Рассказы - Дмитрий Новиков

От ужаса я сделал большой глоток виски и заснул. Проснулся перед приземлением.

Сразу нарушив корейский закон (оказывается, можно было ввезти лишь одну бутылку водки — я же на всякий случай вёз четыре), я прошел без помех через таможню и сразу увидел молодого человека с табличкой, на которой значилось моё имя. Он мне поклонился, я поклонился в ответ (не знаю, быстро ли я избавлюсь от этой привычки, в Корее все постоянно друг другу вежливо кланяются). Мистер Пак Ох Бум совсем не говорил по–английски, как впрочем девяносто процентов встреченных мною корейцев. Зато у него был целый набор табличек, заготовленных к моему приезду. «Здраствуйте» — было написано на одной (по–английски). «Вы хотите есть?» — на другой. «Вот наш автобус» — на третьей. «Вы будете жить в комнате 501» — на следующей.

Из аэропорта Ичхон мы за два часа добрались до города Вонжу. Проехали его уже на машине и через десять километров очутились в Культурном центре «Тоджи». Как раз начинался обед. Меня сразу отвели в столовую, где за одними столом сидели 12 южнокорейских писателей, мужчин и женщин, разного возраста. Меня представили. Я сел с ними. На столе, среди прочих блюд, разглядел рис и кимчи. Мы начали есть. Корейские писатели ели молча, низко склонившись над тарелками.

— Вы говорите по–английски? — спросил я сразу у всех.

— Да, — ответила одна девушка, — Только мы Вас стесняемся.

Тоджи

В переводе с корейского «Тоджи» — это «земля». Так называется 16-томный роман классика южнокорейской литературы мадам Пак Кун Ни. Свою эпопею она писала 23 года, проживая в городе Вонжу. Книга издана 10 миллионным тиражом. В благодарность за творческий, прославляющий Южную Корею и конкретно провинцию Канвондо труд власти города организовали Фонд мадам Пак Кун Ни. Этому фонду и принадлежит Культурный центр Тоджи. Он состоит из трех зданий, два из которых — комнаты для писателей, оборудованные всем необходимым для жизни и творческой работы, самое большое же — административное здание, где находится офис Фонда, лекционный зал со всем необходимым современным оборудованием, библиотека, большая столовая, маленький спортзал, подсобные помещения и номера для членов различных культурных делегаций, которые часто проводят здесь свои мероприятия. Сама знаменитая писательница проживает в доме на территории Тоджи, и активно участвует в жизни Культурного центра. В её старом доме, в самом городе Вонжу, где и был написан знаменитый роман, теперь устроен музей. Одной из главных достопримечательностей его является мощеная крупным камнем дорога через сад, примыкающий к дому. Камни для этой дороги писательница таскала сама за три километра, с ближайшей горы. Так она совмещала тяжесть писательского труда с монотонной аскезой труда физического. Роман и дорога к дому были закончены примерно в одно время.

Теперь мадам Пак Кун Ни на отдыхе, который отдыхом назвать трудно. Я ежедневно видел ее в каких–нибудь заботах о Тоджи — то она командует экскаватором, роющим яму для нового бассейна, то сама с помощью помощников выкладывает керамической плиткой бордюры на дорожках, то руководит заготовкой кимчи. При этом мадам Пак Кун Ни — 80 лет.

Сама программа для корейских писателей в Тоджи центре предусматривает пребывание в течение двух месяцев каждые два года. Эти месяцы можно разбить на части, и посетить Центр несколько раз за год. Всё это, включая питание и проживание — бесплатно, все расходы берет на себя Тоджи центр. Воистину — рай.

Как здесь очутился я — было долгое время для меня загадкой. Наконец прояснилось. Мадам Пак Кун Ни — большая поклонница Федора Михайловича Достоевского. Однажды она подумала — отчего бы не пригласить сюда писателя из России. По согласованию с правительством провинции Канвондо были оплачены дорогие билеты на самолет. Выбор кандидата оказался в руках случая, о чем я писал в начале очерка. И вот я здесь — посреди гостеприимной корейской «Земли», единственный русский провинции Канвондо.

Люди

С Ким Чи Мин мы познакомились в первый же день. Он — единственный из людей, встреченных мною в Канвандо, говорящий по–русски. Сразу рассказал, что пишет книгу о Пушкине. Раньше учился на факультете русского языка и литературы, стажировался в Москве, потом работал тележурналистом на главном корейском канале. Шесть лет назад вдруг решил, что корейскому народу просто нельзя дальше жить без знания о великом русском поэте. Оставил работу и шесть лет занимается только биографией Александра Сергеевича.

