Экскременты космических лосей - Крюк

учились вместе, по единой программе. Сначала девочек не хотели принимать в научные кружки; потом туда стали брать только тех девочек, кто добился блестящих результатов. Одной из них стала Визулинда. На одном из заседаний биологического кружка её торжественно посвятили в юные учёные.

– Вы добились больших успехов, – сказал принцессе преподаватель. – Вы доказали, что достойны стать одной из нас.

– Благодарю, это честь для меня, – ответила Визулинда. – И всё же странно: любого мальчика вы принимаете сюда просто так, а девочка непременно должна вам что-то доказать.

В тот день Визулинде снова пришлось выслушать лекцию про «мужской и женский ум», про «исключения» и про «предназначение женщины». «Только не это, снова!» – в сердцах думала Визулинда. Подобные разговоры она слышала отовсюду – и они возбуждали в ней бессильную злость и отчаяние. Оставалось только доказывать свои способности хорошей учёбой – но даже это не спасало Визулинду от мучительного осознания несправедливости. «Неужели я одна это вижу?!» – думала принцесса, запираясь в своей комнате от гувернантки. К счастью, Визулинде повезло: в один прекрасный день она поняла, что не одинока.

Однажды госпожа Нотибрена прислала Визулинде приглашение посетить её книжный клуб. «Нет ничего плохого в том, что дамы обсуждают книги», – сказала Визулинда госпоже Алопеции. Несмотря на запрет гувернантки, принцесса отправилась в особняк семьи Тэву – и с тех пор стала самым преданным членом клуба.

Это был небольшой женский кружок. Дамы высказывали то, о чём сама Визулинда нередко задумывалась. К примеру, если бы Соня Мармеладова могла получить работу, как любой парень её возраста, она не стала бы проституткой. Если бы Лариса Огудалова могла служить в конторе, как это делал Карандышев, ей не пришлось бы унижаться перед купцами.

– Говорят, что твоя жена пудрит мозги молодым девушкам, – упрекали генерала.

– Ерунда, – отмахивался Тэву. – Они просто обсуждают любовные романы.

Увлечённый воспитанием сына, Сигрис Гордетольф уделял дочери мало внимания. Заметив, однако, что Визулинда растёт красавицей, он решил выдать её замуж. Таким способом император надеялся укрепить связи с Ву-Цзяньсюн. Однажды он вызвал дочь к себе и объявил ей, что вскоре она станет женой князя с планеты Макнамара.

– Главное для женщины – это семья, – говорил император. – Поэтому я подобрал для тебя достойного супруга. Ты родишь потомство и послужишь нашему роду. Возможно, твои дети будут править на Макнамаре. Тогда нам полностью удастся подчинить себе Ву-Цзяньсюн.

Визулинда слушала, покорно опустив глаза.

– Можно вопрос, папенька? – сказала она, когда император закончил речь.

– Задавай, дитя.

– Я бы очень хотела послужить своему роду, но не хотела бы использовать при этом свои гениталии… Для женщины это возможно?

Не ожидав ничего подобного, император побагровел.

– Мерзкая девчонка! – воскликнул он. – Тебе, небось, промыла мозги эта ведьма Нотибрена? Уже завтра прибудут ву-цзяньсюнцы – и я приказываю тебе подготовиться к этому!

– Конечно, Ваше Величество, – сказала Визулинда. – Только знаете, что? Установите почасовую плату за наше первое свидание.

– Что ты несёшь?! – воскликнул император.

– Так вы получите хоть какую-то выгоду от всей этой затеи со сватовством, – объяснила Визулинда. – Уж вы мне поверьте: князь откажется иметь со мной дело.

Горько улыбаясь, она с издёвкой смотрела на императора – так, что от злости ему сделалось дурно.

– Ты такая же, как и твоя проклятая мать! – вскричал император.

– Моя проклятая задушенная мать, у которой вы отобрали лабораторию? – невинно уточнила Визулинда. – Моя проклятая задушенная мать, чьи исследования прикарманил посторонний человек?

