Закон дороги (СИ) - Ларина Виктория

Желудок удовлетворился купленной с лотка горячей булочкой с орехами и стаканом подогретого молока, а все внимание Тайри занял дом. Здесь вычистить, тут протереть, там поставить на места забытые безделушки — с магией или без, а дело это кропотливое и, как ни странно, затягивающее. А также от посторонних мыслей прекрасно отвлекающее. Вот только в жилых комнатах порядок осталось навести… Хранительница открыла ящик стола и замерла. Всего лишь карандашный набросок на желтоватой плотной бумаге. Так вот какой видел ее ушедший в вечность юный художник. Такой она была несколько месяцев назад. А сейчас… тьфу. И думать противно. Раскисла, стала жалеть себя, даже позволила себе жаловаться кому ни попадя. Ну, скажем, его величество Орданн и память любимого наставника не совсем подходят под это определение, но ведь еще чуть, и начала бы. А пусть портрет здесь и остается. Кому судьба, тот его и найдет. Правда, дом? Где-то согласно хлопнула ставня. Внизу звякнул колокольчик — лавочник привез вчерашний заказ. Ей показалось, или стало чуть легче думать о будущем шаге?

Перебрав собственные запасы, Тайри поняла, что ничего подходящего для задуманного ею артефакта у нее нет. Простой камушек на веревочке будущей королеве, да еще и на свадьбу, не подаришь. Значит, надо найти что-нибудь изящное и необычное. Да где ж его взять-то, после войны? Разве что у кого-то в закромах завалялось, и ей пожелают продать стоящий камень или украшение. Как же жаль, что нет рядом Лоцмана, который мастерски создавал невероятно красивые вещицы… Который всегда нал, что сказать и что сделать, с которым было надежно и тепло, на кого можно было смотреть часами, не отрываясь, что бы он ни делал… да хоть спал. Зазубренная стрела тоски повернулась в сердце, и на какое-то время дышать стало невыносимо больно. Тайри осторожно потянулась к струне: как ты там, зеленоглазый? Похоже, по уши в делах, слышно же: звенит сталь о сталь, он что-то кричит, слов только не разобрать, а вот пульс прекрасно чувствуется — бешеный, как в бою. Наверное, так оно и есть. Что бы там ни было, как бы ни сложилось, Создатель, храни его, пока я не смогу заняться этим сама…

Хранительница долго бродила по городу, пытаясь найти в сохранившихся ювелирных лавках что-нибудь подходящее, пока ноги не принесли ее в элеттийский квартал. Там ей повезло: чудесный браслет белого золота с чистым, глубокого оттенка, рубином хозяева отдали практически даром, а узнав, для кого предназначается подарок, обрадовались, точно дети. Красивая и хрупкая девушка, что помогала владельцу лавки, спросила, не надо ли леди Хранительнице еще чего-нибудь, вот, к примеру, есть отличной работы обручальные кольца. Леди не собирается замуж? Так это вопрос времени, разве нет? Вот ей, хоть она еще только учится, уже видно красную нить, которой судьба связала Хранительницу с ее суженым. Госпожа не верит? Зря, зря, в такие вещи нужно верить, они ведь светлые и чистые. Тогда возьмите вот этот перстень, просто так, на память. Да, сейчас самое время дарить подарки, второго случая не будет, и не спорьте…

Тайри выскочила из лавки, пытаясь унять нервную дрожь. Снова знаки, снова шепот судьбы? Это все специально делается? Эдак не захочешь — отправишься домой, невозможно же постоянно натыкаться на всезнающие сочувственные взгляды! Кстати, о взглядах. С чего этот широкоплечий коротышка так на меня уставился? И откуда тянет такими знакомыми ароматами специй и трав? Хранительница перевела взгляд чуть выше головы означенного незнакомца и узнала очертания крыши, окон второго этажа и высокую дверь, украшенную узором из роз и сосновых веток. А вот и хозяин сего почтенного заведения вышел на порог, что-то шепнул помощнику, и тот скрылся внутри.

— Здравствуй, Кьялар. Рада тебя видеть.

— А уж как я рад, девочка! Заходи, поговорим.

— Не сегодня, почтеннейший. Мне нужно собраться, попрощаться по-человечески с кем следует. Можно?

— Нужно, дорогая, именно так и нужно. Буду ждать тебя. И запомни, куда бы ты ни пошла, все одно ко мне придешь. Не потеряешься, — хозяин Таверны хитро подмигнул.

— Раз уж ты так говоришь, значит, не потеряюсь, — как-то обреченно вздохнула Тайри. Вот вам открытый текст — ни намеков, ни знаков. Просто надо сделать, что положено, и точка. — Я вернусь, не сомневайся.

