90 миль до рая - Владимир Ераносян

Хосе Марти не увидел, как дотянулись до звезды кубинские дети. Благодаря своим отцам, сбросившим ярмо Империи. Хотя янки не унимаются до сих пор. Они пудрят мозги его народу, убеждая, что ярмо-то осталось, только ныне это ярмо одного человека – его, Фиделя Кастро, который все решает за них, подавляя их творчество и глуша их энергию. Дескать, он запретил бизнес, став единственным бизнесменом-монополистом. Заложники ущербной терминологии! Также, обличают они, действовали русские, вся политика которых основывалась на переливании двух жидкостей – нефти наружу, а водки вовнутрь.

Все это чушь. Янки спят и видят отношения неравного обмена. Хотят менять нефть и золото на зубные щетки и перламутровые пуговицы. До свидания! Этим хищникам, пожирающим слаборазвитые страны, больше не обмануть его народ. Кубинцы свободны, потому что образованны. А он вовсе не бизнесмен-миллиардер. Ему не нужны деньги, ведь единственное их разумное применение – это получение образования. Оно у него уже есть.

В главном он не ошибался. Куба смеется, когда смешно. Плачет, когда горько. Она живет полнокровной жизнью, сопереживая и откликаясь на боль других, соучаствуя в радости неприсоединившихся собратьев. Этот «третий независимый путь», буревестником которого был Че, окрыляет теперь многие бедные страны в их надежде обрести свое место под общим солнцем.

И никто не запрещает творить, но творить во благо своего народа, а не пополнять исключительно собственную мошну и надменно взирать на неудачников. Ты можешь выделиться, стать обеспеченным, наконец, знаменитым, но ты должен оставаться патриотом и твой талант должен служить людям. И если Куба затратила деньги на твое образование, ты просто обязан, работая за рубежом, отчислять налоги в бюджет сделавшей тебя специалистом страны. Это справедливо.

Его народ уже разобрался, что есть ярмо, а что – звезда. Иногда ярмо, начищенное до блеска, враг может выдать за звезду, а истинная звезда тускнеет в мрачной пелене пасмурного небосклона. Но тучи всегда рассеиваются под натиском палящего Солнца.

Нынешнее поколение не видело реалий капитализма. Им любопытно, что было бы при нем. Русские тоже не знали оборотной стороны псевдодемократии. Возможно, поэтому дали себя запутать. А ведь кич всегда марширует рядом с нищетой. На одного олигарха приходится сто тысяч бездомных и голодных, а еще злых. На самих себя, а значит, агрессивных по отношению ко всем.

А может быть, и лучше, что это поколение кубинцев не видело «прелестей» западного мира, где без особой конкуренции выступает в качестве эмитента международной валюты не подкрепленный ничем, кроме пафоса, доллар. На жизнь, где рулит доллар, лучше взирать со стороны. Особенно юным. Иначе такая жизнь засосет, поглотит, совратит неокрепшие сердца и убьет надежду, перед этим разочаровав и сломив дух.

Они называют Кубу тюрьмой инакомыслия, а Соединенные Штаты свободной страной. Здесь они правы. Гарлем и Бронкс свободны от Манхэттена и наоборот.

Этот мальчуган Элиан здесь единственный, кто побывал там, в их раю. Его искушали, задаривали, пичкали сладостями и уводили от реальности медикаментами. Он выстоял. Фидель встречал их в аэропорту. Небольшой самолет приземлился, и по трапу спустился геройский отец, несущий на руках шестилетнего сынишку. Их приветствовали тысячи восторженных людей, превратив эту встречу в народное празднество, органично перешедшее в карнавал.

Отец и сын, перед тем как отправиться в родной Карденас, провели в Гаване три дня. Прибыв в отель, Элиан ахнул, когда увидел целую гору подарков – от родных, от соседей, от незнакомых сочувствующих людей, которые изо дня вдень следили за американской эпопеей своего маленького гражданина и его неподкупного отца. Знали они также о главных аргументах врагов, твердящих, что у детей на Кубе нет не то что будущего, а даже элементарных игрушек. Люди подарили Элиану все, что могли.

Здесь вместе со старыми игрушками Элиансито, доставленными из Карденаса, были новые – самокат, велосипед, домино из акульих костей. Переводилки с Микки-Маусом и Человеком-пауком, шахматы из розового дерева, игрушечные мачете в колчанах, настоящие бейсбольные биты с автографами кубинских чемпионов, целая армия заводных черепах и самодельных кукол, изображающих героя кубинских сказок Элпидио Вальдеса, с десяток альбомов детских рисунков, где Элиана и его папу почему-то все старались вооружить автоматами Калашникова. Наверное, чтобы отстреливаться от мафии. Иногда вместо оружия они держали в руках кубинские флаги, которые, к слову, в случае чего тоже можно было использовать как копья. Война есть война.

Еще в бесчисленном скопище игрушек как-то одиноко, даже отстраненно лежал кожаный футбольный мяч. Тот самый, набитый ветошью и аккуратно зашитый цыганской иглой трофей, доставшийся Элиану в наследство от соседского мальчугана.

