Наказаны любовью - Наталья Гилева

Херардо отшатнулся от этих слов. Неродного. Вот почему Августа так равнодушна к Карлосу. Не может принять чужого ребенка. Но она тоже была беременна.

— А что с твоим ребенком? Ты была беременна?

— Один раз, я так хотела, а он не позволил, — Августа наклонилась к Херардо, махнула рукой, чтобы тот приблизился к ней, — нельзя было рожать, — шепотом сообщила она ему, как саму страшную тайну, — мой муж ничего не должен был знать, мне надо было выходить за него замуж, а ребенок не его. Мне так страшно было.

Господи, Херардо схватился за голову. Августа была беременна от другого мужчины. А они все заставили ее выйти замуж за Алехандро, ей пришлось убить собственного ребенка. Конечно, это могло быть ее безумной фантазией, но Херардо понимал, что она сейчас говорит правду. Они сломали ей жизнь.

— А кто отец Карлоса? — Херардо сжал руки в кулаки, грудь ныла. Сердце кололо.

— Мой муж — смешно да, — с издевкой сказала Августа. — при живой жене — привести в дом другую и заставить ее родить, так как я не могла, — четко уверенно произнесла женщин с такой болью, что ему у него на глазах выступили слезы.

В другой раз Херардо бы обрадовался, услышав в ее голосе эмоции. Всегда равнодушная, холодная, молчаливая, но сейчас, он испугался, до чего он довел своего сына, что тот решился на такой поступок. Виноват только он.

— Привел в дом и сказал, она родит, раз ты не можешь. И она родила двух, а не одного. Я не смогла даже забеременеть, а она сразу двух, как кошка.

По ее щеке потекли слезы. Херардо попытался ее обнять, успокоить, но та отмахнулась, закричала, стала вырываться… В палату вбежали медсестры.

Херардо встал. Сознание покинуло Августу, она вновь впала в безумие. Но и его самого сейчас страшило одно, что и как делать. Как быть?

— Пожалуйста, уйдите, — попросила медсестра, — мы не скажем, что вы тут были, иначе у нас будут проблемы. Пожалуйста, прошу вас. Вы же видите, что нервируете ее.

Он вышел из палаты. Облокотился о стену. Постоял немного. Слова звучали в голове. Шатаясь, придерживаясь рукой о стену, другой тяжело упираясь в трость, он пошел по коридору. Виновником всего был он, не его сын, который слепо реагировал на его выпады, борясь с ситуацией так, как мог, как умел. Причиняя ему боль и страдания, он вынудил своего сына разрушить жизни других людей. Реальность обрушилась на него…

Дом Рафаэля (далее Кристины)

Кристина куталась в шаль. Виктория, Карлос, Даниэль и Сабрина находились в гостиной. Она подошла к камину, протягивая руки к огню, пытаясь черпать силы от огня.

— Не судите меня строго, — это были ее первые слова, хриплый голос, срывающийся на шепот.

— Мама, что ты, — Сабрина подошла к матери. Обняла ее. — Мы просто испугались за тебя.

— Мне так стыдно, — Виктория чуть не плакала. — Не понимаю, папа никогда не был таким. Так вел себя. Господи, как же стыдно.

Даниэль стоял в стороне. Он не пытался утешить девушку. Карлос подошел к Виктории.

— Ты не виновата в том, что произошло.

— Виктория, девочка, ты не должна себя корить, — Кристина повернулась к детям. — В этом не виноват никто.

— Виноват, — Даниэль смотрел исподлобья. — Сеньор Роберто. Он непозволительно себя повел. Как он посмел? Но больше всего меня пугают его слова про отца. Это правда?

— Даниэль, — Сабрина прижала руки ко рту, она качала головой — их отец не мог такое делать. — Я не верю. Не верю.

— Успокойтесь, пожалуйста, присядьте, — женщина и сама села на диван, подождала пока все рассядутся. Даниэль же не тронулся с места. — Даниэль, прошу тебя, я сейчас все расскажу.

— Мама, ты не должна перед нами отчитываться, — он стоял в стороне. — Кто должен — так это сеньор Роберто.

— Даниэль, — Кристина старалась сохранять спокойствие. — Мы сами разберемся.

— Я не позволю ему приблизиться к тебе, — он был зол. — А я еще на него работал.

— Даниэль, прошу тебя, — Сабрина подошла к брату. — Позволь маме все объяснить.

— Кристина, я не позволю вас никому обидеть, — Карлос пытался поймать взгляд женщины.

— Пожалуйста, позвольте мне сказать, давайте не будем ссориться и ругаться. Даниэль, прошу тебя, присядь, дай мне рассказать.

Сабрина потянула брата за руку. Даниэль все-таки пошел за сестрой и присел на диван. Кристина обвела взглядом всех детей.

— Трудно начать, — она наклонила голову, испытывая стыд, страх перед прошлым. — Как вам все объяснить.

— Мама, ты не должна оправдываться, — Даниэль не желал знать, его волновало только одно, Роберто обидел его маму.

— Я не оправдываюсь, мне просто сложно признаться в том, что произошло много лет назад. Мы с отцом договорились о том, что убережем вас от случившегося, не получилось. Когда вы родились, — она посмотрела на Сабрину и Даниэля. — мы были очень рады, что вы у нас есть. Такие маленькие беззащитные, — она замолчала. — Нам было так хорошо здесь, в этом доме, — она посмотрела в сторону. — А потом в тот вечер, отец задержался на работе, а они проникли в дом. Не знаю, что они хотели у нас украсть, но…, — она склонила голову, — они., я ничего не могла поделать. Главное, я пыталась вас защитить, — она подняла голову и посмотрела на детей, — я всегда буду вас защищать, даже ценой своей жизни. Помните об этом. Отец ваш ни при чем. Он всегда оберегал меня, понимал. После того случая, я так и не смогла «вернуться» к вашему отцу, вы понимаете меня. Скорее всего, — она опустила голову, — он стал жертвой сложившихся обстоятельств. Он не виноват. Виновата я одна, что не сумела себя уберечь. Мои страхи, они вырываются иногда, но Рафаэль всегда помогал мне с ними бороться. Он замечательный человек. Никому не позволю порочить его память. Никогда не сомневайтесь в своем отце. Виновата я одна. Поэтому мы и уехали из этого города, чтобы забыть.

— Мама, — Сабрина подошла к матери и присела рядом с ней, — как же так. Ты никогда не говорила.

— Доченька, разве об этом говорят, тем более своим детям? — она покачала головой. — Об этом молчат. Скрывают.

Карлос встал и присел рядом с женщиной на карточки, взял ее холодные ладони в свои руки.

— Я не позволю никому причинять вам вред, — Кристина попыталась улыбнуться.

— Спасибо. Простите меня, Виктория, Карлос, что стали свидетелями этой сцены, узнали о таком, мне очень неудобно перед вами.

— А виноват он один! Если бы не он, — Даниэль стукнул кулаком по дивану.

— Он