Пернатый оберег - Алексей Яковлев

— Я умею признавать свои ошибки! — запальчиво возразил Новиков. — Да, Дэна Юлька сама не похищала, в Никиту из его же карабина не стреляла, Марше антикварной вазой лично голову не проламывала, Изяслава ножом в сердце не пыряла. Но объясни мне, почему Дэн исчез после того, как сжег любимую Юлькину кошечку Клеопатру и утопил в поломойном ведре ее котят? Никиту убили после того, как он обидно исковеркал клички Юлькиных собачек, и ты этому сам свидетель! С Маршей Юлька тоже при тебе ругалась по телефону — и через несколько минут, пожалуйте, у бедной вудистки расколота голова! Изяслава Юлечка упрекает за скупость: мало дал на собак! Не прошло и часа, а у экономного бизнесмена нож в сердце! Знаешь, как говорят? Одно совпадение — случайность. Два совпадения вызывают подозрение. А четыре?!

— Бред! Паранойя! Не желаю слышать больше ни единого плохого слова про Юлию!

— Ага! Сейчас не желаешь слышать, а раньше-то слушал! Значит, и у тебя в душе копошился червячок сомнения…

— Не было у меня никакого червячка! Я с первой минуты, как только Юлю увидел, понял, что она замечательная, чудесная, чуткая, добрая, самоотверженная девушка! О красоте уже и не говорю.

— Вот с красоты сразу бы и начинал. Причину твоего легковерия долго искать не нужно!

— Все! Я тебя предупредил! Больше предупреждать не буду!

— Хорошо-хорошо, с моей стороны никаких инсинуаций, как ты иногда выражаешься, в адрес Юлии больше не будет. Но ты же не станешь отрицать, что она меня терпеть не может?

— И поделом тебе!

— Пусть так. Но я отвечаю за безопасность ее «паломничества», а она мне назло будет своей безопасностью всячески манкировать, подвергая тем самым себя смертельному риску. Я просил Нелли, чтобы на это время ее охрану поручили тебе. С тобой Юлия, как я заметил, еще как-то считается. Но Нелли — ни в какую!

— Ну если ты предполагаешь, что Юлия, проснувшись после уколов, все-таки станет настаивать на посещении мемориала Клеопатры…

— Я не предполагаю, а знаю — сто процентов за то, что она туда обязательно попрется!

— В таком случае нечего болтать, приписывая чудесной девушке такие недостатки характера, которых у нее нет и в помине, а нужно немедленно взять под охрану этот самый Клеопатрин мемориал.

— Уже! Я выставил там пост!

— Следует проверить все коммерческое кладбище и тоже взять его под охрану!

— Будет сделано! Я поручу это «Следопыту»!

— Нужно как-то договориться с саперами, чтобы они обследовали и сам мемориал, и весь путь к нему на наличие взрывных устройств. Это возможно?

— Заплатим — и обследуют, и проверят.

— Все возвышения, на которых мог бы засесть снайпер.

— Ну это и дураку понятно!

— Надеюсь, все подозреваемые по делу Никиты, Изяслава и Марши уже задержаны?

— А тут загвоздка. Оксана, Лидия и женственный юноша действительно в СИЗО. А вот Корявого выпустили под подписку о невыезде. Адвокат П., представляющий его интересы, смеялся следователям в лицо! «Вы хотите сказать, что мой доверитель, который, как бы это сказать, гм… гражданин в законе, подрядился убить сына олигарха за бутылку водки?! Вы знаете, сколько нынче платят за заказное убийство такого лица, как Никита Никандров?! А за другую бутылку — избить девушку, чья фамилия, между прочим, Артюнянц?! Если бы у моего доверителя были бы суицидальные намерения, он наверняка избрал бы для себя менее мучительную смерть!» Потом адвокат П. еще пригрозил следователям Гаагой — и Корявый под подпиской о невыезде. С Дональда Табунова и подписки брать не стали. Что ему вменять? Дружбу с женственным юношей? Так адвокат П. стал кричать о преследовании по мотивам нетрадиционной сексуальной ориентации: «Без шенгенских виз вас оставлю!» — так прямо и предупредил следователей.

— Надеюсь, что хоть тот молодой человек со справкой из психушки, который устроил нам ДТП, в Юлиной машине охранник тогда погиб… Этот-то сейчас на лечении?

— На амбулаторном. Психиатры в стационаре его немного подлечили и перевели на амбулаторное лечение. Говорят, чего бюджетные деньги зря тратить…

— И это все, что ты можешь мне сказать?

— Рад бы еще чем-нибудь тебя порадовать, — пожал плечами Новиков. — Но пока больше нечем.

— Мне сейчас на минутку показалось, что мы с тобой живем в благополучном правовом государстве… В каком-нибудь Сингапуре, где правит закон, а не дышло… Вообще никандровская служба безопасности еще существует? Или ее уже упразднили за ненадобностью?