Элиансито стоял как вкопанный перед грудой подарков, соображая, с чего бы начать свое ознакомление. Он подошел к внезапно свалившемуся на него счастью, к вожделенной горе удивительных вещей и… поднял с пола старый кожаный мяч. Этот предмет был первым из всего спектра дожидающихся его игрушек, первым, который он захотел взять. И в этом был знак…

Отец увидел это. И заплакал. Все мытарства были позади.

Фиделю тоже потом рассказали эту трогательную историю с мячом, в который вместе с ветошью отец зашил и частичку своей любви, возбудившей память и заставившей мальчугана устоять перед соблазном немедленно нырнуть в манящее море новых приобретений. Родное дороже всего. Пусть скромнее, но гораздо ценнее. Да, хороший знак.

Когда юный Элиан Гонсалес Бротонс читал стихотворение апостола кубинской революции Хосе Марти, он старался не смотреть на сидящего в первом ряду важного гостя. Перед выходом на сцену ему сказали, что Фидель Кастро в зале. Если бы он посмотрел на команданте, то мог бы и запнуться, ведь он и так сильно волновался. Что бы подумал Фидель, вздумай он забыть текст? Ведь сам команданте никогда ничего не забывает. Для него нет мелочей. Он все помнит, все предвидит, он знает, что ждет их волшебный Остров…

Эпилог

Бейсбол и домино – национальные игры кубинцев. На улочках Гаваны, Сьенфуэгоса, Матансаса и Тринидада, в любом другом городке самого большого острова Антильской гряды детишки повсеместно играют в бейсбол, а пожилые мулаты и креолы убивают время, бряцая костяшками домино. На Острове не равнодушны также к футболу, боксу, волейболу, к спорту в целом, но бейсбол и домино – безусловные фавориты народной любви.

Прогуливаясь по старому городу от Кафедрального собора к парку Сентраль, где возвышается построенный еще при диктаторе Мачадо знаменитый Капитолий, любопытный турист не раз увидит увлеченных настольными играми кубинцев, если, конечно, ему будет до этого дело, и он нырнет в какую-нибудь из арт-галерей или заглянет в открытую настежь дверь частного дома. А то ведь, с таким же успехом, блуждая по лабиринтам колониальной эпохи, он может не заметить фанатов домино и шахмат и бросить якорь неподалеку от заложенного иезуитами и достроенного францисканцами собора Сан-Кристобаль, в баре «Богедита дель Медиа», дословно – центральном заведеньице, где опорожнит пару-тройку коктейлей «Мохито». Потом по вымощенной булыжником улочке отправится в еще одно излюбленное злачное местечко спившегося на Кубе нобелевского лауреата Эрнеста Хемингуэя, в ресторан «Эль Флоридита» – колыбель дайкири и, налакавшись рома, очутится на набережной Малекон.

По дороге к нему приклеится хинетеро… Хинетеро – лицо, одновременно исполняющее функции гида, сутенера, наркодилера и торговца контрафактным товаром. А прицепом – уличного диссидента. Обычно это приветливый чернокожий парень. Сие обстоятельство дает повод распространению на Острове бытового расизма – а где, скажите на милость, почитают жуликов и сутенеров?

Чаще всего хинетеро представляются вымышленными именами типа Элвис, Мустафа, Контроллер, реже настоящими – к примеру, Альфредо, это в случае, когда человек устал скрывать свое истинное нутро, и предлагают не тратить время, а сразу получить «чику» – девочку, «морикона» – гея, кокаин, дешевые сигары и «каса партикуляр» – апартаменты. Большинство хинетеро похожи на комика Эдди Мерфи, потому что разговорный английский часто заменяют голливудской улыбкой от уха до уха.

К русскому языку в начале девяностых практичные кубинцы утратили всякий интерес. Поэтому русским туристам хинетеро улыбаются еще чаще и, следуя сложившимся в годы советской помощи стереотипам, стремятся выпить за их счет рома. Пьянеют быстро, расслабляются, начинают получать удовольствие от незамысловатого совмещения своего незаконного бизнеса с законным отдыхом. Заверяют в вечной дружбе, бормоча неуместные клятвы и ругая почем зря «Барбудо» – Папу Ноэля. Санта-Клаусом они пренебрежительно, но шепотом и озираясь по сторонам, величают Фиделя. При этом неосознанно восторгаются Че. А если вдруг, услышав ваш недоброжелательный комментарий, смекнут, что вы всесторонне поддерживаете политику Кастро, считаете ее воплощением в жизнь идей Хосе Марти и целей Эрнесто Гевары, Мустафу или Элвиса может хватить кондрашка. Особенно если вы по строгому секрету сообщите ему, что прибыли на Кубу по приглашению Рауля… После такого признания хинетеро может впасть в столбняк. Чтобы вывести его из прострации, надо незамедлительно сообщить, что вы пошутили. Иначе ему крышка. Будьте к людям добрее.