Великий магистр - Елена Грушковская

Теперь вы представляете себе, как быстро двигаются достойные.

Её меч опустился.

10.13. Контратака

Да, с сиренами они славно придумали: им удалось напугать женщин и детей в замке. Но и только.

Они налетели, как стая саранчи: впереди эти их зомбированные «демоны», за их спинами — остальные. Достойные сразу занялись «демонами», а нам пришлось защищать замок от всех остальных, которые так и норовили запулить из базуки в окошко.

— Аврора, твой план придётся видоизменять! — проорал я, оглохший от воя сирен. — Они ломятся в замок! Разреши вступить в бой!

— Разрешаю, Кас, — ответила она. — Но старайтесь держаться от «демонов» подальше! Их мы берём на себя.

— Понял! Нам и тех хватит вот так! — И я показал, насколько нам их хватит — под завязку.

— Но старайтесь всё-таки не убивать лишний раз, — добавила Аврора.

— Ха, это уж как получится, — ответил я. — Мы их в гости не приглашали — они сами пришли! Вот пусть и огребают по полной!

Первым делом нужно было убирать этих летающих снайперов. Уж очень мощными были их базуки: подобьют не то что танк — крейсер! А если такой снарядик влетит в окно — в комнате никого в живых не останется. Хорошо, что Регина с детьми в подземном убежище.

Я послал группу Хейгена разобраться с базуками. Хейген был лучший снайпер, и его ребята были ему под стать. Причём работать они умели как на точке, так и в воздухе, так что задание было — самое то для них.

Вторая задача была — не подпускать врага близко к замку, а он так и рвался, так и лез! Ну как тут исполнить пожелание Авроры не убивать их? Пару-тройку всё равно убьёшь, не без этого. Как же не отстреливать их, настырно кружащихся, как вороньё, над нашими стенами, чтоб не повадно было? Разве что спиртом стрелять, но что потом с ними, бесчувственными, делать? Выбрасывать за территорию, да следить, чтобы они ручки-ножки не поломали? Возни много. И много им чести! В общем, били мы их по полной, но и они нам тоже жару задали: только что держался в воздухе товарищ, глядь — и нет его, лежит где-то…

Хейген методично снимал одну базуку за другой, но этих зараз не становилось меньше: на место снятого стрелка прилетал новый. Я уже подумывал, не послать ли группе на подмогу ещё и Рагнара с его спецами по стрельбе спиртом, как вдруг заметил на замковой стене мальчонку, присевшего возле раненого. Раненый был наш, и мальчишка — тоже… Совсем малыш, похожий на херувимчика с четырьмя крылышками — точно, из достойных. Ведь этой мелочи пузатой велели сидеть в убежище! Пачкая ручонки в крови, пацан занимался исцелением раны и не видел, что в него уже прицелился какой-то отморозок из «Авроры». Сволочь… Стрелять в ребёнка?! От переполнившей меня ярости я жахнул в гада очередью. И голову снёс, и тело прошил — в общем, с избыточным расходом боеприпасов, но тут уж было не до экономии… Подлетел, схватил мальчонку в охапку:

— Ты что тут делаешь, мелюзга?! Тебе где было сказано находиться?!

На что он серьёзно и важно ответил:

— Мы помогаем.

— А ну, быстро в убежище! Помощники нашлись!

Вдруг он поднял руку, и я обмер, увидев застывший в тридцати сантиметрах от моего лица мини-снаряд. Ещё бы чуть — и я без головы… А мальчишка отмахнулся от него, как от мухи, и снаряд выбил каменную крошку из многострадальной стены замка. Вот тебе и херувимчик!

— Тебя как зовут, супермен? — хрипло спросил я.

— Вик, — ответил он, улыбаясь до ушей.

— Неужели не боишься?

— Не-а.

— Хоть ты и молодчина, но всё равно — в убежище! — сказал я, притиснув его к себе. — Погулял — и хватит.

Ещё не хватало, чтобы этих ангелочков тут отстреливали… Я потащил его внутрь, а он, маленький, возмущённо пищал и выворачивался — рвался в бой. Маленький-то маленький, а силища — почти как у взрослого! Я еле доволок его до убежища, впихнул туда и крикнул:

— Кто тут за ними присматривает?! Почему у вас дети на поле боя разгуливают?

К мальчишке тут же кинулись две женщины — мол, ах, такой-сякой негодник! А я искал глазами своих.

— Кас!

Ко мне протискивалась Регина, следом за ней — Лола с Киром. Налетели, прильнули — не оторвать. Ничего не говорили, только прижимались и вздрагивали. Перецеловав их всех, я оторвал их от себя — пришлось оторвать.

— Я только на секунду. Всё, мне пора.

Оторвал их, а казалось — будто сердце.

Что творилось снаружи? Во-первых, стихла сирена. Я был готов расцеловать того, кто её заткнул — так она всех уже достала. А во-вторых, с «демонами» происходило что-то странное: они вдруг начали отступать. У остальных при виде этого энтузиазма явно поубавилось — дрогнули, растерялись. Я почувствовал: вот сейчас мы им и влупим!

— Ребята, а ну, поднажмём! — заорал я. — За мной!

Все тоже почуяли, что настал переломный момент. Слов не требовалось. Кто-то подхватил мой вопль, и с оглушительным рёвом мы лавиной обрушились на авроровцев. Все до единого мчались и орали, стреляли и рубили, а ведь нас было меньше!.. Воздух был наполнен брызгами крови, в лицо летели ошмётки плоти, перья, целые куски крыльев… Это был ад, а не контратака.

На кровле дозорной башни, сильно пострадавшей от базук, стояла Аврора — тоже с головы до ног в крови, но без оружия. Мне почудилось, что из её шевелящихся пальцев тянулась серебристая тонкая нить — она будто пряла её, как мойра Клото. Мы встретились взглядами, и она мне кивнула.

— Вперёд! — орал я, хотя надобности в том уже не было — все и так неслись вперёд.

Побежали! Авроровцы улепётывали от нас! От хохота у меня текли слёзы по щекам, смывая с них чужую кровь. А это что за сумасшедшая? Что она делала в самом пекле? Что она орала с перекошенным лицом? Пыталась остановить отступавших? Безнадёжная задача. Она была щепкой в потоке брёвен, её никто не слышал и не видел, а через секунду она дёрнулась в воздухе и начала падать — с развороченной снарядом грудью.

Не знаю, что заставило меня кинуться к ней, ещё живой, заслонить собой и подхватить. Я опустил её на землю… Страшно было смотреть, во что превратился луг вокруг замка: воронка на воронке, всюду тела убитых и раненых. И к ним присоединилась президент «Авроры». Её голова лежала на моём колене, безжизненно откинутая, с забрызганным кровью мертвенно-белым лицом, а из-под воротника выбивался какой-то чёрный шнурок. Я потянул за него и извлёк шерстяной мешочек, то ли тёмно-синий, то ли чёрный — из-за пропитавшей его крови было непонятно. Я встряхнул его, и на ладонь мне выпал золотой жук.

Он был такой горячий, что почти обжигал кожу. Едва коснувшись ладони, он зашевелился и взлетел.