Не целуйтесь с незнакомцем - Мерил Сойер

Джанна метнулась в свою комнату, набрала «990» – справочную – и справилась о номере доктора Захры.

– Пускай доктор Захра ждет Пифани Кранделл у себя в кабинете, – сказала она санитарке. – Захворала ее мальтийская собачка. – Повесив трубку, она сказала Нику: – Дай мне минуту на одевание.

Он шлепнулся на диван в гостиной.

– Заодно проверь, не сожрал ли кто шоколадное бельишко. Это может оказаться вредно для организма.

У себя в комнате Джанна всерьез забеспокоилась о Ромми. Мало ли что может оказаться ядом для такой крохотной собачонки! Она пересчитала свертки с бельем.

– Все на месте! – крикнула она Нику.

– В таком случае он мог слопать что-нибудь у меня. Уоррен говорит, что он только что из гостевого домика.

Джанна бросила плед на кровать и достала из ящика замшевый комбинезон. Она очень надеялась на скорое выздоровление Ромми: Одри так к нему привязана!

– Где Шадоу?

– Она с Хло. Весь этот шум разбудил девочку.

Пара, преследуемая Такси, вернулась в гостевой домик, где обнаружила на спинке дивана принадлежащий Шадоу кружевной бюстгальтер. На полу валялись мятые трусы. Такси бросился к ним.

– Фу, Такси!

Щенок замер, жалобно скуля. Ник щелкнул пальцами, и Такси кинулся к его ногам.

– Ты перенимаешь все дурные привычки Ромми? – укоризненно попенял ему Ник.

– Вряд ли Ромми отравился здесь, – сказала Джанна, осматривая гостиную. – Иначе он оставил бы обрывки и прочий мусор.

Они перешли в спальню Ника. Пока он заглядывал в шкаф, где Ромми нашел однажды его суспензорий, Джанна изучала фотографию Аманды Джейн. Она не могла соперничать с такой красавицей. Неудивительно, что жена взывала к Нику даже из могилы.

– Ничего! – объявил Ник. – Теперь в кухню. Крохотное помещение кухни озарилось светом.

В синей коробке с печеньем из кондитерской «Аттард» зияла дыра. Стол был засыпан крошками и недогрызенными орехами, на полу валялось надкушенное печенье.

– Печенье – что ж в этом такого? – Выражение лица Ника показалось Джанне странным.

– Такое пекут все местные кондитеры. Это всего лишь мука, колотый миндаль, корица и мед.

Ник сорвал со стены телефонную трубку.

– Как звонить ветеринару?

Джанна назвала номер, не понимая, по какой причине Ник так разволновался.

– Уоррена Атертона, пожалуйста. – Он ждал, напряженно глядя на Джанну. – Уоррен?.. Вот черт! – Он прикрыл трубку рукой и объяснил Джанне: – Издох сразу по поступлении. – Убрав ладонь, Ник сказал в трубку: – Немедленно назад. Возникли проблемы. Только не путайте остальных. Мы с Джанной ждем вас в гостевом домике.

– Да в чем дело? – не выдержала Джанна.

– Мед! В меде непременно есть олеандровый яд. Ромми не объелся, а отравился. Непосредственно перед своей гибелью Трейвис принес в подарок Пифани баночку меда. Наверное, в этом печенье был тот же мед.

– Но Клара утверждала, что ела этот мед позже и не отравилась.

– Здешняя кладовка даст фору иному супермаркету. Я насчитал дюжину сортов меда. Клара могла ошибочно решить, что ела тот же мед. В него заползли муравьи, и она выбросила баночку. Проверить ничего не удалось.

– Но это печенье куплено в солидной кондитерской. Там тебе не продали бы отраву.

Ник нахмурился.

– Я его не покупал. Мне его прислали в офис.

От страха у Джанны отхлынула кровь от лица; она буквально почувствовала, как бледнеет. У нее задрожали колени. Если он прав, то это значит только одно – его пытались убить. Умом она понимала, что вполне может существовать логическое объяснение, но нутром чувствовала, что он не ошибается. Кто-то активно желал ему смерти.

До этой минуты она не догадывалась, насколько он ей дорог. Если бы он съел хотя бы одно печенье, она бы уже никогда не... В следующее мгновение она заметила напряженное выражение его глаз, схватила со стола конверт и вытащила из него письмо. Она сразу узнала стилизованную арку – символ отеля «Голубой грот».

– Не трогай! – Он сам развернул письмо.

Она прочла:

«Дорогой!

Вчера было чудесно. За тобой новый купальник. Пока ты решаешь, какой цвет выбрать, полакомься моим любимым печеньем.

Приятного аппетита,

Джанна».

– Я этого не посылала! – крикнула она, задыхаясь от негодования и страха: ведь неизвестный пытался не только убить Ника, но и выставить виноватой ее. – Взгляни! Письмо отпечатано на машинке. Любой мог украсть мои гостиничные бланки и состряпать такую фальшивку.

Она молила бога, чтобы Ник ей поверил. Однако его чудесные голубые глаза глядели сурово, улыбка исчезла, сменившись жестким выражением. Не верит! В глубине души она никогда не сомневалась, что рано или поздно потеряет его. Но только не так!

– Я люблю тебя, Ник! Я бы никогда в жизни не причинила тебе зла.

Эти слова были произнесены тихим, неуверенным голосом, но Нику они показались истошным криком. Любовь? Последние несколько дней доставили ему много удовольствия – больше, чем он сам был готов себе признаться. Он старался не думать о том, насколько сильно ему нравится Джанна, чтобы не мучиться снова чувством вины: ведь его жизнь продолжается, тогда как жизнь Аманды Джейн так жестоко прервалась. Он сознательно воздерживался от любых размышлений о том, к чему приведут их отношения. Сейчас тем более было не до этого.

– Коротышка, – проговорил он, целуя ее в кончик носа, – ты не способна на убийство. – Притянув к себе, он чмокнул ее в макушку. Она прильнула к нему с отчаянием, тронувшим его душу. – Меня беспокоит другое: кто-то попытался тебя подставить.

Она отпрянула, не пытаясь больше скрыть свое прерывистое дыхание. Ее все еще не оставляла надежда, что он ответит на ее признание. Осознание собственной любви стало для нее потрясением, только этому были посвящены сейчас все ее мысли. Свойственная обычно рассудительность изменила ей. Пока он не высказал это прямым текстом, она не понимала, что находится в опасности.

– Зачем?

Ник смотрел на нее в упор и напряженно размышлял.

– Чтобы упрятать тебя за решетку. Чтобы не дать открыться «Голубому гроту». Что может быть хуже ситуации, когда куча представителей туристических фирм и журналистов, пишущих на эти темы, которые наметили нагрянуть сюда на следующей неделе, узнают, что ты арестована по обвинению в убийстве?

Облегчение, которое она испытала, поняв, что Ник верит ей, забылось; она осознала, насколько плохо обстоит дело. Ее ничего не стоило обвинить в убийстве. Даже сейчас вполне оставалась возможность обвинения в покушении на убийство.

– Это Бредфорды, кто же еще? Кто еще спит и видит тебя в гробу, а меня за решеткой? – решительно заявила она.

– Зачем Бредфордам моя смерть? – удивился Ник. – Акции унаследует моя мать...