Город Антонеску. Книга 2 - Яков Григорьевич Верховский

было, наверное, опасно и нелегко для старого и больного человека.

Но, к счастью, в один из дней на прятавшихся в катакомбах евреев наткнулись партизаны из отряда Молодцова-Бадаева и поделились с ними продовольствием. Партизаны дали евреям немного муки, ящик консервов, мешок пшена и даже одну винтовку с патронами, а евреи, со своей стороны, показали им выход из катакомб через погреб в избе Василия Иванова.

Выход был очень удобным, и партизаны пользовались им до… до самого конца. До того проклятого дня, когда предатель Федорович показал этот выход румынам.

Суд над Василием Ивановым и спасенными им евреями продолжался три дня – 7, 8 и 9 сентября 1942 года. Все эти дни они провели в «Куртя-Марциалэ», поблизости от зала суда, в той самой мужской камере на первом этаже тюремного корпуса, где сидел в эти дни и привезенный из сигуранцы полумертвый Изя.

Изя, как мог, поддерживал старика Гирша Фурмана, видел его лицо после оглашения смертного приговора и помнил его всю жизнь…

После этого окончательного, как казалось, разгрома оставшиеся в живых партизаны ушли в глубь катакомб и затаились. Румыны знали об этом, но войти в катакомбы боялись и приняли решение – уморить партизан внутри Каменного Чудовища. Взорвать, завалить камнями, забетонировать все выходы на поверхность, лишить партизан пищи, воды и воздуха.

И началось…

Говорят, что к концу 1942 года было найдено и заблокировано более 400 выходов, отравлена вода в десятках колодцев, во многих случаях под землю был впущен удушливый газ.

Партизаны оказались похороненными в катакомбах.

Не все отряды, конечно, были в одинаковом положении. Те, в которых были более опытные и более мужественные люди, сумели как-то расчистить выходы и выбраться из ловушки. Таким был, например, отряд Пригородного райкома партии во главе с Семеном Лазаревым, который вышел из катакомб и, как говорят, продолжил борьбу.

Но были и те, которые, как бы это помягче сказать, скажем – испугались, скажем – отчаялись, скажем – потеряли себя…

Такая судьба постигла оставшихся в живых партизан из подземного отряда Молодцова-Бадаева. Как в старой детской песенке-считалке, увековеченной великой Агатой Кристи, они стали просто убивать друг друга:

Десять негритят пошли купаться в море,

Десять негритят резвились на просторе,

Один из них утоп, ему купили гроб.

И вот вам результат – девять негритят.

Девять негритят…

– ну и так далее…

Ну и так далее – до последнего партизана.

Еще летом 1941-го, когда капитан госбезопасности Владимир Молодцов формировал свой отряд, к нему присоединилась группа сотрудников местного НКВД под командованием майора Всеволода Кузнецова. С первых же дней между «импульсивными» одесситами и «высокомерными» москвичами возникали «разногласия», доходившие до драк. Молодцову удавалось как-то сдерживать эти, смешные, в создавшемся положении, страсти, но после его гибели одесситы разоружили москвичей и, заключив их в дальнем припоре, стали убивать – одного за другим.

Убивать и записывать в «военный дневник»: «две пули в живот», «одна пуля в затылок», «за кражу хлеба», «за половую распущенность».

В конце концов один из москвичей по фамилии Абрамов изловчился и убил самого Кузнецова. Теперь в живых остались трое – москвич Абрамов и одесситы – Глущенко и Литвинов. Абрамов сговорился с Глущенко, и они убили Литвинова. В живых остались двое, и один из них должен был умереть.

Победителем вышел все-таки одессит – Глушенко подстерег Абрамова и пустил ему пулю в затылок.

Всю эту дикую историю рассказал оперативникам НКВД, на удивление, сам Глущенко, который сумел тогда выбраться на поверхность. Он же провел их в катакомбы, показал сохранившийся там склад оружия и передал «военный дневник», не подозревая, что и ему теперь не жить.

И правда – на выходе из катакомб Глущенко погиб.

Говорят, подорвался на мине, но скорее всего, был уничтожен – ведь он оставался единственным и очень неудобным свидетелем трагической судьбы подполья, организованного Молодцовым-Бадаевым.

Еще более шокирующей была судьба группы партизан под командованием Александра Солдатенко.

Вы помните этого командира партизанского отряда, «товарища С.», который выступал 8 октября 1941-го на радиомитинге и о судьбе которого мы обещали вам рассказать?

Солдатенко в юности работал «коногоном» в угольных шахтах Горловки, и, хотя он не был профессиональным военным, его назначили командиром одного из партизанских отрядов и оставили в Одессе, в Нерубайских катакомбах. Мы ведь уже говорили, что Одесса была буквально нашпигована различными подпольщиками и партизанами, и, видимо, не все оставленные для партизанской борьбы были пригодны к ней.

Партизаны, вошедшие в отряд Солдатенко, скорее всего, «не были пригодны» и, оставшись без продуктов питания, просто… съели друг друга.

Примечательно только, что свой каннибализм они начали с того, что съели прибившегося к ним еврея Бориса Бялика и жену его Женечку, а закончили тем, что поужинали трупами Солдатенко и его любовницы.

ИЗ ДОКЛАДА ГЛАВЫ SSI КРИСТЕСКУ

О случаях людоедства среди одесских партизан

Секретно, 18 апреля 1942 года.

Когда возник вопрос об оставлении Одессы советскими войсками, члены партизанской группы, оставшиеся под руководством Солдатенко Александра, получили задание войти в катакомбы на улице Дальницкой № 47.

Группа в катакомбах состояла из:

1. Солдатенко Александр, ныне мертвый и съеденный наполовину

2. Малицкая Елена, жена его, находится в таком же положении

3. Николенко, расстрелянный Солдатенко

4. Богушевский Михаил арестован…

И так далее…

В конце этого чудовищного списка значится супружеская пара евреев:

«11. Бялик, убитый и съеденный полностью

12. Женя, жена его, имела ту же судьбу

С момента замуровывания выходов из катакомбы и до февраля 1942, находящиеся в катакомбе не показывали знаков жизни.

Из последующих расследований установлено, что группа стояла перед двумя проблемами: отсутствие продуктов и желание некоторых выйти из катакомбы и сдаться…

Первая проблема была решена убийством Бялика и его жены, которые были разрезаны на куски, положены в бочки и засолены. Это продовольствие потреблялось в виде борща и жаркого.

Солдатенко, как руководитель, оставил для себя мозги…»

[ДАОО, Ф. 492 Послевоенный служебный перевод документа с румынского. Орфография и литературный стиль перевода сохранены.]

Когда закончилось мясо семейства Бяликов, встал вопрос, кто будет следующим?

Этот экзистенциальный вопрос заставил наконец партизан взять себя в руки.

Они расчистили заваленный выход из катакомб и выбрались на поверхность.

Но до этого все же успели убить Солдатенко и его любовницу и обглодать их.

Румынской SSI стал известен этот триллер из рассказа самих выбравшихся из катакомб партизан, которых достаточно быстро изловили и расстреляли.

В последнее время некоторые историки стали подвергать сомнению правдивость доклада Кристеску, считая, что истинная цель его –