– Немедленно замолчи! – взревел император.

Содрогаясь от омерзения, Визулинда вновь опустила глаза. К счастью для неё, смотрины отменили.

– Дьявольское отродье, – говорил император в беседе с Альдагором. – Пускай сдохнет старой девой.

Между тем здоровье императора ухудшалось. На старших курсах гимназии юная принцесса стала выходить в свет. Нотибрена посоветовала Визулинде претендовать на имущество матери. Среди всего прочего была её лаборатория, которую император отдал придворному профессору Хильдегасту. Принцесса подала на отца в Высший суд Мундиморы. Император позвал Визулинду к себе: он хотел замять позорный скандал как можно скорее.

– Что тебе нужно?! – спросил он.

– Мне нужно имущество моей матери. В том числе и лаборатория.

– Зачем? Ты ведь даже не понимаешь, для чего она нужна!

– Я разберусь в этом, Ваше Величество.

– Как?! Ты ведь женщина!

– А вот так: возьму и разберусь.

Чтобы прекратить шумиху вокруг имени покойной Френегунды, император предложил дочери сделку. «Я помогу тебе открыть новую лабораторию, а ты откажешься от иска», – сказал он. Визулинда согласилась.

Всё вышло как нельзя лучше, и состояние Френегунды перешло в руки молодой наследницы. Сперва Визулинда хотела посвятить себя генной инженерии. Однако потом она передумала и поступила на фармакологический факультет Университета Биотехнологии. «Пока будешь учиться, твои гениталии завянут», – сказал ей отец.

На последнем курсе гимназии у Визулинды произошла первая история любви – глупая и трогательная, как и все подростковые увлечения.

Ещё находясь под опекой гувернантки, принцесса посещала светские рауты и показы фильмов. Однажды после киносеанса Визулинда и другие благородные девицы общались в холле.

– Смотрите, это же тот самый писатель! – сказала одна из подруг, поглядывая на красивого зумбулянина. – Его книгу мы обсуждали позавчера!

Зумбулянин невозмутимо стоял у входа, держа в руках полупустой бокал.

– А он хорош собой, – заметила другая подруга. – Вот бы познакомиться!

– Его, кажется, нашёл маэстро, – сказала какая-то сплетница.

– Смотрите, что я сделаю! – неожиданно произнесла Визулинда и, резко обернувшись, направилась прямо к писателю. Фыркнув, Алопеция поспешила следом.

Сцена между Флисиором и Визулиндой была одновременно нелепой и трогательной. Визулинда поздоровалась. Зная о том, что она дочь императора, зумбулянин почтительно склонился. Визулинда призналась, что обожает его произведения, и пригласила его на встречу с читателями.

– Если у госпожи Нотибрены вдруг не получится нас принять, мы можем собраться в гостиной моего дома, – сказала принцесса.

– Для меня большая честь пообщаться с вами, Ваше Высочество, – ответил Флисиор.

Узнав, что модный писатель придёт на заседание клуба, девчонки едва не визжали от радости. Визулинда по праву гордилась собой.

– Ваша выходка омерзительна! – воскликнула Алопеция, как только они с принцессой оказались наедине.

– Жду не дождусь, когда вы уже исчезнете из моей жизни, – усмехнулась Визулинда.

В глубине души ей всё-таки было немного стыдно. «Воображаю, что обо мне подумали!» – досадовала принцесса. Однако заседание клуба получилось живым и интересным. А под конец Флисиор признался, что вот-вот допишет новый роман.

С тех пор писатель и принцесса стали хорошими друзьями. Однако понемногу такое «покровительство» стало тяготить Флисиора. Он понимал, что нравится принцессе – и это служило поводом для пересудов. Она же, не думая ни о чём, просто наслаждалась молодостью, влюблённостью и свободой.

В один прекрасный день Визулинда узнала, что