Мой любимый враг - Рита Навьер

40

Дима

После Таниного звонка уснуть не удалось. Какой уж тут сон, когда из головы никак не шли её слова: «Давай сбежим».

Ни с того ни с сего она бы такое не предложила. Да и не позвонила бы среди ночи. Значит, у неё что-то случилось. Что-то из ряда вон. И потом, столько решимости и отчаяния было в её голосе, что в разы усиливало беспокойство за неё.

Таня боялась своего отца, хоть и держала марку. Никогда не позволяла себя провожать до подъезда. И когда мы оказывались рядом с её домом, опасливо озиралась. А теперь её отец узнал про нас…

Наверное, у них вышел скандал. Скорее всего, он велел ей порвать со мной. Но ведь не стал бы он распускать руки. То, что он тогда изувечил Вадика, – понять ещё можно. Но Таня ему родная дочь.

Я говорил себе, что надо дождаться до утра. Ночью всё равно ничего не сделать. Однако места себе не находил. И спустя минут сорок после нашего разговора перезвонил. Прошло несколько долгих гудков, и она сбросила вызов. А потом и вовсе отключила телефон. Обиделась? Потому что я не поддержал её идею с побегом?

Я набрал ей сообщение. Точнее, с десяток сообщений разослал по всем мессенджерам. Но к утру все они так и остались висеть непрочитанными. И на звонки она по-прежнему не отвечала.

В школу я не пошёл. Точнее, забежал на несколько минут – убедился, что её нет, и отправился к ней.

Да, она просила не приближаться к её дому, не встречаться с её отцом. И я обещал. Но не мог больше ни часа оставаться в неведении. Отгонял дурные мысли, но они разрывали мозг: а вдруг отец ее ударил? Вдруг запер дома? Он ведь у нее пьет по-черному. И в пьяном угаре может вообще не соображать, что творит. В общем, накрутил я себя до предела.

Уже у самого ее дома вдруг понял, что, пока был в школе, не додумался спросить у кого-нибудь из ее одноклассников точный адрес. А сам знал только подъезд. Так что пришлось разбудить ее соседей с первого этажа. Те, хоть и не обрадовались, но подсказали номер квартиры.

Пока я взбегал по лестнице на ее этаж, думал, сердце через горло выскочит. У двери прислушался – но в квартире было тихо. И я испугался: если там не найду, где тогда её искать? Куда бежать?

Постучал, снова прислушался – и, слава богу, из глубины донесся шорох, потом шаги. Щёлкнул замок, дверь приоткрылась на миг и тотчас захлопнулась, я и глазом моргнуть не успел. В общем, я ничего не понял.

– Таня? – позвал я, потому что чувствовал – это она, и до сих пор там стоит. – Таня, давай поговорим?

Дверь снова приотворилась, но буквально на пару сантиметров.

– Уходи! Прошу тебя, уходи скорее.

– Не уйду, пока мы не поговорим.

– Ладно. Спускайся вниз, я скоро выйду.

Я по-прежнему ничего не понимал, но стало легче. А то ведь за эти несколько часов чуть с ума не сошел.

Таня спустилась минут через пять. Только вот выглядела как-то странно. Не улыбалась, не смотрела в глаза и вообще не поднимала головы. И ее волосы – они закрывали половину лица, как штора. Я кинулся к ней, но она лишь бросила нервно:

– Не здесь. Пойдем в соседний подъезд.

Кутаясь в пуховик и всё так же глядя себе под ноги, она устремилась в сторону, я – за ней, ломая голову: что с ней такое? Она на меня злится?

Мы юркнули в подъезд, поднялись на площадку второго этажа.

– Дима… – повернулась ко мне она, по-прежнему пряча лицо за волосами. – Я не могу так больше. Ты обещал что-нибудь придумать…

Чувствовалось, она взвинчена настолько, что вся вибрирует.

– Обязательно придумаю… я просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, – сказал я как можно мягче. Мне хотелось, чтобы она успокоилась, перестала так нервничать и бояться. – Расскажи, что случилось.

Я поднял руку и нежно отвёл пряди от её лица. Она стояла, низко наклонив голову, и не сразу заметила мое движение. Но как только я коснулся её, она, вздрогнув, отпрянула. И наконец посмотрела на меня. Одним только глазом. Второй по-прежнему заслоняли кудри.

– Постой… – я снова потянулся к ней, холодея от ужаса. На долю секунды, прежде чем Таня отскочила от меня, я увидел нечто жуткое… или мне показалось? – Не надо. Это же я.

Она больше не уворачивалась и позволила убрать волосы.

Я лишь взглянул и тут же, глухо охнув, отвёл глаза. Потому что видеть любимое лицо таким было просто невмоготу. Под ребрами нестерпимо зажгло, будто это меня ударили, только под дых.

– Это он? Твой отец это сделал?

Таня кивнула. Я притянул её к себе, обнял, нашептывая ей без разбору все ласковые слова, которые приходили в голову, а у самого сердце кровью обливалось. Какой же он урод, какой садист… как можно так было с ней…

– Тебе нельзя с ним оставаться.

– Да, но тётка тоже теперь не вариант.

– Пойдем жить ко мне?

– Как? У тебя же мама там.

– Я договорюсь с ней. Она поймет.

– Не уверена. Она ведь все равно нас ненавидит. Меня ненавидит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