Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2] - Сергей Козлов

Командиры после расформирования отрядов направлялись для производства расчетов и получения назначения в отдел кадров Разведуправления Генштаба.

Лучших разведчиков оставляли для комплектования новых оперативных групп, засылавшихся в районы городов Познань, Кутно, Штеттин, Данциг, Гдыня. В их состав включали по два радиста, переводчиков немецкого и польского языков и, помимо командира с заместителем, 5—7 разведчиков, имевших большой опыт пребывания в тылу.

Работа велась широким фронтом. Одни наши офицеры подбирали и готовили личный состав для новых групп, проверяли надежность связи, отбирали необходимые экипировку, вооружение и снаряжение. Другие продолжали принимать выходящих из немецкого тыла людей. В Центре не знали об огромном объеме работы, свалившейся на нашу маленькую группу, у которой не было ни хозяйственного и финансового аппарата, ни грузового транспорта, ни медработников.

Достаточно сказать, что в первые же дни к нам прибыло свыше 500 «лесных братьев», голодных, оборванных, больных. А для их питания мы располагали лишь тридцатью месячными пайками. Всего же через наши руки прошло более полутора тысяч человек.

Сразу же возник ряд острых проблем, часть из которых перерастала в серьезные. Москва приказала принимать лишь наших разведчиков, то есть тех, кто был направлен из Центра, и лиц, на которых имелись учетные данные об их принадлежности к разведке. На практике всё оказалось значительно сложнее. Наши разведывательнодиверсионные группы на месте обросли боевым активом и превратились в крупные отряды, в которых отделить «своих» от «чужих» было практически невозможно. Приходилось на месте изыскивать средства у советских властей, за медпомощью обращаться в воинские части, «козыряя» своими мандатами оперативных сотрудников Генштаба, ускоряя отправку людей в органы комплектования, убеждая, выпрашивая, взывая к гражданской совести районных деятелей, весьма косо смотревших на большую массу вооруженных гражданских лиц, расположенных в непосредственной близости от города.

Местные органы госбезопасности потребовали немедленного разоружения всех вышедших из тыла партизан, поскольку линия фронта продвинулась уже далеко на запад и наши войска взяли Брест. Эта, безусловно, правомерная, с точки зрения ретивых блюстителей закона, акция морально убила бы наших людей и могла бы

вызвать крупные неприятности, поскольку подтверждала бы вражескую пропаганду о том, что ко всем пребывавшим на оккупированной территории советским гражданам власти применяют жестокие репрессии. С трудом удалось под личную ответственность добиться разрешения сохранить партизанам добытое ими в тылу врага оружие до прибытия в военкомат. Мы мотивировали эту необходимость возможными стычками с бандеровскими бандами, которые бродили в окрестных лесах. Этот довод оказался убедительным. Бороться с бандитами городским органам госбезопасности было практически нечем.

Наконец к нам вышли последние отряды и разведгруппы, оперировавшие за Бугом. Мы отправляли в Центр командиров наших разведподразделений и их заместителей по политчасти. Оставляли лишь разведчиков, отобранных для дальнейших боевых операций на Западе.

28 июля 1944 года войска 1-го Белорусского фронта освободили город Брест, вступили на территорию Польши и продолжили наступление на Варшаву.

К этому времени наша группа закончила расформирование выходивших из тыла противника партизанских отрядов. Из их числа мы отобрали 120 самых опытных разведчиков, укомплектовав 10 разведывательных групп. 1 августа, закончив все расчеты с Кобринским военкоматом, мы перебазировались в Брест, где условия для размещения людей были значительно лучшими, ближе находился аэродром, оборудованный для проведения ночных полетов, и располагались тыловые части 1-го Белорусского фронта, откуда мы получали необходимые материальные средства»1.

03.04.44 сформирован Польский штаб партизанского движения.

Значительную помощь в организации Польского ШПД и ГШПД Чехословакии оказал Украинский штаб партизанского движения. Он помог укомплектовать вновь создаваемые штабы специалистами партизанской борьбы, средствами радиосвязи, оказал помощь в подготовке национальных партизанских кадров, снабжении оружием и боеприпасами.

«1944 год встретили в с. Новоселе. Д. Пузь в это время болел тифом.

Рейд продолжался всю зиму. В ходе рейда отряд не прекращал боевых действий: высылал группы подрывников на железную дорогу, устраивал засады.

В двадцатых числах марта партизаны оказались в лесу Малориты, всего в 25 километрах от Буга. Но фронт приближался, и вскоре отряд оказался в советском тылу.

Сатановский принял решение о направлении в Польшу, «за Буг», в качестве авангарда отряда им. Килинского под командованием поручика Шафарчика. Вместе с ним был направлен и радист Н.И. Агеенко.

