Печать тернового венца - Антон Леонтьев

Каррингтон-младший так и сделал, и через минуту Виктория и все остальные вступили под своды церкви. Профессор устремился к алтарю, Элька и Луиджи светили ему фонариками.

– Вот она, искомая плита! – заявил Каррингтон, опустившись на колени. – Рабочие, которых наверняка наняло семейство, успели прикрыть вход в подземелье. Она гораздо более светлая, чем другие. Нам необходимо ее поднять!

– Только без моего участия, – заявил Дейл Уайт, – я к физической работе отношусь с отвращением.

Джек, прихвативший с собой рюкзак с молотком, стамеской и ломом, принялся вместе с Луиджи выковыривать плиту. Наконец минут через сорок раздался радостный голос профессора:

– Получилось! Теперь осторожно сдвиньте ее в сторону...

Послышался скрежет, и Дейл Уайт, сорвавшись с места, тоже бросился к алтарю. Виктория, последовав за ним, увидела квадратное отверстие, из которого тянуло сыростью и затхлостью, а затем разглядела ступеньки.

Профессор благоговейно произнес:

– Дамы и господа, мы становимся свидетелями небывалого открытия! Сейчас мы попадем в святая святых тамплиеров. И наверняка найдем их сокровища, а вместе с ними – и доказательство того, что Иисус Христос не умер на кресте!

И он первым начал спуск. Дейл Уайт последовал за ним. Виктория, пропустив комиссаршу Шрепп, вместе с Луиджи и Джеком двинулась вниз. Ступеньки скоро закончились, но лаз вел куда-то в глубь скалы. Вдруг раздался голос профессора:

– Тупик! Ход просто закончился – и все!

Джек, протиснувшись к отцу, осмотрел гладкую каменную стену и сказал:

– Похоже, мы потерпели неудачу. Придется возвращаться обратно и...

Дейл Уайт чертыхнулся – споткнувшись, он грохнулся на каменный пол.

– Со мной все в порядке, – успокоил он остальных, поднимаясь и отряхиваясь. – Тут из стены торчит какой-то корень. Так можно и шею сломать!

Джек, присмотревшись к тому месту, на которое указывал писатель, сказал:

– Это не корень! Больше похоже на веревку или канат, уходящий в стену. Но как такое может быть?

Профессор Каррингтон постучал по камням, и раздалось глухое эхо.

– Пустота! – вскрикнул Луиджи. – За стеной что-то находится!

Профессор потянул за веревку, послышался мерный скрежет. Часть каменной стены пришла в движение. Дейл Уайт резво отскочил в сторону:

– Боже, что это?

– Еще один потайной ход, – объяснил профессор. – Как в древнеегипетских пирамидах – грабители, попав в тупик, и не подозревают, что погребальная камера фараона, набитая сокровищами, находится за стеной.

Виктория со страхом заглянула в образовавшийся проем. Никто не решался зайти в него. Тогда Джек, выхватив у отца фонарь, ринулся вперед. Молодой человек воскликнул:

– Здесь нечто, похожее на гробницу! И мертвец на каменном постаменте!

Профессор Каррингтон последовал за сыном. Виктория присоединилась к ним и попала в просторную комнату. Ее внимание привлекло нечто наподобие саркофага посередине подземной камеры. Профессор и Джек благоговейно осматривали тускло переливающуюся фигуру.

Дейл Уайт, вошедший в камеру, спросил:

– И куда мы попали? Это чье-то захоронение? Какого-нибудь гроссмейстера ордена тамплиеров?

– Больше похоже на средневековую лабораторию, – проронила Элька.

Виктория, оглядывая помещение, поняла, что комиссарша права: вдоль стен тянулись полки, заставленные пыльными плошками, склянками и колбами, а в углу находились старинные фолианты.

– Это изображение Иисуса Христа! – заявил профессор Каррингтон.

Виктория убедилась в справедливости его слов: человек, лежавший на каменном постаменте, действительно походил на изображение Иисуса.

– А поза такая же, как на плащанице, – заметил Джек. – Но для чего кто-то отлил из металла статую и спрятал под землей?

Дейл Уайт тем временем начал просматривать одну из книг, обнаружившихся в подземной лаборатории.

– Профессор, – позвал он Каррингтона, – я не силен в староитальянском, но это очень похоже на... на инструкцию по изготовлению плащаницы.

– Что? – взвился Рональд Каррингтон.

Виктория подошла к Уайту, раскрывшему фолиант, и увидела желтые пергаментные листы, покрытые выцветшими буквами и рисунками. Они изображали металлическое изваяние, находившееся посреди комнаты, и то, как его покрывают большим куском материи. Профессор перевернул несколько листов, и девушка узрела чрезвычайно искусную миниатюру: плащаница с отпечатком тела Христа, как две капли воды походящая на туринскую реликвию.

Каррингтон ошеломленно листал ветхий фолиант.

– Бог мой! – воскликнул он. – Тамплиеры, в число которых входили самые образованные люди своего времени, оставили пособие по фабрикации плащаницы для того, чтобы ее копии имелись во многих монастырях. Они изготовили из металла человеческую фигуру, затем нагрели ее и покрыли тканью. Там, где ткань соприкасалась с металлом, остались следы – и возник якобы нерукотворный образ Спасителя. А потом... Не может быть! Нет, моя догадка верна: спустя многие годы на их трактаты наткнулся сам Леонардо да Винчи. И в этой лаборатории работал именно он, титан Возрождения!

– Гм, я был прав, когда приписывал Леонардо главную роль во всей этой катавасии, – не без гордости заметил писатель. – Но я и подозревать не мог, что пишу... правду!

Профессор Каррингтон, трясясь, продолжил:

– Боже, вот трактат, начертанный рукой самого Леонардо! Плащаница, подумать только, действительно средневековая подделка. Но зачем... – Профессор умолк на пару минут, перевернул еще несколько страниц книги и выдохнул: – Подлинная плащаница, похоже, была украдена. Но признать это было равносильно самоубийству, и воссоздать ее было поручено самому гениальному человеку того времени – Леонардо. Он ведь был изобретателем camera obscura, следовательно, имел представление о негативе и изучал оптические феномены! В течение нескольких лет Леонардо проводил эксперименты, пока не пришел к выводу: единственная возможность воссоздать отпечаток тела Христа, как и утверждали храмовники – только при помощи нагретой металлической фигуры. Ему потребовалось еще около года, чтобы получить идеальный отпечаток, на который затем были перенесены кровавые пятна, разводы, следы истязаний! Он использовал собственную кровь! Ого! Понятно, почему церковь так боится разоблачения правды – приказ Леонардо о производстве плащаницы отдал римский папа Иннокентий Восьмой. И если бы только это... Леонардо, агностик и богоборец, изобразил на плащанице свой собственный облик. Да, да, лицо на реликвии – не лик Иисуса, а изображение Леонардо да Винчи! Он запечатлел себя не только в виде Моны Лизы, но и в виде Христа! Он спроецировал изображение-негатив своего лица на полотно посредством камеры-обскуры с хитроумной системой линз и закрепил его при помощи разработанных им химикалий. И тело «Христа» обрело лик не кого иного, как самого Леонардо!

Возникла короткая пауза. Тишину нарушила нарушила Виктория:

– Теперь все становится ясно. Значит, миллионы христиан на протяжении столетий поклонялись полотнищу с изображением лица гениального Леонардо. И церкви это было известно, именно это Ватикан и старался все время скрыть.

– Подумать только! – расхохотался профессор. – Леонардо, наверное, был в восторге от того, что ему шутка удалась, – он был любителем всяческих трюков. Он превратил себя в бога – кому из смертных под силу подобное?

– Получается, ваша теория о том, что Христос не умер на кресте, лопнула? – подозрительно произнесла Элька Шрепп.

– Не о том речь, – отмахнулся Рональд Каррингтон. – Да, мы не обнаружили доказательств того, что Иисус не умер на кресте, и не нашли написанного им евангелия, но докопались до того, что плащаница – величайший шедевр гениального Леонардо, созданный по заказу Ватикана. И теперь никто не посмеет заткнуть мне рот!

– Нам, – мягко поправил его писатель. – Нам, профессор!

Падре Фелиппе Ортега

Быть братом, а заодно и личным секретарем нового папы – тяжкая доля. С того момента, как Антонио превратился в его святейшество Льва XIV, изменился весь ритм и привычный уклад не только его, но и моей жизни. Ему не было суждено более вернуться в свою прежнюю квартиру, где он обитал, будучи кардиналом и главой папской комиссии по Латинской Америке. Там побывал я, чтобы забрать его личные вещи, бумаги и книги и доставить их в Апостолический дворец, где на третьем этаже Антонио и занял апартаменты своего предшественника. Мне отвели комнаты недалеко от папских покоев.

Последующие дни были полны суматохи: приближалось посвящение Антонио в сан, что и произошло на следующей неделе – мой брат решил не затягивать церемонию в связи с трагическими событиями, предшествовавшими его избранию на папский престол, ведь церкви требовался новый кормчий. Ритуал коронования Льва XIV, имевший место на паперти собора Святого Петра, транслировали по всему миру, и я не смог сдержать слез в тот момент, когда голову моего брата увенчала тиара.