Русь и Польша. Тысячелетняя вендетта - Александр Широкорад

Несколько слов стоит сказать о политической истории послевоенной Польши. 28 июня 1945 г. было создано коалиционное Временное правительство национального единства. Его премьер-министром стал Осубка-Моравский, но вице-премьером (наряду с генеральным секретарем Польской рабочей партии Владиславом Гомулкой) являлся премьер эмигрантского правительства Миколайчик.

С другой стороны, в Лондоне остался президент Польской Республики Владислав Рачкевич, правительство премьера Томаша Арцишевского, а также подчиненные ему Польские вооруженные силы. 5 июля 1945 г. западные союзники отказались признавать лондонское правительство Польской Республики.

К 1947 г. остатки польских сил в Западной Европе были окончательно распущены.

Любопытно, что до 1979 г. Ирландия, Испания и Ватикан признавали эмигрантское правительство законной властью в Польше.

Интересна оценка послевоенной ситуации в Польше современным польским официальным антисоветским изданием: «В конце войны получило распространение также убеждение, что в будущем Польша должна провести глубокие социальные реформы. Почти все признавали необходимость радикальной аграрной реформы. Во многих политических кругах считали необходимой национализацию основных отраслей тяжелой промышленности. Это соответствовало духу изменений в послевоенной Европе. Никто не желал возвращения к проблемам межвоенного периода, который характеризовался затяжным экономическим кризисом, повлекшим за собой политическую дестабилизацию, победу экстремистских движений и приход к власти немецкого национал-социализма. Ответственность за это была возложена на частный капитал. Новая коммунистическая власть имела в этом отношении много преимуществ. Уже 6 сентября 1944 г. ПКНО издал декрет о проведении аграрной реформы, в котором разделу без возмещения подверглись все имения, превышавшие 50 га пахотных земель. Формально национализация еще не проводилась, но, поскольку к государству перешла вся собственность, оставшаяся без владельцев (прежде принадлежавшая евреям, немцам, крупным польским и иностранным капиталистам), под государственным управлением оказалась значительная часть промышленности…

Зарплата в условиях разрухи не могла быть высокой, но вводились в строй фабрики и заводы, восстанавливались города, строились шоссе и железные дороги, начались занятия в школах и вузах…

Прагматизм имел решающее значение и в отношениях с католической церковью. Польская рабочая партия подчеркивала свой нейтралитет по отношению к религии и свою готовность признать важную роль католицизма в Польше. Представители правительства появлялись на церковных торжествах. Вопреки сопротивлению более догматичных в этом смысле социалистов Польская рабочая партия голосами своих членов добилась в сейме, чтобы президент Берут завершил присягу традиционной формулой „Да поможет мне Бог“»[238].

30 июня 1946 г. в Польше был проведен всенародный референдум (опрос): население высказалось за однопалатную систему сейма (68,2 % голосов), за социальные реформы (77,3 % голосов), за границу по Одеру — Нейсе (91,4 %).

19 января 1947 г. прошли выборы в сейм. Польская рабочая партия договорилась с Польской социалистической партией (ППС) вместе с другими партиями, близкими к коммунистической, войти в единый избирательный блок. Они получили на выборах свыше 80 % голосов.

Вскоре лидер ПСЛ (Польской крестьянской партии) Миколайчик бежал из Польши в США. Замечу, что во Франции и Италии политическая борьба являлась зеркалом, отображавшим события в Польше. Там тоже после войны правые силы, пришедшие к власти не без как минимум моральной поддержки англо-американских войск, поначалу включили в свое правительство министров-коммунистов, а к 1949 г. избавились от них. В Италии и Франции советские представители протестовали против ущемления их прав даже в получении политической информации, не говоря уж об участии в политических делах. То же делали и британские представители в Польше.

После бегства Миколайчика руководство Польской крестьянской партии объединилось с Крестьянской партией, и в ноябре 1949 г. была создана новая партия — «Объединенная крестьянская партия» (ЗСЛ). К 1980 г. в ее рядах насчитывалась 482 тыс. членов[239].

Кроме ЗСЛ, в Польше была еще одна некоммунистическая партия — «Демократическая партия», созданная в 1939 г. Ее поддерживала часть интеллигенции и городских обывателей. 9 июля 1950 г. Демократическая партия слилась с Партией труда. К 1980 г. она насчитывала 110 тыс. членов.

