Он думал и действовал как человек гражданский, у него были страхи и сомнения человека гражданского. Эрл же был солдатом. Эрл убивал людей. Два мира, в которых существовали они с Сэмом, разделяла огромная пропасть, преодолеть которую Эрл не мог.

Напрасно он во всем признался Сэму. Ему не следовало возвращаться домой. Он должен был сам разобраться с этим.

Эрл сидел на крыльце сельского домика во Флориде. У него перед глазами были пустой сарай, бескрайние поля, уходящая прочь грунтовая дорога, вдалеке лес, топорщившийся острыми листьями пальм, а над всем этим ослепительное солнце.

Ему оставалось только ждать. Завтра-послезавтра начнут съезжаться ребята, а до новолуния осталось всего четыре дня. Чтобы не сидеть сложа руки, Эрл занимался подготовкой мощных патронов 38-го калибра. Он по очереди доставал из коробки каждый из пятидесяти патронов и шилом проделывал отверстие в головке пули с мягким наконечником. После такого небольшого усовершенствования пуля, попав в мягкие живые ткани, разорвется на части — на этом же принципе было основано действие пули дум-дум. Применение подобных боеприпасов было запрещено международными конвенциями, однако сейчас предстояла особенная битва. Это будет священная война, в которой соотношение сил будет — семеро против Фив. Поэтому в ней разрешено все.

Эрл работал старательно, пытаясь не забивать голову ничем посторонним, всеми силами отгоняя тревогу. Он мысленно повторял свой замысел, каждый раз рассматривая его с новой стороны, ища в нем слабые места, стараясь предугадать непредвиденные случайности. Эрл понимал, что ощущение спокойствия, основанного на уверенности в том, что предусмотрены все мелочи, является верным признаком опасности.