Уркварт Ройхо - Василий Сахаров

За моим плечом висел ирут, который я заранее переторочил. На груди два кинжала, в удобных чехлах, на левом боку продолговатая сумка с болтами, а в правой руке арбалет. Ноги делают осторожные шаги с пятки на носок, левая рука в ночном лесу, который почти вплотную подступал к оставленному партизанами перевалу, ходит вверх-вниз на уровне лица-груди, а сердечко немного колотится. Пока все идет так, как и должно идти. Есть немного страха и возбуждения, предчувствия боя и здорового мандража, который заметен по еле заметному вздрагиванию поджилок и некоторым излишне резким движением. Это нормально, только мертвые и дебилы не боятся и ни за что не переживают, а нормальный человек в стрессовой ситуации просто обязан это делать. И главное во всем этом, не перейти зыбкую грань между легким беспокойством и настоящим страхом, который может утопить сознание в пучине паники…

Спустившись с горы, где расстался с партизанами, я прошел лес, и все ближе приближался к перевалу. Между деревьями появился просвет, и впереди можно было разглядеть пару костров, рядом с которыми скользили редкие тени людей. От окраины чащобы, где я находился, до ассиров было двести метров, и это всего триста осторожных шагов, сделав которые, я окажусь перед вражеским лагерем. Вокруг тишина и можно выходить на открытое пространство, а затем, прячась между валунами, раскиданными по поляне, подобраться на расстояние удара по противнику и действовать.

Однако мой план несколько иной. Я понимал, что горная пехота Ассира это профессионалы, и вчерашний бой был ярким тому подтверждением. И значит, вражеский командир просто не мог не выставить на опасном направлении боевой дозор, который я пока никак не мог обнаружить. Поэтому, одно из двух своих боевых заклинаний, которые были готовы к применению, я решил потратить на дальнюю охрану, и только одно кинуть в лагере. Выбирать смысла не было, для меня все ясно. "Плющ", коварный душитель, будет применяться по дозорным, а "Черная Петля", убийца органики, из которой состоят человеческие тела, по вражеским офицерам и магу, которые, наверняка, спят в палатках в самом центре стоянки. Но дозорных не видно и не слышно. Так что, решив не торопиться, время только первый час ночи и до рассвета еще далеко, без всякого движения и шороха, я застыл на одном месте. И спустя несколько минут, мое терпение было вознаграждено.

Слева, раздался шорох, а затем, приглушенное покашливание.

"Есть! Они здесь, и я не ошибся, — с удовлетворением, подумал я, и улыбнулся. — Значит, я все делаю верно, и уроки моего наставника сержанта Сантина не прошли для меня даром".

Я начал смещаться в сторону шума, который быстро прекратился. Рука осторожно раздвигала ветки на пути движения, ноги осторожно расчищали путь, и через семь-восемь метров я снова замер. После чего, медленно выглянул из-за ствола большого дерева. Привыкшие к лесной темноте глаза, взглядом обшарили кустарник передо мной, и вычленили из общей картины пять прячущихся в кустарнике несуразных наростов. Это и были дозорные ассиров, которые караулили сон своих товарищей. Нормально. Можно действовать.

Переложив снаряженный арбалет в левую руку, которой я так до сих пор и не привык работать как правой, на секунду я прикрыл глаза. Мое сознание потянулось к энергокапсуле с "Плющом", и она послушно отозвалась. Сила перетекла в свободную ладонь и раскинутые веером пальцы резко метнулась вперед, в направлении врагов.

Невидимые энергетические плети, слегка синеватого оттенка, которые не заметны подавляющему большинству людей, словно молнии, извиваясь, рассекли воздух, и обернулись вокруг шейных позвонков солдат. До меня донесся их приглушенный сдавленный хрип, а пальцы стали чувствовать пульсацию крови этих людей. На очень короткий миг, может быть, на одну секунду, все прекратилось. Заклятье ждало моего окончательного решения, и пока еще я мог рассеять "Плющ", и пощадить попавших под удар древней магии людей. Но, конечно же, оставлять жизнь убийцам, я не хотел. Все же, не институт благородных сэров и пэров заканчивал, а военный лицей "Крестич". И следуя заученной инструкции, прочитанной в книге жреца Саира, я резко и крепко сжал пальцы в кулак. Тут же мой слух уловил хруст шейных позвонков и хрящей, а глаза увидели, как одновременно, словно по команде, пять похожих на высокие пеньки силуэтов упали наземь. Все было кончено. Первое применение "Плюща" состоялось, результатом я остался доволен, и одно из препятствий на пути к вражеской стоянке было устранено.

Пройдясь мимо трупов боевого ассирского дозора, я сдернул с плеч одного из погибших серый плащ, с каким-то, еле видимым серебристым узором на спине. Затем, я накинул его поверх своей горки и, оставив на месте арбалет и болты, направился к основным вражеским силам. Впереди еще встреча с часовым, которого необходимо убрать, а затем подход к командирам горных пехотинцев. И тут уже, как фишка ляжет. Получится охранника, который под прикрытием боевого дозора, расслаблен и спокоен, тихо прикончить, операцию продолжаю. А если нет, и поднимется шум, применю "Черную Петлю" и отойду. А после, сколько смогу, побегаю по лесу и, только подстрелив пару врагов, уйду по следам беженцев.

Не таясь, я шел по открытому пространству между "зеленкой" и стоянкой противника, специально, пару раз запнулся и вполголоса просипел пару неразборчивых фраз. И караульный, одиночный воин с копьем в руке невдалеке от крайнего, уже почти погасшего костра, окликнул меня. Снова я пробурчал какую-то галиматью и вплотную приблизился к часовому, который, не чуя беды, весело усмехнулся, понизил голос до полушепота, и что-то сказал. Видимо, он посчитал, что один из дозорных пьян, и возвращается на стоянку за добавочной винной порцией.

Это хорошо, что он сглупил, определенно, мне везло. И подумав о том, что наглость второе счастье, кулаком, я резко ударил принюхивающегося ко мне часового в горло. Воин подался назад и согнулся, копье выпало из его руки, а ладони машинально схватились за разбитую гортань. Я навалился на него всем телом, прижал солдата к сырой траве, на которую начинал опускаться туманный горный конденсат. Мои руки при этом сомкнулись на его ладонях, и сильнее надавили на них. Ассир захрипел, и задергался, но серьезного сопротивления оказать не смог, и вскоре затих.

Быстро оглянувшись по сторонам, я убедился в том, что все тихо. Горные пехотинцы в тридцати-сорока метрах, завернувшись в плащи, лежали вокруг потухающих костров. Луны видно не было, и над всем перевалом, который был накрыт тенью близлежащей горы, царил покой.

"Только бы не сорвалось, — облизнув пересохшие губы, подумал я, — хорошо бы и дальше фартило. Но удача сопутствует смелым, это факт, и значит, надо рисковать дальше".