— Да какие сомнения, девочка. От судьбы кто ни бегал — ни один не убежал. Даже боги, что уж о нас рассуждать… Помнишь, что твой Лоцман говорил?

— Нужно взглянуть своему страху в глаза и назвать по имени. И он уступит дорогу.

— Сможешь?

— Куда ж я денусь…

Сборы были недолгими. На следующее утро Тайри, как и обещала, встретилась с его величеством Орданном и его прекрасной невестой. Одри не понадобилось и минуты, чтобы все понять. Твердый решительный взгляд подруги она истолковала однозначно.

— Все-таки уходишь?

— Да, ваше будущее величество. Пора.

— Даже на свадьбу нашу не останешься?

— Зачем я вам? Молодой король будет строить новую жизнь без помощи пришлых волшебников. Незачем напоминать народу, что кто-то ему помогал подняться на трон, незачем помогать злопамятным и злоязыким. Да и учить ваших будущих детей должны Мудрые — плоть от плоти вашего мира. Это будет…

— Правильно, я знаю, — мрачно сдвинул брови Орданн, — но я все равно не хочу тебя отпускать. Мне… тревожно.

— Почему? — удивилась Хранительница. Его величество снова выглядел не мальчишкой, а совсем взрослым мужчиной, привыкшим обдумывать свои шаги, с приличным грузом горького опыта за плечами.

— Потому что ты возвращаешься совсем одна. Тебе не на кого опереться, некому прикрыть тебе спину. Так не должно быть. Это не справедливо!

— Справедливости вообще не существует, ваше величество. По крайней мере, в моем конкретном случае. Не переживайте, я справлюсь. Ньятти же никогда не дарят бесполезных подарков?

— Не дарят. Ну тогда хоть бокалы поднимем, что ли…

— За удачу? — Тайри улыбнулась. Странно, получилось искренне и без малейших усилий. Точно принятое решение сбросило с души камень.

— За удачу, за верную Тропу и за будущие встречи, — дрогнувшим голосом проговорила Одри, — я верю, они будут.

— Несомненно, — не покривив душой, ответила Хранительница.

Резной хрусталь отозвался на соприкосновение дивным звоном, леди Даллет пригубила темное вино и, поперхнувшись, чуть не выронила бокал. Капли разбежались по полированному дереву стола.

— Что? — испугалась бывшая лесная колдунья, — Оно в уксус превратилось?

Подруга, смеясь, отсалютовала прозрачным сосудом с едва голубоватой жидкостью:

— Бери выше. Морская вода.

Капельки на столе потянулись друг к другу, изменили цвет на темно-синий и собрались в слова: «Жду. Рикарт».

Эпилог

Эпилог.

Тайонна ор Даллет шагнула из двери Таверны на тихую улицу, в двух шагах от особняка, где родилась и выросла. С минуту она медлила, осматриваясь и ловя взглядом мельчайшие подробности. Ни одно дерево не спилили, кусты шиповника по-прежнему растут вдоль кованой ограды, а из сада доносится аромат цветущих герний. Значит, матушка не оставила своих занятий. Сам дом выглядел ухоженным, жилым и, если так можно сказать, счастливым. Сияли кристальной чистотой окна, просвечивала сквозь листву обновленная красная черепица крыши, играл блестящими флюгерами ветер. Тайри хотелось думать, что вот именно сейчас, оторвавшись от очередного трактата, подойдет к окну отец, а мама, как всегда, угадав появление дочери, спустится по ступенькам крыльца. Глубоко вздохнув, младшая леди Даллет открыла калитку. Первым делом под ноги ей бросились с лаем два лохматых белоснежных облака. Гроннские собаки? В этом доме? Мир перевернулся? Матушка всегда говорила, что любая собака превратит ее любимые клумбы и горки в ничто… Не успела Тайри додумать эту мысль, как из-за кустов шиповника с воплями вылетело трое… нет, четверо очень юных представителей рода человеческого. Трое мальчишек и девочка. Двоим было лет по пять — темноволосому и темноглазому загорелому чудовищу со сбитыми коленками и юной леди, со знакомыми до боли чертами: светлой, акварельной кожей, почти белыми волосами и льдисто-голубыми глазами. Младшие мальчики — пухлощекие, большеглазые, но очень разные. Как водится, они-то первые и заметили появившуюся невесть откуда незнакомку. Один из них споткнулся, приземлился на пятую точку и захныкал, а второй поднял на пришелицу огромные серые, как осеннее небо, глаза и требовательно спросил: