Запретное Волшебство (СИ) - Заставный Святослав

На второго гиганта, Морритас сузил глаза.

Похожая на белоснежный светоч, Башня Артурия, казалось, пронзала небеса. Главное здание Первого Полиса, Столицы, Импублики. Сердце Ордена Аврора, — бессменных правителей, чьими вассалами являются все Ордена. Самое первое, самое древнее здание, что построили на территории этой планеты. Дворец Наместников, место Совета Архонтов, колыбель власти.

Морритас цыкнул, недовольно поправив пиджак. Остаток пути провел в мрачном созерцании.

Что-то случилось с Аурелиусом и Валаханом.

Само по себе это звучит как бред. Кто сможет что-то сделать архимагу со столетним стажем и метамагу-гвардейцу с убийственным Атрибутом?

Скорее удивляло напряжение Люмьера.

Разведчик был тем еще параноиком, любил сгущать краски. Как и большинство из народа горцев-дрекганов, — он шутит только когда выпьет ведро спирта. Но Морритас ценил четырехрукого коротышку за то, что он вообще не употреблял. А то, что употреблял — не имело на него никакого эффекта. Кроме того, битый жизнью член отряда Танатос, всегда отличался крайней степенью хладнокровия. Даже по меркам самого магистра.

На крыше его ждал сам Люмьер в окружении дюжины бойцов из отряда. Вот теперь пришло время поджать губы, ощущая неладное.

— Здравствуйте, магистр! — угрюмо сказал Люмьер, стрельнув глазами по сторонам.

Манатроп первого круга был похож на бочонок из которого торчали шесть мускулистых конечностей. В отличии от традиционной бороды, что принята у большинства мужчин его народа, — он был абсолютно безволосый.

Когда они зашли в лифт, Морритасу протянули планшет с видеозаписью. Там было видно, как Аурелиус вернулся в кабинет поздней ночью, где его ждал Валахан. Они начали говорить и запись оборвалась.

Тревога обострилась, Морритас немного отпустив галстук.

— Занятно, — сказал магистр. — В кабинете меня ждет нечто еще более интересное, я так понимаю?!

— Да, магистр! — нехотя кивнул Люмьер. — Я бы не рискнул это озвучивать даже с нашей системой защиты.

Спустившись на нужный этаж, Морритас отметил, что здесь никого кроме дежурных бойцов Танатоса.

— Жива? — спросил магистр, заметив пустой стол секретарши у входа в кабинет.

— Откройте дверь, магистр! — сказал Люмьер.

Морритас еще не успел приблизиться к дверям, как шрам на веке начало покалывать, резать. Словно холодный нож воткнули в глазницу. Понимая, что это говорит об очень специфическом синтезе неподалеку, магистр до боли стиснул зубы, ускорил шаг.

Он ворвался в комнату и застыл.

Внутри кабинета все стены были покрыты кровью, сквозь которую проступали письмена запрещенных языков. Языков, которыми пользуются за гранью доступных магам слоев Бездны.

Тело секретарши лежало в центре комнаты и было раскрыто, словно походная сумка. Остатки телепортационной сферы, сплетенной из крови и манаплазмы, расплескались по полу.

К посиневшему лбу девушки был приклеен кровью обычный офисный листок. Магистр наклонился, чтобы прочитать надпись, но ее специально сделали снизу, чтобы пришлось отклеить.

Как только он это сделал, труп рассыпался трухой, подняв тучу пыли, что тут же была подавлена магией.

“Время пришло”.

Морритас сжал, скомкал бумажку, издав нечто сродни рыку.

Это было не вовремя. Совсем и абсолютно не вовремя!

— Люмьер! — прикрикнул он.

— Да, магистр?!

Магистр вытер занемевший глаз стиснутым кулаком, от которого отлила кровь из-за силы сжатия. Пламя маны в глазах разгорелось само собой, рискуя вырваться наружу, вместе с ревом ярости.

— Сначала Иерихон! Потом собирай всех доступных бойцов Танатоса. Про это, — он обвел пальцем помещение. — Никому ни слова, пока я не скажу! Официально, архонт в срочной командировке!

— Да, магистр!

Морритас развернулся на каблуках и пошел в собственный кабинет этажом ниже. Он неосознанно продолжал потирать глаз все еще стиснутым кулаком.