Было смешно и необычно, когда в первую мою ночь в Южной Корее, вернее было уже утро — часов шесть утра, в дверь моей комнаты постучали. Я не спал, сказывалась разница в пять часов с московским временем, поэтому сразу открыл дверь. За ней стоял Ким Чи Мин с кастрюлькой лапши, газовой плиткой и бутылкой местной водки соджи.

— Я вижу, Вы не спите, — извиняющимся тоном произнес он, — Давайте посидим, выпьем, поговорим про Пушкина…

В соседней со мной комнате жила американка корейского происхождения Хё Щин На. Музыкант, композитор. Маленькая хрупкая женщина с молодым лицом и седой головой. Вообще, корейцы седеют довольно рано. Многие потом красят волосы. «Почему я должна это делать?» — гордо восклицала Хё Щин На, и действительно выглядела очень хорошо. При первой же нашей встрече она подарила мне свой диск, который назывался «Муза Ахматовой». Хё Щин занимается тем, что совмещает в музыке рояль со стариными корейскими инструментами. Получается очень интересно.

Одним из самых интересных людей, с кем я познакомился здесь, был Ким Мин Ги. Корейский Виктор Хара, как все его тут называют. Он — очень известный певец и композитор, при военной диктатуре сидел в тюрьме за свои песни. Сейчас рассказ о нем присутствует во всех школьных учебниках по истории Кореи. На улицах Сеула его узнают, сам видел, а в Сеуле — двадцать два миллиона жителей, половина населения страны. Сейчас Ким Мин Ги — театральный режиссер своего собственного маленького театра. Рок–опера «1‑я линия метро» выдержала уже 3000 постановок, начиная с 1994 года. При всём этом он удивительно скромный и отзывчивый человек.

Вообще, если говорить о жителях Южной Кореи, первое что бросается в глаза и запоминается — их чрезвычайная, порой шокирующая доброжелательность и приветливость к иностранцам. Через несколько дней пребывания здесь я уже боялся что–нибудь спрашивать.

— Говорят, в этом городе будет фестиваль масок, — после моих слов собеседник на минуту задумывался, потом говорил:

— Послезавтра мы туда едем.

— Да нет, я просто хотел спросить…

— Едем, едем, ты гость, твое желание закон.

— А вот ещё я слышал про такое блюдо… — и в этот же вечер меня вели в ресторан, где подавалось то, о чем я спрашивал.

Второе, что понимаешь, пообщавшись с корейцами — нет для них чувства выше, чем любовь к своей стране. Нет лучше тоста за корейским столом, как сказать, что тебе очень нравится в Корее и ты будешь чувствовать ностальгию, когда отсюда уедешь. У корейцев увлажняются глаза, а ты знаешь, что сказал правду.

Обычные люди в Корее тоже очень доброжелательны. Очень их всегда интересует вопрос возраста. Видимо, так же как нам по отношению к жителям Азии, им трудно определить сразу возраст европейцев. А еще это связано с тем, что в корейском языке — шестнадцать степеней вежливости, в зависимости от возраста и положения в обществе.

Культура

Три месяца мало, чтобы узнать культуру страны. Поэтому в основном удалось посетить те мероприятия, на которые меня наготово водили.

Вместе с несколькоми русскоязычными корейцами мы наведались в туристический район Инсодон, изобилующий маленькими ресторанчиками, сувенирными магазинами и народом. Скопление людей было огромным, но все гуляли вежливо и тихо, учтиво уступая друг другу дорогу. Там же на улице впервые увидел, как жарят и публично едят куколки шелкопряда.

Ходили мы и в Тайный парк Пеон, где расположены королевские дворцы и резиденция президента Южной Кореи. Величественные, яркораскрашенные, с пагодообразными крышами — они величественно смотрятся издали. Вблизи, к сожалению, заметно, что все деревянные здания новой постройки — Сеул был сильно разрушен во время корейской войны.

Фестиваль масок в городе Андон проводится ежегодно. На окраине небольшого городка, в красивейшем месте на берегу реки, у подножия высокой лесистой горы расположена деревня Хахое. Это музей под открытым небом. При всем этом деревня жилая — в ней 229 постоянных жителей, которые живут вот в этих старинных домах и специально поддерживают антураж деревни для многочисленных туристов. Повсюду растет хурма и гранат. Впрочем, это не является отличительной особенностью данной местности, столько хурмы, как в Корее, я не ел никогда в прежней жизни.