Дружество Кольца - Джон Толкин

Фродо спрятал Кольцо в карман, и тень отчуждения мигом развеялась, оставив лишь темный осадок на дне памяти. Оказалось, что Каминный зал по-прежнему ярко освещен и в нем звучит прелестная музыка. Бильбо преобразился: он радостно улыбался и без устали расспрашивал про Хоббитанию. Его интересовало решительно все, любые мелочи. Фродо как мог старался удовлетворить его любопытство, а когда не получалось, на помощь хозяину приходил Сэм: уж он-то знал все хоббитонские сплетни. Толкуя о том, кто на ком женился, кто у кого родился да что у кого в саду повыросло, хоббиты так увлеклись, что не заметили подошедшего к ним высокого человека в темно-зеленом одеянии. Тот не стал прерывать их беседу: стоял себе молча да улыбался, пока Бильбо случайно не поднял глаза.

— А, дунадэйн. Наконец-то ты нашелся! — воскликнул старый хоббит.

— Бродяжник, — рассмеялся Фродо. — Имен у тебя, я смотрю, хватает.

— Это уж точно, — согласился Бильбо. — Но вот «Бродяжник» — такого имени я не слышал. Откуда оно взялось?

— Так меня пригоряне прозвали, — пояснил Арагорн, — да под этим прозванием Фродо и представили.

— А почему ты зовешь его дунадэйном? — поинтересовался Фродо.

— Так именуют нашего друга эльфы, — отвечал Бильбо. — Зря, что ли, я учил тебя их языку? Ну-ка вспомни: «дун-адэйн» значит «человек с запада», иными словами, нуменорец. Ладно, сейчас не время для уроков. — Он повернулся к Арагорну. — Где ты пропадал, дружище? Почему на пир не пришел? Арвен, как я слышал, там была.

— Знаю, — вздохнул Арагорн. — Но мне было не до веселья. Элладан и Эллохир нежданно вернулись из Глухоманья с важными новостями: я должен был поговорить с ними, и безотлагательно.

— Ладно, дружище, но теперь, когда ты обговорил все важные дела и выслушал важные новости, не уделишь ли минутку-другую старому хоббиту? Я тут начал сочинять песню и даже обещал Элронду сегодня ее спеть, но вот беда — некоторые места не заладились. Давай-ка отойдем в уголок: уж вдвоем-то мы точно справимся.

— Само собой, — с улыбкой согласился Арагорн. — Пойдем посмотрим, что можно сделать.

Арагорн и Бильбо куда-то ушли, и Фродо на время оказался предоставленным сам себе, потому как Сэма сморил сон. Хоббит почувствовал себя одиноким: народу-то вокруг было полно, но ближние соседи полностью сосредоточились на музыке. Фродо поневоле и сам стал прислушиваться. Вскоре дивная гармония эльфийских созвучий захватила его. Далеко не все слова песнопений были ему внятны, но этого и не требовалось: музыка проникала прямо в сердце, пред мысленным взором предстала череда чарующих видений. Он словно грезил наяву о далеких землях, полных невиданных, невообразимых чудес. Каминный зал преобразился: отблески пламени обернулись золотистым туманом, вздыхающим где-то за краем безбрежного моря. Музыка и свет слились в единый поток, подхвативший хоббита и увлекший его в волшебный, причудливый и восхитительный сон.

Прошло немало времени, прежде чем убаюканный мелодией Фродо вновь вернулся к яви: в его сознании зазвучал знакомый голос, он начал разбирать слова и, пробудившись окончательно, понял, что слышит Бильбо, нараспев читающего стихи.

Свою ладью ЭарендилВ Арверниене ладил сам:Сам корабельный лес валилПо Нимбретильским по лесам,Соткал он сам на парусаСеребряную полосу;Стяг на ладье серебрый былИ лебедь на носу.

Он королевский взял доспех,Что крепче всех иных кольчуг,И круглый щит, что был покрытЗлатыми рунами округ,И лук был туг — драконий рог,И стрел он впрок набрал, стрелок,Из халцедона был колчан,Из лучшей стали был клинок;Шелом на нем горит огнем,С пером орлиным долгий дрот,А на груди его цвететБольшой смарагдовый цветок.

И вот от северной землиВдали скитается герой,Он под звездой и при луне,Как бы во сне, плывет порой,Плывет по лону мертвых вод,До самой Кромки ледяной,А там, за ней, один лишь лед,За льдом идет Большая Мга,А берега за этой Мгой,Они, должно быть, мир иной.

Но буря грянула над ним,И ветром западным гоним,Забытый всеми, всем чужойВ свой мир вернулся пилигрим.Как лебедь белая, былаБела, имела два крыла,И вот сошла в ладью к нему,Во тьму, и стала тьма светла:На деве Эльвинг СильмарилСиял, она же отдалаЭарендилу СильмарилИ с ним сама же поплыла;И вот в Закрайние МоряВпервой торя для смертных путь,Сквозь мгу и муть плыла ладья,Путь находя сквозь мгу и муть.И вихрями нездешнимиОна была подхваченаИ вот над бездной Гиблых ВодБлагополучно проплыла,Как было ей назначено.

Валы несли ревущие,Его над черной бездною,Куда бесследно канулиМиры все предначальные,Покуда не услышал онКак будто звон, звучаниеЖемчужно-беспечальноеВолны о край земли. Вдали —Гора, и на коленах горСам Валинор, и Эльдамар —Залив под ним; и вот ладьюСвою в ту гавань белуюИз тьмы ночной направил он,Где эльфов дом, где Ильмарин,Как дивный сон, где ТирионНездешним светом озарен,И башенки узорныеГлядятся в гладь озерную.

Там он остался, изучалПремудрость древних чуднуюИ даже музыку началДля смертного столь трудную,Одежды белые стяжалИ арфу златострунную,И семь огней пред ним несли,Когда чрез Калакириан,Он шел, ничтожный раб земли,Туда, в сиянье вне времен,В пречистый вечный Ильмарин,Где Изначальный ГосподинБез слова слово произнесО судьбах эльфов и людейИ зримо очертил пути:Одним — уйти, другим — прийти.

Тогда свою ЭарендилЛадью на новую сменил,Мифрил, эльфийское стекло,Пошло на ту ладью, —Она без весел, без ветрилСама плыла, и СильмарилСиял над ней, и новый стягНапоминал зарю,И Элберет ему далаБессмертие и два крыла,Дабы парил он в вышине,Подобно солнцу и луне,И мог бы созерцать извнеВсе сущее и все дела.

Вот он взлетел: превыше скалОн просверкал, превыше гор,Что ограждали ВалинорОт Средиземья, огляделПредел бессмертных и пределЗемной, под солнцем и луной,И дом родной он захотелУвидеть вновь и полетелТуда, как яркая звезда,И от полуночи всегдаС тех пор глядел, пока заря,Горя, не озарит моря.

Все видел он, все слышал он:И стон эльфийских дев, и женЛюдских стенанья со временДревнейших и до наших дней,Но на бессмертье обречен,Пока не рухнет небосклон,Земли родной не может онКоснуться и пройти по ней,И светочем горит вдали,Чтобы народ его землиПо бурным водам и сквозь тьмуВсегда мог путь найти к нему,К Сиятельному Маяку.

Голос умолк. Фродо открыл глаза и увидел сидящего на табурете Бильбо: собравшиеся вокруг эльфы улыбались и хлопали в ладоши.