Демократическая партия и ЗСЛ печатали свои ежедневные газеты и еженедельники.

Естественно, что партией, определявшей политическую и экономическую политику государства, была Польская объединенная рабочая партия (ПОРП). Она была создана 15 декабря 1948 г. в результате объединения Польской рабочей партии (ППР) и Польской социалистической партии (ПСП). Число ее членов быстро росло. Так, в 1955 г. их насчитывалось 1400 тыс., а в 1979 г. — 3700 тыс. членов и кандидатов в члены партии, то есть за четверть века партия возросла более чем в 2,6 раза.

Главной молодежной организацией Польши стал Союз социалистической молодежи. Хотя существовали и другие молодежные организации: Союз сельской молодежи, Объединение студентов, Союз католической молодежи и Союз польских пионеров.

По крайней мере в 1948–1956 гг. ПОРП была действительно рабочей партией. Вот только один факт: с 1945 г. по март 1951 г. на руководящую партийную и государственную работу только из Домбровского угольного бассейна ушли более 18 тысяч горняков[240].

22 июля 1952 г. была принята конституция Польской Народной Республики, а 14 мая 1955 г. Польша подписала Варшавский договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между восемью европейскими государствами.

Несколько слов стоит сказать и об экономическом росте ПНР. В 1937 г. 63 % основного капитала всех акционерных обществ страны приходилось на долю иностранных монополий. Наивысший уровень промышленного производства, достигнутый в 1938 г., составлял 99,5 % уровня 1913 г.

В 1947 г. объем промышленного производства в Польше превысил уровень 1937 г. в 1,8 раза, а в 1953 г. — в 4 раза. По добыче каменного угля Польша в 1955 г. в 2,5 раза превысила довоенный уровень и вышла на пятое место в мире.

Основными производителями сельскохозяйственной продукции в Польше являлись мелкотоварные хозяйства. Так, в 1953 г. доля мелкотоварных хозяйств в общем числе хозяйств составляла 88,2 %, кулацких — 6,2 %, кооперативных — 5,6 %. В 1955 г. удельный вес мелкотоварного хозяйства в государственных заготовках основных зерновых культур составил 70 %, а в общем производстве зерна — 71 %.

Подробный рассказ об экономическом и политическом развитии ПНР и крушении социализма в Польше выходит за рамки книги. Но думаю, что стоит рассказать о последнем польском «брэнде» — профсоюзе «Солидарность».

Сразу после поражения «Пражской весны» в 1968 г. западные разведки стали искать новое «слабое звено» среди государств Варшавского пакта. Им стала ПНР, причем не последнюю роль в этом выборе сыграл менталитет поляков.

Как писал польский публицист Ежи Брониславский: «Именно в 70-е годы на авансцену политической жизни Запада были выдвинуты деятели польского происхождения, известные отнюдь не в качестве защитников социализма: в США — Збигнев Бжезинский и Ричард Пайпс, главные внешнеполитические советники в администрациях Дж. Картера и Р. Рейгана. Дж. Гронуски — председатель Совета международного радиовещания, политический куратор радиостанций „Свобода“ и „Свободная Европа“, президент американского „Польского научного института“; во Франции — архиепископ Парижа Ж. М. Люстингер; в Ватикане — Кароль Войтыла, краковский кардинал, ставший папой-неитальянцем впервые за последние четыреста лет существования святейшего престола»[241].

Вряд ли мы теперь узнаем, кому из западных аналитиков или разведчиков пришла в голову смелая мысль свергнуть социализм в Польше руками рабочих Гданьской судоверфи.

И вот 14 августа 1980 г. на Гданьской судоверфи началась забастовка, и появился стачечный комитет во главе с рабочим-электриком Лехом Валенсой. А 17 сентября 1980 г. в Гданьске был создан «свободный профсоюз» во главе с тем же Валенсой.

Поначалу «Солидарность» выдвигала самые умеренные требования. В октябре 1980 г. председатель «Солидарности» Лех Валенса говорил: «Мы должны наводить порядок, не ниспровергать социализм, не подрывать союзы [с братскими странами], а создавать независимые самоуправляемые профсоюзы».

Другой профбосс, Анджи Гвязда, тогда заявил: «Мы не хотим, чтобы профсоюзы были платформой провозглашения политических взглядов отдельных лиц или целых групп».

«Под лозунгом забастовок, направленных на повышение заработной платы и дополненных другими требованиями, прошла осень 1980 г.