Пограничник (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

Нестройный гул одобрения и подтверждения — да, помним..

— Тогда с богом. Хлодвиг, Эммануэль, четверть часа и догоняйте. Тит, вздрогнули!

И вот мы медленно двигаемся навстречу идущему в сторону лагеря наёмников городскому войску. Они выбрали обходить город с востока, подальше от нас — ожидаемо. Горожане своих много, собрали или всех, или почти всех. Парни сказали, с три сотни их там, мне сложно количество конников на глас измерять. С учётом того, что часть мы повыбивали, тут, видимо, и легкоконными усилились.

Горожане шли не спеша, экономя силы коней — людям жрать нечего, а коням тем более, мы, оказывается, уже в плюсе по мобильности, даже без учёта тяжести доспехов. Мы по сути тоже не спешили — преимущество в мобильности предполагает, что двигаться будем больше неприятеля. Пусть отдохнут лошадки перед боем. Отряд поделили на две части, первая половина без заводных, вторая — с заводными. Получиться может только у нас — только у нас высокая спаянность личного состава и слаженность. Впрочем, у баронов у рыцарей обычно войско состоит из «копий», и боевой слуга может подержать господского сменного. В общем, менять коней на ходу тот ещё квест, ибо сесть нужно на своего скакуна, а не чужого, это принципиальный момент. А где найти в толпе скачущих позади своего коняшку, если надо это делать быстро?

Хотя не так уж и много нас осталось если честно. Сотня… Чуть менее восьми десятков, включая моих телохранов. У остальных баронов у кого как, но все с гораздо меньшим числом воинов, чем въезжало в своё время в Магдалену. Девять сотен это номинал, фактически у нас сотен шесть с небольшим. У Ингрид осталось десятка три, у «старых» баронов — семь-восемь. И даже Рохас, Алонсо и Рамос понесли в этой войне потери, пусть и не большие. Так что, думаю, найдут воины своих лошадок. Все друг друга отлично знают, вон сколько бок о бок служат.

Сближение. Без труб, без криков. Просто вражеское войско начало растягиваться по фронту. Тит отдал приказ помощнику, и вторая часть войска с заводными перешла на рыси, отъехав севернее. На северо-западе от нас — лагерь наёмников. Там слышны трубы, мельтешат воины кого-то из наших, видимо Хуго хочет идти на соединение с горожанами. Мерида и Ворон, правда, без заводных, в миле сзади, западнее. Эх, маловато места на этом поле! Ну да ладно, прорвёмся.

— Прапор повыше! Выше головы, сеньоры! — закричал я. Меня услышали, раздались поддерживающие смешки и крики. Марко поднял триколор с новым флагом и гербом Пуэбло высоко, насколько было возможно. Триколор, двуглавый орёл… Окажись тут современник и услышь эти слова, сразу всё бы понял. Особенно в сочетании с Андреевским флагом моего флота. Но Андреевский крест у меня при этом — красный, бургундский, флаг ВМФ испанского королевства. Триколор — флаг Великой Колумбии. Сейчас является основой флага собственно Колумбии, Венесуэлы и Эквадора. У Колумбии он чистый, просто полосы, причём верхняя шире остальных, а у Венесуэлы и Эквадора на флагах звёзды и значок. Да и цвета — жёлтый, синий и красный, и в жёлтом — главное отличие. Ну, а двуглавый орёл — это герб Византии. Русь стибрила его у Константинополя вместе с Софьей Палеолог, последней представительницей последней румейской (римской) династии того мира. А Византия у нас кто? Правильно, это и есть римская империя. И ни разу не восточная — просто римская. Так до 1453 года считалось, это позже историки начали что-то придумывать и обосновывать.

Так что с одной стороны я как бы плохой попаданец, создаю здесь то, что не принадлежит этому миру в угоду своему самолюбию и любви к бывшей Родине. Ещё бы, блин, СССР тут устроил, как подавляющее большинство книжных попаданцев. Но на самом деле я использую родные для именно этой цивилизации атрибуты, и никакие иные. Россия? Русь? Славяне? Не слышали. Рим! Здесь будет Новый Рим, и я стану его императором! И атрибуты соответствующие. Не потому, что хочу стать императором (допускаю, что я вообще не стану монархом — пусть Карлос отдувается, и его потомки), но я создам имперское мышление, и сделаю всё, чтобы укрепить власть и объединить местный народ, чтобы дать ему шанс выжить. Никто кроме меня, и я сейчас без пафоса.

Ску-учно!