— Свою иронию направляешь не по адресу! — парировал Новиков необоснованные, на его взгляд, нападки Глеба. — Я всю ситуацию подробно обрисовал Нелли. Сам шеф ведь недоступен. Прямо спросил: «Что делать? Если шеф через вас даст команду, мы всех этих фигурантов скрутим в бараний рог».

— И что Нелли ответила?

— Ответила: «Что за бараний рог? Я вас не понимаю». И начала рассказывать, каким хорошим мальчиком стал Дэн. Так что если я возьму этик субчиков — Корявого, Дональда и того, из психушки, — и хотя бы на время запру их в подвале, меня обвинят в похищении людей с соответствующими судебными выводами. И никто меня прикрывать не захочет или не сможет. Никандров теперь не тот. Силы за ним нет… А я жертвенным агнцем стать не хочу. Потому — ни шагу от закона.

— Понятно. Тогда Юлию все время должно окружать кольцо охранников. Подбери самых рослых, чтобы ее субтильной фигуры за ними не было видно.

— Подобрать-то я подберу и надлежащим образок проинструктирую. Только учти: они все Юльку, то есть Юлечку, боятся как огня. Знают: если она на кого взъестся, увольнение гарантировано! Один ты у нас неустрашимый. Тебе и карты в руки! В смысле — на всякий непредвиденный случай бери защиту объекта на себя, разруливай Юлины сюрпризы сам! 

Глава 12

Новиков как в воду глядел. Чуть Юлия оправилась после уколов, сразу начала собираться в гости к Клеопатре. Хорошо хоть не возражала против охранников, только потребовала, чтобы каждый из них нес в руках большой траурный венок. Глеб попытался возражать: так нельзя, у телохранителя руки должны быть свободными. Но Новиков тихонько шепнул ему на ухо:

— Не спорь, бесполезно! Только ее разозлишь, и она еще что-нибудь придумает.

Впрочем, венки даже пригодились, когда Юлия остановила весь кортеж перед рощицей, за которой и располагалось выкупленное под кладбище обширное поле, в былые времена расцветавшее колхозной картошкой.

— Дальше пойдем пешком из уважения к Клеопатре! — объявила ревнительница торжественного ритуала.

Процессия двинулась по тенистой аллее, прекрасно заасфальтированной. Охранники, окружавшие главную паломницу, по команде Глеба подняли над головой здоровенные траурные венки, прикрыв Юлию от возможного снайпера, засевшего, не дай бог, где-нибудь на дереве. Юлия вначале выразила недовольство:

— Зачем они так высоко поднимают венки?!

Глеб объяснил:

— Таким образом как бы подчеркивается возвышенность души Клеопатры.

— Ну что ж, пожалуй! — согласилась бывшая фрейлина, она же — бывшая владелица Клеопатры.

До ворот кладбища, слава богу, дошли благополучно. Еще на подступах к цели процессию встречали горюновские секьюрити, оцепившие всю прилегающую территорию, а также рыскавшие среди богатых мраморных и гранитных памятников усопшим домашним любимцам. Два горюновца по команде своего шефа Пригорюныча услужливо распахнули тяжелые узорчатые железные ворота, в тон всей кладбищенской чугунной ограде, труду известных мастеров ковки и металлодизайна, окрашенные в траурный черный цвет. Поверх черных кованых ворот металлической вязью блестели под лучами солнца трогательные слова, сочиненные Юлией лично и отлитые в высококачественной нержавейке: «Братья меньшие, сестры меньшие, морды добрые, сердца большие! Вечно помним вас, вечно скорбим и покой ваш приватно храним!». На ограде рядом с воротами была приварена железная вывеска приветливого желтого цвета с деловой информацией: «Коммерческое кладбище домашних животных. ЗАО “Общее благоденствие”. Уважаемым клиентам обращаться по телефонам… Наш девиз — максимальный комфорт европейского уровня!».

Торжественная процессия в общем венке из роз прошла в ворота и приблизилась к мемориалу Клеопатры. Когда носители венков и букетов с прилично скорбным выражением лиц с облегчением освободились от своей ноши, выложив ее к подножию величественного памятника, Юлия обратилась к окружавшим ее охранникам с просьбой отойти подальше и оставить ее на некоторое время наедине с упокоившейся любимицей. Никто не хотел лишиться обещанных премиальных, и почти все телохранители сочли возможным подчиниться очередному абсурдному распоряжению. Не выполнили эту просьбу-приказ только Панов, Новиков, Горюнов и еще пара то ли шибко принципиальных, то ли очень тупых охранников. Юлия повернулась к ослушникам и вся в черном — черном длинном платье до земли, в черной косынке на голове, в черных перчатках на руках, с букетом алых роз, обвитых черной лентой, словно восставшая из пирамиды, и ледяным тоном повторила, что она просит оставить ее наедине с покойницей. От этой ледяной просьбы повеяло таким загробным холодом, что Новиков, Горюнов и их принципиальные подчиненные не выдержали оккультного наваждения и в страхе отступили. Глеб же и ухом не повел, а только пробурчал себе под нос тихо, но так, чтобы Юлия его все же услышала: