Запретное Волшебство (СИ) - Заставный Святослав

— Других? — переспросила Фрея. — И многих ты уже… что ты с ними делала? С другими?

Девочка задумалась.

— В основном калечила, иногда убивала, если они не подходили папе.

В голове девушки неожиданно зародилась догадка.

— Это твой папа делал ритуалы?

— Да, — кивнула Анима, скривившись. — Только он может это. Даже у мамы не получается.

— А, зачем?

Глаза орехового цвета удивленно расширились, уставившись на Фрею из-под пурпурной челки.

— Чтобы всех спасти, конечно, — сказала девочка.

Фрея зажала веки и стиснула губы, пытаясь подавить слезы. Девочка оказалась неожиданно разговорчивой и даже проявила милосердие. Грех было не попытаться выведать у нее хоть что-нибудь.

Тем более, что Ритуалиста, Фрея, похоже, уже нашла.

— Спасти? — дрожащим голосом спросила она. — А от чего?

— Ты — глупая! — обиженно сказала девочка. — От конца света! Если папа с мамой не смогут провести обряд, то наступит тьма и поглотит весь мир. Все миры.

Анима виновато поджала губы.

— Не то, чтобы я особенно много их видела, конечно. Миры эти… Я и от этого не в восторге, если честно. Но мама с папой говорят, что это важно.

— И как они намерены всех спасти?

— Я не знаю, — вздохнула девочка, водя пальцем по хитиновой броне. — Все произойдет сегодня. Все уже готово. Но ты этого не узнаешь. Как и рыжий.

— Рыжий?

Выражение лица Анимы поменялось и она неловко потерла лоб ладошкой, будто вспоминая старую рану.

— Да, Странник, — кивнула она. — Я не смогла его пленить, но мама справилась. Он… изменился. Должен был стать как мы, а… — она крутанула головой. — Не знаю, кем он стал. Но это уже не важно. Вы скоро умрете.

Фрея имела еще кучу вопросов, но неожиданно раздался властный голос.

— Анима! Веди!

— Вот и все, — хмыкнула девочка.

— Что? Нет! — вскрикнула Фрея. — Нет, подожди! НЕТ!

Она хотела оттолкнуть от себя Аниму, но манаформа обездвижила ее, сделав тело безвольным и податливым. Синтез произошел так быстро, что она даже не успела понять. Опыта маленькому чудовищу было не занимать.

Девочка отстегнулась ошейник и повела ее, словно послушное животное.

Взгляд Фрейи казался одновременно затуманенным и ясным как никогда. Неожиданно она обратила внимание на то, насколько много людей оказалось в помещении.

Пока ее вели к магу, в помещение вводили несколько шеренг таких же обезволенных, как она сама. Вот только их распределяли по местам у стен, сажая на те самые бесчисленные цепи.

Она хотела бы бороться. Как ее учили противостоять ментальным и физическим воздействиям еще в академии. При помощи глубокого сатори, концентрации и силы воли.

Вот только, это требовало времени и действовало лишь на заклинания определенной категории. Пленившая ее магия, явно выходила за рамки того с чем можно просто так бороться.

Фигуры мага и “жреца” и коротко кивнули друг другу. Смуглый мужчина одарил девушку мимолетным взглядом, отчего внутренности скрутились клубком змей.

В черных глазах жреца Великой Охоты было что-то ужасающее. Будто бездонные колодцы в самые темные закоулки Бездны.

Вблизи его аура создавала еще более гнетущее чувство всепоглощающей пустоты.

Не задерживаясь, он мягко пожал плечо мага, еще раз кивнул и пошел прочь, на выход.

— Ах, Фрея! — вздохнул неизвестный волшебник. — Жаль, что все так вышло. Искренне жаль. Фархату пришлось слишком многим пожертвовать для нас. Для спасения.

Фрея хотела бы может что-то съязвить, но максимум на который она была способна — это напрячь гортань.

Кем бы не был этот ублюдок, она его с того света достанет!

Тем временем маг наклонил голову набок, явно внимательно изучая ее.

— Ты ведь так и не научилась пользоваться Атрибутом, да? — спросил он, разтягивая пальцами ее веки и заглядывая в глаза. — Какое разочарование! А ведь твои родители специально провели почти месяц в Бездне, пытаясь тебя зачать и наградить таким неимоверным даром! Ты хоть смерть чувствуешь?