Тит повёл первый ударный отряд вперёд. Я остался только с шестью телохранами, и так людей мало. Весёлый распределил между отрядами людей поровну, и получается в каждом чуть меньше сорока рыл — что крайне мало. Просто для наживки больше не требуется, потому и я не жесчу. Залп, отход. В ответ полетели стрелы, но мало — в основном из города шли тяжи. Хотя стрелы есть, и они не просто жалят, а убивают — я пишу с такоё лёгкостью, а на самом деле не одного воина стрелами убило, и не двух. Залп, ещё залп. Разрыв дистанции.

Отряд врага начал делиться. Часть, видимо, собралась идти спасать наёмников — они за последние три дня наверняка отоспались. Но вряд ли отъелись и отдохнули должным образом. А меньшая часть, не больше сотни, фронтом разворачивалась в нашу сторону. Меня это не устраивало, а потому я скомандовал своим парням, и с гиканьем понёсся навстречу. За мной двинулись и парни Тита, накладывая на тетиву свежие стрелы.

Сосредоточиться, прицел… Огонь! Пламя окутало первые ряды супостатов. Я всё ещё чувствовал слабость, но уже магичил спокойно, попытка что-либо поджечь не вызывала головную боль и кровотечения из носа.

— Это Пуэбло! — раздалось оттуда. — Это сам сукин сын, своей персоной!

— Марко, прапор повыше! — командовал я.

Прапор был с новыми, незнакомыми горожанами символами. Но белую башню на фоне чёрного орла эти камрады разобрали.

— За ним!

— Вперёд!

— Ур-ра-а-а! — раздалось оттуда. Ну, и ряд менее литературных, но зато более эмоциональных выкриков.

— Назад! — Я развернул Пушинку и двинул в обратную сторону, на северо-восток, подальше от лагеря Хуго. Мои парни спустили стрелы с тетивы луков и в темпе двинулись следом.

— Держать строй! Строй держать, сукины дети! — Голос издалека сзади. Горожане узрели меня, виновника их бед, голода в их не привыкшем к катаклизмам городе, меня, отдавшего приказ ломать руки и ноги пленным, их согражданам… Говорю же, скучно!

Проехали сквозь ряд парней Тита, которые при нас начали разряжать луки, а затем и сами двинулись следом. Ага, на северо-восток, уводя супостатов от их цели всё дальше и дальше. А теперь ходу, горожане перешли в галоп.

Мы были легче. В целом. Некоторые горожане могли нас настигнуть, но не у всех кони были так хороши, а выезжать из строя — подобно смерти. А потому мы удержали расстояние, правда, скакать пришлось порядочно — кони почти выдохлись. Но и горожане замедлились м встали. Тит тут же дал команду на перестроение и новую атаку — двумя шеренгами. Я развернулся и без приказа пошёл следом, вместо третьей шеренги. И когда первые две отстрелялись, выехал вперёд на неприлично близкое расстояние, и, поманив их парапором, нещадно, прямо от души подпалил всех, докуда достал. В голове закружилось, покачнулся, но Лавр придержал за локоть, а Тит под уздцы.

— Двинулись! Быстро! — рявкнул в ухо Сигизмунд. В шлемах слышимость плохая, орать на поле боя — нормально.

Снова скачем. Враг за нами. Но ситуация изменилась.

Во-первых, мы реально так сильно оторвались от лагеря наёмников, тот был виден на горизонте. А ещё сбоку, западнее нас, появились орлы Ворона. Они шли с тыла горожанам, заходя им в афедрон, и, видимо, уже разрядили свои тетивы, так как за ними погналась часть неприятельского войска. Ну, у Веласко парни вообще лёгкие-прелёгкие, пусть и устали, едучи за нами следом. Хотя многие его бойцы уже обзавелись достойными латами, но сегодня большая часть войска в принципе оделась полегче. А это наш первый отряд снова встречает горожан, залп, залп. Мы мимо проскакали за долю секунды, а они поди ж ты, те ещё Леголасы. И — за нами следом. Вторая линия…

Ску-учно!

Мы просто пересели на свежих коней, и снова боеготовы. Горожане же проскакали ещё полмили, пока не поняли, что это попадос. Нас мало, но мы снова свежие, а жалить мои парни умеют. И развернулись на юго-запад — к виднеющемуся невдалеке лагерю Хуго. Там, кстати, творилось что-то непонятное, наёмники определённо выехали из города и тоже играли в догонялки, но подробнее разобрать не мог — некогда было доставать бинокль.