На тропе Луны - Алла Вологжанина

И внутренне передернулась от ощущения дежавю – сама пару недель и сто тысяч жизней назад сказала что-то подобное на пороге кафе. И «такое» не замедлило начаться.

Синий зал был недалеко, и девочки добрались туда без глубинных коридоров. Рюкзак хлопал Карину по спине.

– Ну, ты не только моей маме и прочим охотникам нужна, – объяснила Женька. Она порядком запыхалась. – А вообще, это все Диймар… Он перекопал все книги, упоминающие ритуал Иммари, решил, что тебя надо убрать отсюда, и сообщил нашей тете…

– Опять тете???

– Ну, уж извини, дядей нет. Смотри, моя мама, твоя мама и Лариса – три сестры… ну, были. А у нашего с тобой папы есть еще своя собственная сестра, Эррен. Они с мамой раньше очень дружили, но потом расцапались. Не знаю, из-за чего, из-за парня, наверное. С тех пор только и ищут, из-за чего бы сцепиться.

Глава 26

Эррен

Женькины вдохновенные сплетни пришлось оборвать на полуслове, когда они через какой-то боковой вход вбежали в Синий зал.

Зал оказался просторным, с неожиданно низким потолком, изображающим ночное небо с незнакомыми созвездиями. На бело-синем клетчатом полу выстроились в два ряда и застыли статуями с десяток старшеклассников – видимо, те, кто находился в зале, когда «такое началось». Среди них Карина увидела Диймара. Тот еще имел наглость подмигнуть им. Женька показала ему два пальца. Надо же, знак V точно так же, как и на Земле, означает, что что-то удалось. На возвышении вроде сцены в кресле сидела Кларисса. Она не смотрела в сторону девочек, едва ли вообще их заметила. Но выглядела она еще более бледной, чем обычно, и еще более злой. Остальные три кресла пустовали.

Огромные двери распахнулись, и в зал неторопливо вошло несколько человек в сияющих серебром плащах с капюшонами. Трое были высокого роста, но первый вошедший едва доходил каждому из них до плеча. Когда он опустил капюшон, Карина чуть не ахнула – на плечи невысокой женщины упал точно такой же ворох пестро-рыжих волос, как у нее самой и у ее отца. Шрам на щеке был виден издали невооруженным глазом. Но вновь прибывшая, казалось, не обращала на него особого внимания. А если и обращала, то только затем, чтобы почаще поворачиваться к собеседникам меченой стороной лица. Женщина метнулась к Клариссе, но один из ее спутников положил руку ей на плечо, и она сдержалась, двинулась неторопливо, хотя ее светлые глаза, казалось, метали молнии.

– Приветствую членов Высокого совета в замке Дхорж, – церемонно проговорила Кларисса. – Чем обязана вашему визиту?

– Как будто ты не знаешь, – фыркнула рыжая.

– Мы здесь, потому что в Трилунье вновь появился детеныш волка, – спокойно и чуть насмешливо заговорил один из пришедших, тот самый, что не позволил рыжей бегом броситься к Клариссе. При первом же звуке его голоса, глубокого и властного, знаккерша сделалась еще бледнее, хотя казалось, что дальше уже некуда. – Позвольте детям вернуться к их занятиям, знаккер Радова. И мы обсудим цель нашего визита.

Карина скосила глаза на Диймара и увидела, что он больше не улыбается, а, наоборот, чуть ли не до крови кусает губу. И смотрит на советника так, словно призрака увидел, не меньше.

– Можете быть свободны, – обратилась Кларисса к ученикам и снова повернулась к говорившему: – Удивлена вашим визитом, великий знаккер Шепот. Неужели глава Высокого совета изыскал время на такое ничтожное дело, как знакомство с моей юной родственницей, которая, по счастливому совпадению, является детенышем волка-оборотня?

– Где одно совпадение, там и другое, дорогая знаккер Радова. Я был поблизости по делам моей семьи.

Человек спустил капюшон, и Карина едва не ахнула снова. Перед ними стоял эльфийский король из зачитанной до дыр книги Толкиена. Но при этом было совершенно ясно, что ему никак не меньше ста лет. На гладком лице точно угли светились такие глаза, что жуть брала. Интересно, какое отношение этот знаккер Шепот имеет к Диймару, в смысле – кем приходится?

Ученики тем временем покинули зал, а Кларисса вновь устроилась в кресле и жестом пригласила остальных присесть. Тут она, конечно же, заметила девочек.

– А вот и причина всеобщего волнения, – усмехнулась она. – Подойди сюда, дорогая, поздоровайся с советниками. Как видите, девочка совершенно неотесана. Что ж поделать, она не получила должного воспитания на Однолунной Земле. Я собираюсь это исправить. В конце концов, она моя падчерица и родная племянница.

Ну-ну, теперь она «дорогая» и «родная племянница»…

– Да что ты говоришь? – Рыжая стиснула руки так, что пальцы хрустнули. – Ты займешься воспитанием детеныша-оборотня? А Охотничий клуб, надо понимать, примет самое непосредственное участие?

Знаккер Шепот оглядел своими полыхающими глазами некстати остолбеневшую Карину.

– Тебя обучали знаккерству, девочка? – спросил он. – Ты знаешь, что это такое?

– Это… это… – Карина вдруг вспомнила рассказ Диймара в лесу перед их первой попыткой пройти в Трилунье, – способность воздействовать на мир через знаки магическим образом. Знаккеры применяют для этого ритуалы и заклинания. И делятся на ритуалистов и словесников.

Она процитировала услышанное почти наизусть и таким тоном отличницы, что прямо самой себе врезать захотелось.

– И еще бывают символьеры… – упавшим голосом добавила она.

– Надо же, а откуда ты все это знаешь? – Знаккер Шепот откинулся на спинку кресла, пожевал губами. Неожиданно стариковское движение, такое неуместное на молодом лице.

У Карины мозг при этом работал как бешеный. Ясно было, что все собравшиеся здесь преследовали какие-то свои интересы, и уж никак не ее. Тут решалось, что больше в их интересах – оставить девчонку в замке Дхорж или отправить куда-то еще. Но она пока не могла оценить, какое из этих зол меньшее. Ей категорически не хватало знаний об этом странном мире и здешних людях. Поэтому она решила действовать привычным способом – молчать как партизан.

– Откуда бы она ни нахваталась всевозможных сведений, – мягким голосом заговорил еще один из советников, до сих пор молчавший, – это неважно. Об ее образовании сейчас речь не идет. Вопрос в том, кто из присутствующих здесь дам имеет больше прав на жизнь этого детеныша – знаккер-ритуалист Кларисса Радова или символьер-словесник Эррен Радова.

Вот как… значит, дело не только в интересах, но и в каких-то правах.

Кларисса почти театральным жестом воздела руки.

– Неужели для этого стоило собирать заседание Высокого совета? Пусть даже не в полном составе.

– Это не просто ребенок, а детеныш, от жизни которого, возможно, зависит благополучие наших миров, – буднично сказал старик Шепот. – Как минимум, до обнаружения других волчат, мы обязаны сохранить ее живой. То, что вы состояли и, возможно, состоите в Охотничьем клубе вашего мужа, знаккер Радова, ставит под сомнение безопасность девочки в вашем замке. Что же до прав, то степень вашего родства с детенышем в точности такая же, как степень родства символьера Эррен Радовой.