Рассвет - Стефани Майер

– Серьезно? Ты на него не напала?

– Эмметт! – воскликнула я.

– Какая жалость, – промямлил он. – Единственный человек, который мог бы застать Эдварда врасплох – раз уж он не читает твои мысли, – да и повод был хороший… – Эмметт вздохнул. – Все бы отдал, чтобы посмотреть, как Эдвард будет драться без своего преимущества!

Я смерила его ледяным взглядом.

– Я бы никогда его не тронула!

Тут мое внимание привлек помрачневший Джаспер.

Эдвард несильно ударил его кулаком по плечу.

– Ну, теперь понял, куда я клоню?

– Это ненормально.

– Она могла напасть на тебя, ей же всего несколько часов! – воскликнула Эсми, схватившись за сердце. – Ох, надо было нам идти с вами!

Теперь, когда Эдвард выдал задуманную фразу, я перестала обращать на него внимание и не сводила глаз с чудесной девочки, которая так же пристально смотрела на меня. Она протянула ко мне пухлую ручку, будто знала, кто я такая. Я машинально повторила ее жест.

– Эдвард, – проронила я, опершись на Джаспера и выглядывая из-за его спины, чтобы получше рассмотреть дочь, – пожалуйста.

Джаспер стиснул зубы.

– Джас, такого ты еще не видел, поверь мне, – тихо сказала Элис.

Они быстро переглянулись, и Джаспер кивнул. Он отошел в сторону, но, когда я медленно двинулась к Ренесми, положил руку мне на плечо.

Я обдумывала каждый шаг, оценивала свое состояние, жажду, расположение остальных в комнате, свою силу против их силы – удастся ли им меня сдержать? Я шла очень медленно.

Тут моя девочка, брыкавшаяся и тянувшая ко мне ручки, издала пронзительный звенящий вопль. Все – и я в том числе – посмотрели на нее так, словно услышали ее голос впервые.

В тот же миг они столпились вокруг малышки, бросив меня одну, оцепеневшую на месте. Крик Ренесми пронзил меня насквозь и пригвоздил к полу. В глазах защипало так, будто они вот-вот лопнут.

Все, кроме меня, гладили и успокаивали мою девочку!

– Что случилось? Ей больно? В чем дело?

Громче прочих голосил Джейкоб. Я потрясенно наблюдала, как он потянулся к Ренесми, и с ужасом увидела, что Розали отдала ее без всяких возражений.

– Нет, все хорошо! – заверила она Джейкоба.

Розали его успокаивает?!

Ренесми с удовольствием пошла к нему на руки, пихнула его крошечным кулачком и вновь изогнулась ко мне.

– Видишь? – сказала Розали. – Она просто хочет к Белле.

– Ко мне? – прошептала я.

Глаза Ренесми – мои глаза – нетерпеливо смотрели на меня.

Эдвард вернулся, положил руки мне на плечи и подтолкнул вперед.

– Она ждет тебя уже третий день.

Мы стояли всего в двух метрах от Ренесми. Вспышки ее дрожащего тепла будто касались моей кожи.

Или это дрожал Джейкоб? Подойдя ближе, я увидела, что у него трясутся руки. Однако, несмотря на явную тревогу, лицо у моего друга было умиротворенное, как никогда.

– Джейк… все нормально, – сказала я. Мне было страшно видеть Ренесми в его дрожащих руках, но я старалась не терять спокойствия.

Он нахмурил лоб и прищурился – вероятно, ему тоже стало страшно, когда он представил Ренесми в моих руках.

Малышка нетерпеливо захныкала и вновь потянулась ко мне, сжимая и разжимая кулачки.

В эту секунду у меня внутри что-то щелкнуло и встало на место. Ее плач, знакомые глаза, нетерпение, с каким она ждала нашей встречи – все это сплелось в удивительно естественную и понятную картину. Ренесми вдруг стала для меня настоящей. Конечно же, я ее знаю! Нет ничего сверхъестественного в том, что сейчас я сделаю маленький шаг вперед, положу руки туда, где они должны быть, и ласково прижму к себе дочь.

Джейкоб вытянул руки, чтобы я могла прижать Ренесми к груди, но сам ее не выпустил. Когда мы соприкоснулись, он вздрогнул. Кожа Джейка, всегда такая теплая, сейчас показалась мне открытым пламенем. Ренесми была всего на пару градусов прохладнее.

Дочка будто и не заметила, какая я холодная. Наверное, привыкла.

Она подняла на меня глазки и опять улыбнулась, показав ровные зубы и ямочки на щеках. А потом вполне осознанно потянулась к моему лицу.

Все руки, сдерживающие меня, напряглись.

Я задохнулась, ошарашенная и напуганная странной тревожной картиной, возникшей у меня в голове. Она была похожа на очень яркое воспоминание, потому что мои глаза одновременно видели все, что происходит вокруг. Однако образ был совершенно незнакомый. Я поглядела сквозь него на личико Ренесми – она словно чего-то ждала, – пытаясь понять, что происходит, и не потерять при этом самообладание.

Картинка была не только страшной и незнакомой, но и какой-то неправильной – я увидела в ней собственное лицо, свое прежнее лицо, будто бы перевернутое… Вскоре я сообразила, что вижу не привычное отражение в зеркале, а себя со стороны.

Лицо было искажено гримасой боли, покрыто кровью и потом, однако на губах играла восхищенная улыбка; несмотря на глубокие темные круги, глаза сияли любовью. Картинка увеличилась, лицо приблизилось к невидимой точке обзора, и затем все исчезло.

Ренесми уронила руку и улыбнулась еще шире, вновь показав мне ямочки.

В комнате царила полная тишина, если не считать двух сердцебиений. Дышали тоже лишь Джейкоб и Ренесми. Все молчали, будто дожидаясь, пока я заговорю.

– Что… что это было? – с трудом выдавила я.

– А что ты увидела? – с любопытством спросила Розали, выглядывая из-за спины Джейкоба, – я бы предпочла, чтобы его тут не было. – Что она тебе показала?

– Она показала? – шепнула я.

– Я же говорил, это трудно объяснить, – произнес Эдвард мне на ухо, – но ее способ общения ничем не хуже остальных.

– Так что ты видела? – спросил Джейкоб.

Я изумленно поморгала.

– Ну… себя. Вроде бы. Только выглядела я ужасно.

– Это ее единственное воспоминание о тебе, – пояснил Эдвард. Несомненно, он увидел ту же картинку в голове у Ренесми, поэтому так сжался и охрип. – Она хочет сказать, что помнит тебя.

– Каким образом…

Ренесми будто не было дела до моих испуганных и удивленных глаз. Она улыбалась и теребила мои волосы.

– А как я читаю мысли? Как Элис видит будущее? – задал Эдвард риторический вопрос и пожал плечами. – Это дар.

– Очень интересно! – сказал ему Карлайл. – Ее способность прямо противоположна твоей.

– В самом деле, – кивнул Эдвард. – Может…

Я поняла, что сейчас они начнут строить догадки, и перестала слушать. Передо мной было самое прекрасное лицо на свете. Горячая кожа напоминала о том миге, когда мной почти завладела чернота, когда в мире не осталось ничего, за что я могла бы уцепиться. Ничего, что вытащило бы меня из сокрушительной тьмы. О миге, когда я вспомнила про Ренесми и обрела то, что никогда бы не отпустила.