Пламенный клинок - Вудинг Крис

— Киль! — Мариелла вскочила, отталкивая табуретку, обвила руки вокруг его шеи и поцеловала, крепко и жадно. Почувствовав ее пыл, он позабыл обо всем. Прошлое и будущее развеялись как дым, существовала только Мариелла, и ничего больше.

Звук передвинутой табуретки вырвал его из забытья. Открыв глаза, он увидел Флюка, угрюмого и кислого, с вечно недовольной миной, такой знакомой Килю. Его младший брат был плотнее сложен и более широколиц. Когда-то он, подобно Килю, носил прическу китобоев — бритая голова и длинная прядь на макушке, — но уже много лет был сухопутным жителем, и его черные курчавые волосы густо разрослись.

— Здорово, брат, — поприветствовал он Киля.

Киль отпустил жену и без воодушевления обнял Флюка, отдавая дань обычаю.

— Хорошо, что ты вернулся, — сказал тот.

— Возвращаться всегда хорошо, — ответил Киль. Оба говорили без особой уверенности.

Флюк крякнул, как будто все вопросы, связанные с внезапным появлением брата, разрешились и говорить больше не о чем.

— Ну, оставляю вас наедине, — сказал он. — Вернусь, пожалуй, на ферму. — Он похлопал Киля по плечу, словно в утешение. — Заглянешь ко мне потом?

— Договорились, — ответил Киль.

Флюк послал Мариелле многозначительный взгляд, который не понравился Килю, и удалился.

Киль повернулся к жене.

— Да уж, удачно я попал, — проворчал он. Ему не хотелось злиться, но присутствие Флюка испортило все впечатление, и он чувствовал себя дураком.

— Перестань, — ответила Мариелла. — Он приходит завтракать, когда покормит скотину, а мне нравятся гости по утрам. Дом кажется не таким пустым.

Киль различил раздражение в ее словах. Обстановка обострялась. С некоторым усилием он осадил себя и попытался отогнать образ младшего брата.

— Извини, — сказал он, положив руку Мариелле на плечо. — Просто неожиданно получилось.

— А ты думал, я буду сидеть тут в одиночестве, пялиться на дверь, как примерная жена, и дожидаться, пока ты соизволишь вернуться? — Она не откликнулась на его прикосновение. От страсти не осталось и следа: Мариелла вспомнила все свои горести.

— Перестань. Я же вернулся.

Но она не смягчилась.

— И надолго?

Сердце у него оборвалось. Он отступил в сторону, чувствуя себя ненужным, лишним в собственном доме. За время его отсутствия все переменилось. На столе появилась свежая скатерть, на подоконнике стоял новый горшок. Кто-то починил сломанный стул. Не Флюк ли? Киля задела эта мысль. Наверное, скатерть и горшок тоже куплены на деньги брата. С каждым разом он все меньше ощущал, что возвращается к себе домой.

Он засунул руку в поясную суму и швырнул на стол кошелек с монетами. Вот! Пусть видит, что и от него есть польза.

Мариелла взглянула на деньги. Разумеется, никакой благодарности. Не стоило и ожидать.

— Немного, но на зиму хватит, — небрежно бросил Киль, борясь с отчаянным желанием замкнуться в себе.

Она подняла на него глаза, и в них было столько печали, что сердце Килю сдавили щупальца страха. Он вспомнил многозначительный взгляд Флюка и внезапно понял его смысл.

— А где Тед? — спросил он.

В комнате сына стоял полумрак, занавески были задернуты. Когда Киль туда вошел, под башмаком у него скрипнула половица, и он приглушенно выругался. Он почти забыл об этой половице.

Запах спальни Теда — по-мальчишески чистый и здоровый — помнился ему лучше, нежели ее вид. Но теперь воздух в ней был спертый, пропитанный лекарствами. В кровати, по горло укутанный одеялами, лежал Тед — или его бледное подобие. Закрытые глаза ввалились, дыхание с хрипом вырывалось наружу.

Киль отвернулся: ему было нужно мгновение, чтобы прийти в себя.

Вошла Мариелла и взяла мужа за руку.

— Больные легкие, — пояснила она. — Он подхватил лихорадку.

Лихорадка. Киль сразу почуял беду, войдя в комнату, и все равно, когда догадка подтвердилась, на него нахлынула волна слабости.

— Но как? — спросил он первое, что пришло в голову.

