Смерть-остров - Галия Сергеевна Мавлютова

Роднин рассердился, что помешали пить, молча влил в себя ещё стакан спирта и, накинув кожаную куртку, вышел, не попрощавшись. Панин остался один, обдумывая создавшееся положение. «Меня заберут завтра, но утром или вечером? Скорее всего, вечером, они любят сажать, когда следователя нет, чтобы всю ночь сидел и ждал, пока рассветёт».

Фрол не заметил, что в мыслях уже отъединился от сослуживцев по управлению, словно сам не бросал в камеру арестованных и подозреваемых глубокой ночью. В комнату робко вошла Светланка, стесняясь, словно чужая.

— А-а, Светка, а зайца я тебе не привёз, — сказал, еле ворочая языком, Фрол, стыдясь, что он жутко пьян.

— Почему? — Девочка в упор смотрела на пьяного Фрола, и тот прятал глаза, до того стыдно было перед ней.

— Времени не было, то да сё, знаешь, как бывает. — Осоловелый Фрол бессмысленно водил руками по столу, в конце концов задел лампу, она зашаталась, но устояла. Стекло задребезжало, запело, как в сказке и затихло.

— Папа, а я разговаривать научилась. Букву «р» выговариваю, ну и другие буквы.

— А кто тебя научил? — Фрол не знал, куда девать беспокойные руки. Они тряслись, подпрыгивали, и тогда он сцепил их намертво.

— Тётя Валя научила. Сказала, чтобы я язык вот так ставила, — девочка высунула язык и свернула трубочкой.

Фрол молчал, наблюдая за руками, они продолжали бешеную свистопляску, несмотря на то, что были крепко стиснуты.

— Папа, а ты зачем спирт пьёшь? — строго спросила Светланка и пристукнула по столу кулачком. Столешница вздрогнула, а стекло в лампе вновь запело.

— А я не пью, кто тебе сказал, что я пью? — искренне удивился Фрол, водя безумными глазами по комнате, словно искал других пьяных.

— Тётя Валя сказала, что вы с дядей Лёшей пьёте, как козлы! И ещё она сказала, что меня завтра заберут в детдом потому, что за мной смотреть некому.

— Да ты что! — воскликнул Фрол, трезвея от ужаса. — Когда сказала?

— Только что. А завтра меня повезут в детдом. А ты останешься с дядей Лёшей. Вот!

Девочка отвернулась и вытащила маленькую куколку, с которой играла ещё при Зое Сильвестровне. От дочкиных слов, от вида крохотной куколки Фрол окончательно протрезвел.

— Никуда ты не поедешь! Ты моя дочь! Я не пью. Это не моё.

Фрол смахнул со стола бутылки, они покатились по полу, дребезжа и катаясь, как ваньки-встаньки.

— Дочка, что же делать? Что делать-то? А вот что… Мы с тобой в Ленинград поедем! Прямо сейчас. Собирайся!

Светланка бросилась к своему немудрящему узлу, засовывая в него платьица и кофточки.

— А-а, нет-нет, оставь это, мы тебе всё новое купим! Бежим!

Фрол взял девочку за руку, и они дворами побежали на вокзал. Панин знал, что нельзя брать такси, вызывать водителя из управления, высвистывать извозчика, махать рукой попутным машинам. Заинтересованные лица сразу позвонят в управление. Тогда из города не выпустят ни Фрола, ни Светланку. Она же дочь вредителя Советского государства. Осторожно, глухими проулками, они пробрались к вокзалу. Им повезло. Через два часа они сидели в вагоне и пили чай, несмотря на позднее время. Светланка ела крутые яйца и варёную курицу, купленные в ночном буфете. Пассажиры, по всей видимости, муж с женой, с улыбкой посматривали на Светланку. Фрол усмехнулся: супруги, видать, бездетные, что с такой завистью смотрят на ребёнка. Оба выглядят солидно, жена в шляпе, муж с лысиной, в драповом пальто и кашне.

— Девочка, а куда ты едешь? — умильно улыбаясь, спросила дама.

— В Ленинград. К дяде Грише. Он нам родня, — чётко и по слогам ответила Светланка и зевнула, но испугалась и прикрыла рот ладошкой, чем привела в полнейшее умиление даму в шляпе. Муж закатился смехом, а дама, стукнув мужа по коленке, высокопарно воскликнула: «Ваша дочка — вылитый ангел! Она, как светлячок в ночи. Даст Бог, вырастет и всё у неё будет хорошо!»

Муж сердито одёрнул даму, что-то сердито шепча ей на ухо. Фрол краем уха услышал, что кругом атеизм, бога отменили, а ангелов вообще не существует. Вообще-то они были, но в революцию их истребили. Дама ненадолго задумалась, затем снова заговорила: «Ваша доченька, гражданин хороший, похожа на надежду. Она светлая, лучистая. Девочка несёт в себе свет надежды!»

Дама с лукавой улыбкой посмотрела на мужа, мол, ну что, как теперь обстоят дела с всеобщим атеизмом? Муж благосклонно кивнул, мол, сейчас всё в порядке и с богом, и с ангелами. Надежду в Стране Советов ещё не отменили. Фрол подлил Светланке чаю из своего стакана и ответил даме, внутренне радуясь неожиданно пришедшему спасению: «Да. Надежда. Она Надежда. Надежда Григорьевна Горбунова!»

А состав всё гремел колёсами, набирая скорость, изо всех своих лошадиных сил стремясь умчаться как можно дальше от проклятого острова.

7 января 2018 года

Из источников:

Массовая гибель вновь прибывших спец(труд) переселенцев на речном острове близ деревни Назино (нижнее течение Оби, Александровский район Нарымского округа) в конце мая — июне 1933.

В начале 1933 в процессе осуществления массовой «зачистки» отдел территорий и городов страны от «антисоветских», «кулацких», уголовных, «деклассированных» категорий населения, а также «разгрузки» мест заключения руководством ОГПУ был разработан и принципиально одобрен И.В. Сталиным план тотальной депортации «чуждых элементов» в восточные регионы страны (север Западной Сибири и Северный Казахстан) и размещения последних в реорганизуемую для этой цели в систему трудовых поселений сеть спецпоселений. «Контрольные цифры» подвергались неоднократному пересмотру в сторону уменьшения (от 2 млн до 500 тыс. человек). Постановлениями СНК СССР об организации трудовых поселений от 20 апреля, 9 июля и 21 августа 1933 предусматривалось сосредоточение в регионах размещения «новых контингентов» всей полноты власти (административных и хозяйственных) в руках органов ОГПУ.Для приема «контингентов» в Западной Сибири были созданы пересылочные комендатуры в Омске, Томске и Ачинске. Прибывших в конце апреля в Томск из Москвы и Ленинграда «деклассированных элементов» (наряду с городскими маргиналами и рецидивистами там оказались горожане, случайно