Метаморфозы вампиров-2 - Колин Уилсон

И тут без удивления понял нечто, остальным уже известное и мелькнувшее смутной догадкой, когда Креб назвал Люко «гребисом». Ими начальствовал не Люко, а Клубин.

Была ясна и необходимость этого обмана. Он, Карлсен, знал Клубина как любезного хозяина и проводника по Гавунде. Остальные чувствовали в нем властелина и учителя, испытывая при этом глубочайшую преданность и по— чтение. Причем теперь ясно, что восприятие юношей было правдивым, а его — ошибочным. И поскольку гребис полновластно командовал этим походом, такое различие в восприятии делало врубад просто невозможным. Карлсен потрясенно осознал, что все это время относился к гребису как к собрату— человеку.

Прежде всего, от нового сжатия необычайно усилилась проникающая способность. Отдаленные объекты, словно попав под мощный телескоп, сделались так же отчетливы, как близлежащие предметы. Теперь было очевидно, что человеческое свойство видеть вещи в перспективе — это результат зыбкости воли. Врубад давал возможность охватывать взором всю панораму вкупе, тысячекратно усиливая детализацию и обзор.

Сообщалась и сила видеть сквозь горы — вернее, чувствовать то, что находится под ними, — будто они сделаны из стекла.

Наконец-то ясна была главная цель врубада: спасение от слабости индивидуального сознания, слабости одиночки. Так, чтобы он, одолев границы своего утлого «я», мог впервые сказать «мы».

Без всякого перехода они стояли уже не на вершине Броога, а где-то в миле от бурого скалистого склона по ту сторону долины: каждый пучок травы и каждый камень различая отчетливо, как на увеличенной фотографии. Рев вскипающей пеной реки оглушал.

Теперь ясна была дерзость кребова плана. Парень достаточно сведущ был в геологии и знал, что те три вулкана, давно уже сглаженные ветром до округлости, неким подземным толчком к тому же накренены. Результат приятен, но скучноват: горы безобидно доживали свой геологический век, что-то вроде здешних Альп. Кребу же хотелось воспользоваться озером жидкой магмы, запертым на глубине мили под долиной, и преобразовать меньший из этих пиков в действующий вулкан.

Миллионы лет назад, когда вулканы были активны, это подземное озеро состояло из магматических пород, сформировавшихся в пору сгущения планеты из огненного шара, и раскаленных до тысячи с лишним градусов за счет радиоактивных элементов. С распадом элементов температура понижалась, и отдушины поверхности запечатало жидким гранитом. Меньший из этих трех пиков как раз и был основным вулканом, но землетрясениями его постепенно порушило. Главная же отдушина подземного озера по-прежнему находилась непосредственно под ним.

С подачи гребиса они начали рассуждать технически. Главная отдушина заблокирована, но ее можно разблокировать увеличением температуры до трех тысяч градусов. Самый простой способ — увеличить температуру магмы непосредственно под отдушиной, пока рвущиеся наружу газы не вышибут гранитную пробку как из бутылки с шампанским. Это можно сделать, направив на нее луч изол-силы, ужатый до интенсивности лазера.

Сложность в том, что такой луч, не ровен час, прожжет землю и создаст отдушину не в том месте. Еще один вариант — направить луч сверху вниз, непосредственно в запекшееся жерло вулкана.

Третья, и самая интересная возможность — направить в земную толщу луч низкой интенсивности, примерно как микроволновое излучение, а затем, когда он войдет в магму, скомпрессовать его как лазер. Такая дистационность требовала гораздо большей концентрации, чем вспарывание пломбы сверху, но представляла собой куда более захватывающую задачу.

С ужесточением концентрации Карлсен понял, почему гребис действует лишь как скрепляющая сила. Нагнетать или направлять энергию — не его задача: это по сути противоречило правилам курирования восьмой ступени. Врубад генерировал энергию сам по себе, гребис лишь подстраховывал на тот случай, если усилие не достигнет цели и спайка начнет колебаться. Энергия вырабатывалась такая, что любая оплошность могла оказаться роковой. Врубад был своего рода паровым котлом, и задачей гребиса было не допустить взрыва.

В сущности, коллективный ум врубада уподобился устройству, цель которого — создание и высвобождение энергии. Энергия частично создавалась самим врубадом, частично бралась из самой земли. Концентрация изол-силы ввергала в неистовый восторг, который приходилось бдительно сдерживать. Совокупный ум словно преобразился в расплавленное железо, постепенно накалившееся добела и затем перешедшее в пар. «Белая» фаза наделяла божественной мощью. Следующая — привносила странную отрешенность, сознание того, что все они вместе взятые уже не доменный жар, но сила, его создающая. И наступило откровение. Само восприятие сделалось чистой энергией, наводясь и проникая лучом сквозь толщу первозданной лавы и оса— дочных пород. От этого земля накалялась сама по себе, доходя до двух с лишним тысяч градусов, что все еще было значительно ниже точки плавления.

Сжать этот луч в лазер было бы просто: силы для этого требовалось примерно лишь вдвое больше против теперешней. Сжать же входящую в магму часть за счет дистанционного управления требовало как минимум десятикрат— ного усилия. Тем не менее, процесс обновлял сам себя — одно уже удовольствие от нагнетания такого контроля облегчало дело. Когда температура магмы перевалила три тысячи градусов, повысилось и давление — как вода в герметичном котле, грозящем скорым взрывом. Застывшая в горловине магма начала таять, словно свечной воск и сбегать обратно в кипящее озеро, мешаясь с водой из подземных источников. От испарения росло давление, замедляя процесс, поскольку точка кипения от этого соот— ветственно возрастает. Но медленный рост температуры начал сказываться на окружающей жерло осадочной породе, тоже начавшей подтаивать, так что горловина внезапно расширилась.

Первые признаки успеха возвестились султанами белесого дыма, прорвавшегося вдруг сквозь вершину горы. Он с шипением взвился в воздух как струя пара из чайника, и через несколько минут был уже вдвое выше горы. Вскоре его отяжелил сизый дым со снопами красных искр. И наконец с грохотом, от которого крупно содрогнулась земля, в воздух гигантским пушечным ядром пальнула пробка твердой магмы. При этом взорвался сам вулкан, изрыгнув полумильный протуберанец расплавленной лавы. Чтобы не дать ей обрушиться на вершину Броога, пришлось спешно создать волну высокого ветра, сдувшую дым в противоположную сторону. В эти мгновения экстаз, свойственный какому-нибудь демиургу, одолевал так, что казалось, им сейчас по силам заправлять климатом всей планеты целиком.