У него явно были свои методы принятия ответов, поскольку паралич он даже не думал снимать. Лишь продолжал держать ее глаза широко открытыми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну хоть что-то, — хмыкнул он через секунду.

Его голос казался ей таким знакомым, хотя и был искажен магоматонном.

Но маг, ответил на ее немой вопрос сам, неожиданно снимая керамическую маску.

Сказать, что она удивилась — не сказать ничего.

Аурелиус Стрего выглядел не просто уставшим. А истощенным, осунувшимся, очень сильно постаревшим. Однако даже так у архонта Ордена Танатеш в глазах плясали огненные бури маны.

Он провел большим пальцем по ее лбу и девушка ощутила как лопнула кожа, выпуская кровь.

Ладонь мага всколыхнулась багровым пламенем, пальцы сжались. Будто ухватившись за что-то невидимое. Медленное движения напоминало подсечку удочки, на которую клюнула особенно крупная рыба.

Фрея ощущала как вся ее аура вздувается, пронизанная плетениями маны, наполнившись багровыми тонами. Связи между физической и энергетической составляющими обернулись натянутыми нитями клея, что трещали от внешнего воздействия.

Мириады крючков манатечений вцепились, казалось, в каждый атом ее естества.

Маг медленно тянул на себя руку, словно силясь что-то из нее вырвать, вытащить наружу.

Кровь пошла из глаз, ушей, ноздрей и даже из пор кожи. Девушка чувствовала, как он зацепился за нечто внутри нее. За то, что было одновременно и чуждым, и неотъемлемым.

Натяжение всего тела напоминало удар электрошокером. Ноги были готовы вот-вот подкоситься, а сознание — покинуть тело.

Однако маг закончил процедуру неожиданно резко. Будто выключил этот самый невидимый электрошокер.

Она продолжала стоять безвольной куклой, злобно таращась на волшебника.

Между согнутых пальцев Аурелиуса появился бурлящий сгусток крови, зависший влажным облаком.

Ее крови.

Пальцем другой руки он коснулся сгустка и провел себе по лбу, рисуя крест, что странным образом напоминал недавнее дерево.

— Мне, правда, искренне жаль, дитя! — виновато сказал он, погладив ее волосы. — Мы рассчитывали, что получиться обойтись меньшими жертвами, но судьба распорядилась иначе. Поверь, я потерял гораздо больше ради этого дня, чем кто-либо еще.

Отпустив очередную грустную улыбку, он вернул маску на лицо.

Анима все это время стояла рядом и смотрела на нее исподлобья, держа руку в кармане сарафанчика. На ее шее опять вздулись вены и было видно, насколько ей неприятно, даже больно, находиться на черной обсидиановой поверхности. Однако девочка привычно терпела.

Фрею поставили в центр площадки, в то время как толпы людей постепенно расставляли у стен.

Аурелиус отошел на несколько метров от нее, махнул рукой Аниме.

— Уйди! — сказал он пренебрежительно.

Девочка поспешно кивнула и хотела было побежать, но неожиданно оступилась и упала на черную плиту, ударившись головой о поверхность, измазав ее кровью.

— Ты что творишь, тварь?! — взревел Аурелиус. — Ты хоть представляешь сколько времени я готовил это место?

Анима явно хотела быстро вскочить, однако, на площадке, движения давались ей с трудом. Словно она была не могучим мистралиантом, а самым обычным ребенком, опасно разбившим голову.

Широкая опухшая рана кровоточила под челкой девочки, заливая глаза кровью.

Анима села, смотря широко раскрытыми глазами перед собой и с ужасом сжимая кулаки. Взгляд сначала скользнул по Аурелиусу, а потом она разжала кулак, смотря на ладонь.

Там корчились остатки раздавленного таракана, бессильно водя огромными усиками, по которым пробегали последние искорки манаплазмы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Детские губы преступно задрожали, подбородок сморщился. По окровавленному лицу хлынули слезы.

Тем временем Аурелиус подбежал и попытался вытереть кровь с обсидиановой поверхности руками, а потом и полами собственной робы, но только размазал ее сильнее. Его трясло от ярости и негодования.