— С какого-нибудь корабля? От купца, приплывшего из Дождливого края? Какая разница? — Жена говорила устало, отрешенно. Непривычно для Киля. — Он слег в День Воплощений или около того.

— Еще весной? — ужаснулся Киль.

Укоризна, прозвучавшая в его голосе, пробудила в Мариелле гнев.

— Что я могла поделать? — процедила он, отдернув руку. — Попросить, чтобы старик Ганни написал тебе письмо? И куда потом отправить?

Киль хотел ответить: «Могла бы попытаться. Могла меня отыскать». Но нет. Отыскать его было невозможно. Он злился на себя, не на нее.

Он посмотрел на сына, прислушиваясь к тяжелому хриплому дыханию. Не верилось, что все это происходит по-настоящему.

— Что говорит Подри? — спросил он.

— Ничего дельного, — ответила Мариелла. Киль знал, какого она мнения о городском знахаре, да и сам ему не доверял. — Прописал какие-то травы, которые не помогли. Я пошла к другому знахарю, а потом к третьему, оба надавали разных снадобий, но все оказались бесполезными. В конце концов Флюк послал за кроданским доктором в Харлсбич.

Киль почувствовал, как внутри у него похолодело. Заботиться о семье — это его обязанность. Кто позволил Флюку звать квадратноголовых? Неужели нельзя лечить по-оссиански?

Он снова сдержался, прежде чем успел бы наговорить лишнего. Честно говоря, на месте Флюка он сделал бы то же самое. Разница в том, что у него не нашлось бы денег на кроданского врача. Его семья не выжила бы без помощи Флюка. Когда Киль находился в Ракен-Локе, все напоминало ему об этом.

— Хочешь знать, что он сказал? — Мариелла не дождалась его вопроса.

— Да, — ответил он, а душа кричала: «Нет! Не хочу слышать».

— Он сказал, что нужно увезти его туда, где воздух суше. Подальше от побережья. Нужно, чтобы его пользовал настоящий доктор, кроданский, а не какой-нибудь шарлатан, который станет пичкать мальчика отваром из кореньев. И еще нужно одно приспособление… Вроде шлема или маски, такая штуковина, которая будет вытягивать пар из трав, чтобы он вдыхал… — Она замялась. — Ничего в этом не смыслю. Флюк объяснит лучше.

Сердце Киля снова оборвалось. Ему не нужны объяснения Флюка. У них все равно не хватит денег на переезд. Им не по карману даже заплатить за разрешение. Один-единственный визит доктора обошелся Флюку недешево, о постоянном лечении и думать нечего — оно доступно лишь самым богатым оссианам. Кроданцы лечились бесплатно, за счет империи, но на их подданных эта любезность не распространялась.

Сухой климат. Наблюдение доктора. Маска для вдыхания паров. С таким же успехом можно попытаться достать луны с неба.

— А если мы не потянем? — угрюмо спросил Киль.

— Сам знаешь, — прошептала Мариелла, и в глазах у нее блеснули слезы. — В течение года, сказал доктор. Будь мальчик покрепче, продержался бы дольше. Но он и раньше здоровьем не отличался.

Тут дыхание Теда изменилось, он кашлянул и пошевелился.

— Принесу ему похлебки, — сказала Мариелла.

Киль хотел было протянуть руку, чтобы задержать ее, но она вышла слишком стремительно. Да и что бы он сказал? «Не оставляй меня?» Она никогда не понимала в нем этого — страха перед самим собой и боязни одиночества. Ему нужен был кто-нибудь рядом, чтобы мысли перестали ворочаться, глодать его изнутри. В молодости он не раз заглядывал в эту бездну, где радость и стремления становятся бессмысленными, и его окружала холодная глубь смерти. Время и упорные труды вызволили его оттуда, но пережитое оставило свои отметины, и обратно ему не хотелось.

Отвлечься помогали матросское товарищество, любовь Мариеллы, дружба Гаррика. Теперь, когда перед ним стоял выбор — последовать за Гарриком или остаться в Ракен-Локе, с семьей, — дело решила именно манящая дорога. Обыденность снова ввергла бы его во тьму. Ему было нужно, чтобы мир каждый день обновлялся.

Он неуклюже стоял у двери, наблюдая за пробуждением Теда, а в памяти разверзалась пустота. Он пытался ее оттолкнуть, но не знал как, и…