Экипаж Меконга - Е Войскунский

Письмо начиналось так:

"Николасу С.Потапкинсу, эсквайру.

Сэр, почтовый дилижанс наконец притащился к нам на участок. Вместо обещанного подробного письма я получил жалкую депешу. Годдэм, сэр, я простой человек, сэр, и я сожалею, что считал Вас за джентльмена. Но я пишу Вам, хотя правильнее бы взять не перо, а добрый винчестер - лучшее средство против проклятых койотов вроде Вас. Прочтя Вашу депешу, я вскочил в седло и понесся как ветер. Я привязал своего мустанга к кусту чаппараля и вошел в ворота Вашего ранчо..."

Видно, у Юры не хватило терпения продолжать в бретгартовском духе, и дальше он писал попросту:

"...Долго торчал в подворотне и ждал, пока дяди Вовина жена выйдет во двор. Тогда я случайно встретился с ней, расшаркался и со страшной силой затрепал языком, наводя ее на вопрос: правда ли, что дядя Вова с помощью нашего акваланга нашел нечто, упавшее в море с "Узбекистана"? "Откуда вы знаете? - спрашивает мадам с подозрительностью во взгляде. - Вы разве тоже были на "Узбекистане"?" Нет, говорю, я на яхте был, которая подобрала женщину в красном. Тут она берет меня за руку, отводит подальше от окон Тараканши и такое рассказывает, братец ты мой..."

И Юра подробно описал происшествие на борту теплохода.

Прочитав это место, Николай вскочил из-за стола.

- Что случилось? - Привалов поднял на него глаза.

- Читайте, Борис Иванович! Вот отсюда.

Привалов быстро пробежал страничку.

- О-о! - воскликнул он. - Матвеевский нож и вправду существует! Ну-ка, что дальше?

Дальше Юра сообщал, что Вова, оказывается, выехал в Москву вместе с Опрятиным. Затем описывал, как после разговора с Клавдией Семеновной он поднялся наверх, к матери Николая, чтобы передать ей зарплату, полученную по доверенности. Тут Юра внезапно перешел на стиль матвеевской рукописи:

"А матушка ваша убивается, что, слыхать, на Москве морозы лютые, за полсорока градусов по цельзиеву расчислению, вы же не токмо валяных сапог, ниже того, теплого споднего взяти с собою не возжелали, матушкины о том немалыя просьбицы отвергнув..."

Привалов засмеялся:

- Узнаю вашего друга. И охота ему язык ломать!

"...Тем часом, - писал Юра, - некто, постучавшись, взошел. И был то муж дебелый, ликом зверовиден и, против указу, не брит и не чесан..."

Действительно, в тот вечер Юра имел разговор с Вовиной женой, а потом зашел к Вере Алексеевне и передал ей зарплату Николая.

Вера Алексеевна угостила Юру чаем с вареньем, а сама села напротив и стала жаловаться на сына, не захотевшего взять с собой теплого белья. Юра ел варенье и утешал Веру Алексеевну, ссылаясь на то, что у Николая молодой и здоровый организм.

Тут раздался стук в дверь, и вошел плотный мужчина средних лет, небритый, взъерошенный. Он кинул мрачноватый взгляд на Юру и Веру Алексеевну, поздоровался, спросил:

- Могу я видеть инженера Потапкина?

- Это я. - Юра сделал за спиной знак Вере Алексеевне. Он узнал незнакомца и решил выведать, зачем тот пришел.

- Моя фамилия Бенедиктов.

- Очень рад. Снимайте пальто, пожалуйста. Садитесь.

Пальто Бенедиктов не снял. Он сел на стул и положил на колени шляпу и перчатки.

- Пришел к вам с ответным визитом, - сказал он. - В общем, без предисловий. Мне говорила жена, что вы интересовались какими-то железными коробками. Не могли бы вы объяснить, что это значит?

- Вы знаете это лучше, чем я, товарищ Бенедиктов, - ответил Юра. Ящичек с рукописью был выброшен из вашей квартиры. Нас заинтересовала рукопись, и мы решили разыскать другие два ящичка, о которых там упоминалось. Очевидно, в одном из них был матвеевский нож. Очень жаль, что он утонул. Или его уже нашли?

Руки Бенедиктова беспокойно дернулись.

- Хорошо, - сказал он, прокашливаясь. - Если ваша осведомленность простирается столь далеко, то скажите: что спрятано в третьей коробке?

- Не знаю.

Они помолчали немного. Затем Бенедиктов проговорил:

- Насколько мне известно, вы занимаетесь проблемой проницаемости. Мы тоже кое-что делаем в этом направлении. Я слышал, вы собрали оригинальную установку и получили интересный эффект. Если не секрет... - Он замолчал и выжидательно посмотрел на Юру.

- Секрета, конечно, нет, - медленно, выбирая слова, сказал Юра. - Мы занимаемся проектированием нефтепровода. Попутно нас заинтересовал вопрос о диффузии жидкостей. Что касается наших опытов - к сожалению, не могу посвятить вас... Не уполномочен. У нас есть дирекция. Обратитесь с официальным запросом.

- С официальным запросом? - Бенедиктов невесело усмехнулся и встал. Благодарю за совет, товарищ Потапкин. Рад был с вами познакомиться. - Он нахлобучил шляпу на лохматую голову.

- Я тоже, - любезно ответил Юра, поднял с пола упавшие перчатки и протянул их Бенедиктову. - Это, кажется, ваши. Вы узнали мой адрес через адресный стол? - спросил он вскользь.

- В этом доме живет один наш сотрудник.

- Ах, ну да, конечно... Между прочим, было бы очень интересно взглянуть на матвеевский нож. Если не секрет.

- Вы сами сказали, что он утонул, - буркнул Бенедиктов.

Юра вышел в галерею проводить гостя. Здесь Бенедиктов немного замешкался, глядя на голубую штору.

- Вы правы, - ответил Юра на его невысказанный вопрос: - Опыт был поставлен именно здесь.

Он широким жестом откинул штору. Бенедиктов невольно шагнул поближе, но увидел только большой стол, на нем - магнитофон причудливой конструкции, а под столом - два-три черных ящика с аккумуляторами.

- Установку мы разобрали, - пояснил Юра. - А знаете что, товарищ Бенедиктов? Если вы работаете в том же направлении, то почему бы нам не объединиться? Зашли бы к нам в институт...

Биофизик взглянул на Юру из-под тяжелых, припухших век. Ничего не сказал. Попрощался и вышел. Юра, отогнув оконную занавеску, смотрел, как он медленно, шаркая ногами, спускается по лестнице.

- Любопытные новости, - сказал Привалов и налил себе еще чаю.

- С самого начала, с того самого дня, я чувствовал, что неспроста упала она с теплохода. - Николай, зажав в руке Юрино письмо, принялся расхаживать по комнате. - Она нырнула за ножом, это ясно. Если бы она нашла его, то, конечно, отдала бы мужу, ну, а тот работает вместе с Опрятиным... Но Опрятин искал нож на месте ее падения. Значит, Маргарита Павловна не нашла его... Выходит, нож все еще лежит на дне или... - Он замолчал.

- Или? - спросил Привалов.

- Или Опрятину удалось его разыскать.

- В таком случае, - спокойно сказал Борис Иванович, - надо поговорить с Опрятиным и попросить у него нож для исследования. Это очень облегчит нам работу.

- Вряд ли.

- То есть как это - вряд ли? Мы всесторонне исследуем нож и...

- Я не про то, Борис Иванович. Вряд ли Опрятин отдаст вам его.