— Не беспокоить! — гаркнул он секретарше, подходя к кабинету.

Она испуганно проводила его взглядом, не сказав ни слова.

В кабинете он подошел к стене, отодвинув пейзажную картину пансионата Роккия. Несколько жестов и голая стена изменилась, открывая металлическую пластину сейфа. Морритас синтезировал необходимое заклинание-пароль и открыл дверцу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Внутри сейфа практически ничего не было кроме пары планшетов, отрезанных от любого беспроводного соединения и нескольких бумажных папок. Он взял все и положил на стол, по дороге нажав красную кнопку у окна. Стекла тут же покрылись синей поволокой маны.

Открыв папку, магистр начал доставать и расставлять на столе фотографии, под каждой из которых была подпись с датой и временем.

Одной из первых, что он взял, была фотография двух обгоревших тел, лишенных мяса, что находились в молящейся позе, внутри разбитого самолета.

Подпись гласила:

“Тэссей Найв: 02:11, 21 октября 3105 года от В.И.

Фашальт Найв: 02:11, 21 октября 3105 года от В.И.”

Под фото прикреплено еще одно, на котором две стороны карты Аэтерны, изображающей двух рыб, образующих телами круг, в центре которого водоворот. Подпись на втором фото: “Служители бури”.

Морритас отложил фото, не читая четверостишия, но расставляя все имеющиеся карточки в определенном порядке. У него болезненно дергалась щека, покалеченный глаз заслезился, но движения казались четкими и уверенными.

Дальше — фактически шесть одинаковых фото мужчин и женщин в собственных кабинетах и спальнях: Карстон Тринн, Олмонд Фраггори, Оливия Пламм, Диттор Легранж, Женевьева Паскаль и Раймонд Агатио. У всех время смерти в диапазоне месячного промежутка, начиная с августа 3119. У всех одна и та же карта — шестиконечная звезда, горящая пламенем маны, на каждой вершине которой полыхает огонек с иероглифом. У каждого своим.

Символ шести ветров Бездны, которыми были маги-навигаторы, сопровождавшие экспедицию на Гвиссеад по секретному контракту с КИБ.

Об этом знали лишь непосредственные члены экспедиции, самые высокопоставленные чины Комитета и непосредственно заказчик — глава Ордена Аврора, Арманд Артурия. Даже Иерихон был в курсе лишь общих деталей, без имен. А все остальные подписали контракт, включающий омниклятву.

Морритас разложил еще две карты:

“Фархат Луперкаль, 23:02, 15 марта 3120 год от В.И. Карта изображает башню, устремленную в небо, по стенам которой, словно по мосту, шагает фигура в балахоне, несущая охапку ключей. “Башня Ключника”.

“Мия Торвуд, 00:01, 20 марта 2120 от В.И. Карта: “Блудница” или “Блудный дом”. Зависит от перевода. Хаэвит в этих понятиях был довольно многослойным, иносказательным.

Вот тут было сложнее. Морритас полагал, что конкретно ее смерть могла быть связана с Тэссагримом, а не экспедистами. Что, в принципе, рушило картину. Ведь это точно не было делом подражателей.

Карту он лично видел, — ее ауру ни с чем не спутаешь.

Однако, покопавшись в документах и воспоминаниях, нашел занимательную информацию. Тридцать лет назад, она носила другое имя и другую внешность. Вполне обычное дело для перевертышей. Особенно для информаторов КИБа.

Девушка была поваром на их безднолете. Якобы, заработала денег и переселилась в Столицу, открыв там “дом любви”. Вполне вероятно, что она была обычными “ушами” Комитета в нужное время, в нужном месте. Тогда — на судне, а сейчас — в Пертувии. Но то, что она из Комитета — факт, которому у магистра есть документальное подтверждение.

Разложив все карты, Морритас скользнул взглядом по папке, где осталась еще одна, последняя пара. Лишь теперь на его лице появились реальные эмоции.

Он скривился, как от зубной боли и трясущейся рукой вынул фотографию, где было изображение женщины внутри огромного сада. Вот только, в отличии от остальных, у нее, кроме головы и сердца, осталось еще кое-что.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Недоношенное белое тельце младенца было оторочено цветами, словно в яслях. Под оголенными ребрами женщины, плоть ребенка осталась нетронутой с навеки сложенными в молитве ручками.