Переход линии фронта был намечен на участке между Ковелем и Владимиром-Волынским, в районе Туропина, где у противника не было сплошной линии фронта. Партизаны прошли передовые части и пересекли п/оссейную и железную дороги Ковель—Владимир-Волынский и оказались в треугольнике из железных и автомобильных дорог.

Однако немцы стянули в этот район для борьбы с партизанами многочислен

Специальная разведка ВС СССР в годы Второй мировой войны

ные команды украинских националистов, власовцев и полицаев. Партизан окружили и загнали в болото на юг от Мозура. Съели всё, что можно, а затем стали забивать оставшихся лошадей. Все оружие и боеприпасы несли на себе. В этом же треугольнике оказался и советский партизанский отряд. Для того чтобы уничтожить партизан, немцы перебросили в район дополнительно три полка полиции из Львова и сняли некоторые части с фронта.

Из окружения просачивались небольшими группами, но повезло не всем. Часть отряда под командованием Шафарчика вырвалась из окружения и переплыла Буг.

Другая часть была полностью уничтожена. В живых остался только советский радист Агеенко, раненный в обе ноги. Его подобрали советские разведчики на нейтральной полосе, куда он смог выползти.

В связи со сложившейся обстановкой соединение Сатановского отправили эшелоном в Ровно, а в мае 1944 года оно было расформировано. Была сохранена лишь группа офицеров и сержантов в количестве 56 человек, которых возглавил полковник Роберт Сатановский. Радистами группы стали Дмитрий Пузь и Николай Ломов.

Группа была переброшена в Польшу, в район восточнее Люблина, где приступила к выполнению поставленной задачи»2.

17.06.44 ЦК КП(б)У принял постановление «Об оказании помощи Компартии Чехословакии в организации партизанского движения на территории Чехословакии».

Летом—осенью 1944 г. на территорию Чехословакии вошли 20 соединений и отрядов под командованием Л.Е. Беренштейна, В.А. Кви-тинского, А.И. Курова и др.

И.Г. Старинов участвовал в повышении боеспособности партизанских отрядов на территории Польши, Югославии (в сентябре—ноябре 1944 года был начальником военной миссии СССР при И. Броз Тито), Румынии. С конца 1944 года до окончания войны занимался разминированием объектов на территории Германии.

За годы войны Старинов прошел практически по всем фронтам, создал десятки школ по подготовке диверсантов, лабораторий по производству мин, подготовил лично свыше 2000 подрывников. Его ученики и подготовленные ими минёры пустили под откос около 12 000 эшелонов противника. Он входил в список личных врагов Гитлера.

В 1944 году в Югославию, в качестве представителя Советской миссии при штабе партизан Югославии был направлен Н.К. Патрахальцев.

Примечания

1 Никольский В.А. «Аквариум-2». — М., 1999. С. 2 См..ПузьД.П. В глубоком тылу врага//Позывные

145—151. военной разведки. Кн. 2. — М., 2005.

«В 1944 г. сотрудники военной разведки работали на территории освобожденных от фашистской оккупации иностранных государств, имевших различные этнические и социально-политические условия. В связи с этим необходимо было изменять методы работы, вносить коррективы в подбор и подготовку кадров. Так, в славянских странах советские разведчики находили поддержку и помощь со стороны местного населения, здесь наиболее активно пополнялась агентурная сеть. Труднее было в Венгрии, Румынии, Германии.

[...] По-прежнему наряду с этой работой (агентурной разведкой. — Прим. С.К) продолжалась активная заброска в тыл противника разведывательных групп»1.

«После разгрома немцев под Сталинградом, с продвижением нашей армии на запад, работа советских разведчиков на территории Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии и особенно в Германии необычайно осложнилась из-за ряда труднопреодолимых препятствий. Основными из них являлись языковой барьер, незнание сложных условий зарубежной обстановки и все нараставшая по мере продвижения на запад враждебность гражданского населения. Если в Польше нашим разведгруппам и отдельным разведчикам можно было рассчитывать на нейтралитет, а иногда и содействие обывателя, ненавидевшего оккупантов, то в Германии для советских разведчиков-парашютистов каждый заметивший их старик или ребенок был врагом, немедленно докладывавшим властям о появлении в округе любого подозрительного человека. Незнакомый язык, чужая местность, отсутствие крупных лесных массивов, отличные дороги и развитая сеть средств связи почти полностью исключали нелегальную деятельность крупных разведывательных групп, скомплектованных из советских граждан. Испытанные на белорусских просторах разведгруппы численностью 10—15 человек были слишком малы, чтобы защитить себя в новых условиях, и слишком велики, чтобы укрыться в культивированных лесопарках Германии. Посылка таких групп в Восточную Пруссию и Западную Польшу