Кошка, которая умела плакать… - Аникина Наталия

– Они сообщили о наших планах относительно защиты этого суетного мира от телепатической атаки неведомого врага Совету Элаана, – враз посерьёзнев, тревожно проговорил даже не подозревающий о коварных намерениях алайки Фейнлаан. – И ещё, – добавил он, язвительно и зло наморщив свой красивый нос, – наши дорогие друзья заявили, что это несёт великое благо всему Энхиаргу и Бриаэллару, в частности. Брат Энбри рассказывал мне с довольно искренней радостью о том, какого ценного союзника и могущественного помощника он нашёл для нас…

– Совету Элаана?! – воскликнула Эйтли Тинойа, первой из ошеломлённых членов Совета обретшая способность говорить. – Ну ничего себе – выболтать наши секреты врагу…

– Вы представляете, что несведущие в магии мысли и чувства элаанцы сделают со всеми нашими идеями и проектами? – задумчиво проговорила Алия Аэн, в голове которой уже складывались сложные схемы исправления создавшегося положения. – Магический фон будет искажён, и нам придётся растрачивать свои силы на его стабилизацию… Но как… зачем?..

– Мы слабы, и они искренне надеются, что Элаан поможет нам, – твёрдо повторил Фейнлаан.

– Они просто хотят спасти свою шкуру, – тихо прорычал патриарх Селорн, глаза которого горели недобрым желтым огнём. В его голосе звучало неприкрытое презрение к жалким жизням Энбри и его родни.

– Вот-вот. Я думаю, они с Энбри репетировали эту «искреннюю» речь часов пять, – усмехнулся Кеан, но дальше комментировать происшедшее не мог: зал потряс раскат грома такой силы, что алаи изумленно обернулись к окну – никакой грозы на сегодня запланировано не было.

Но между тем небо за окнами стремительно затягивало тяжёлыми грозовыми тучами. Вот уже первые капли разбились о стёкла. В зале разом сделалось темно. Аэлла ан Камиан поднялась со своего кресла и, шелестя юбками, подошла к окну. Чарующе-грациозные движения её тела под тонкой тканью платья могли свести с ума любого мужчину любой расы, но члены Совета Бриаэллара, вместо того чтобы залюбоваться своей прекрасной коллегой, недоумевающе глядели в окно.

Гроза над городом разыгралась не на шутку. Дождь будто осыпал стёкла пригоршнями мелких камешков, завывал ветер. Рождаясь где-то за горизонтом, ветвистые молнии сияющими кривыми пальцами тянулись к Дворцу Аласаис, на мгновение затягивая мрачные небеса горящей сетью. Над большинством домов вздулись огромные пузыри магических полей, по которым стекали потоки падающей с тёмных небес воды.

– Кому мог понадобиться дождь в такое время? – задумчиво проговорила Алия Аэн. Она заправила за ухо локон рыжих волос. Лиловая ткань рукава легла на стол – водопад шёлка, струящийся с изящной руки и замерший маленьким фиалковым озерцом.

– Он начался одновременно с прибытием эльфов. Очевидно, кто-то хочет оказать им гостеприимство в свойственной ему манере, – хмыкнув, добавила Эйтли. – Аэлла, ты не могла бы зашторить окно – тут и так неуютно, – попросила девушка, зябко поёжившись в своём кресле, хотя в зале было довольно тепло.

– С удовольствием, – сказала золотоволосая алайка и скрыла картину разразившейся непогоды за толстыми синими занавесями. Аэлла небрежно взмахнула рукой – светильники в зале вспыхнули ярче, и вернулась на своё место, – бедные эльфики… – покачала она головой, а потом, внезапно оживившись, хихикнула и заговорила: – Это напоминает случай, когда в Лиддариане…

– Я предлагаю обсудить вопрос о наших действиях в отношении Элаана, – решительно прервал её Кеан. Он не терпел светских бесед на Совете. Держать всё это пёстрое общество в руках было трудно, и для этого подчас требовалась твёрдость, граничащая с грубостью.

– А что тут обсуждать? – хмыкнул Селорн. – Котёнку ясно, кто решился-таки выплеснуть веками копившуюся злобу в наш мир – вот она и течёт по Энхиаргу… белой светящейся рекой!

– Я не удивлюсь, если армия Элаана обнаружится вдруг в каком-нибудь из их миров-колоний или даже не колоний. Может быть, даже где-нибудь в отдалённых землях Энхиарга, – поддержала его Эйтли. – Они якобы сидят, испуганные мощью неведомого врага, а сами ведь наверняка готовятся ударить нам в спину, пока мы, – вы уж простите мои седые уши за пошлость, – тыкаясь носами куда попало, как котята слепые, будем искать этого самого злобного телепата!

– В каждой из колоний у меня свои ушки, милорд Кеан, – старательно игнорируя юную оппонентку, проговорила Аэлла, не сводя глаз с Верховного жреца, – да и у тебя, я думаю, тоже. И мои исправно докладывают о положении дел у наших лучезарных друзей.

– В своих снах я не видела армий Света, – вмешалась в разговор Алия Аэн, доселе наблюдавшая за всем происходящим с видом завсегдатая театра, который в сотый раз смотрит старую, успевшую надоесть пьесу, – в них была тень и была тревога. Быть может, это свидетельство правоты Кеана, но, возможно, следующей после Канирали жертвой будет Дарларон… – она звонко щёлкнула ноготком по столу.

– Я склонен думать, что дело здесь в ином, – заявил Кеан, – светлые не желают участвовать в грядущей войне. А она уже началась, – вкрадчиво сказал он, – хотя никто, кроме нас, драконов Веиндора и Элаана этого не заметил. Вторжение извне в Канирали было как раз объявлением войны. И первой битвой в ней, которую мы, кстати, проиграли.

Скорее, от избытка чувств, чем для пущей убедительности Кеан налёг грудью на стол, обводя хвостатое собранье тяжёлым взглядом, которому позавидовал бы и Селорн.

– Элаан знает об этом, – продолжил свою речь Верховный жрец. – но зачем им сражаться с врагом, который равен им по силам? – он выдержал паузу. – Куда проще затаиться до времени, пока мы, кому деваться некуда, примем на себя удар и либо выдержим его, но ослабеем, или проиграем, успев все же основательно потрепать противника. И то и другое им на руку.

– Устроила она всё это сама, вот и узнала от самой себя, – усмехнулась Эйтли, отвечая на вопрос, тихо заданный ей Малауром, – чего уж лучше – нам надают по ушам, а она, как всегда, светла и чиста. Я уверена, что это её белых ручек дело! – стояла на своём дочь Чутколапа.

– Мне противно на вас смотреть, – не скрывая отвращения заявила анеис Меори. – «Я думаю», «мы считаем», «факты указывают»… – она презрительно подняла губу над клыками, – я чувствую!!! Я чувствую, что это не Лайнаэн и не Свет вообще, а вы ведёте себя, как… как люди! – она пристально посмотрела на Эйтли. Девушка собралась было что-то возразить, но её буквально приморозило к креслу, и не в силах выдержать пронзающий взор всевидящей анеис, она опустила глаза. Будучи уверенными, что они верно распознали то, что говорит им интуиция, Чувствующие обретали сверхъестественную способность убеждать, сравнимую разве что с даром их мужчин-телепатов.

– И как неблагодарные твари, – продолжала Меори, – пренебрегающие даром своей богини! Да что же творится с вами, кошки! – воскликнула она, расширив глаза. – Неужели вам мало одной Тимелы? Мало трагедии, которой она оказалась не в силах помешать, и ушла, не услышанная, потерявшая веру в себя? Но не забывайте – я не она! И я не позволю допустить второго Канирали!

– Но помимо чувств анеис Меори у нас есть и факты, – поспешно заявил Кеан, пытаясь разрядить обстановку. – Патриарх Селорн, должно быть, расскажет о том, что эалам удалось узнать в Линдорге, лучше меня.

– Полученные сведения говорят о том, что Элаан не станет ничего предпринимать. Они считают, что нас уничтожат первыми. Лайнаэн давно знала об опасности, но не делилась информацией со своим народом из ведомых ей одной соображений. А теперь так – раз! – все вздрогнули от громкого хлопка Селорна, – и об этом знают сыновья всех хоть сколько-нибудь значительных элаанцев, обучающиеся в Линдоргской Академии!

– Но откуда это могло стать известно тебе? Не кричали же эльфы об этом на каждом перекрёстке!

– Зато их сознание буквально вопило от радости, от предвкушения несчастий и гибели всех нас! – ухмыльнулся патриарх.

– Значит, в Линдорге твои телепаты?.. – озабоченно спросила Алия Аэн.

– Один, – и снова самодовольная усмешка появилась на губах Селорна.