По образу и подобию - Нора Робертс

Янси дал компьютеру команду начать. Ева следила, как он шаг за шагом, сектор за сектором выстраивает объемное изображение.

— Учтите, это лишь комбинация вероятностей, предложенных компьютером, — сказал он, закончив. — Но, конечно, в сочетании с тем, что нам подсказывает опыт. А теперь попробуем снять очки.

Ева взглянула на безглазое лицо, и ей стало не по себе.

— Потрясающе! — заявил Рорк.

— Возможно, его глаза повреждены, — заметил Янси, — но для облегчения идентификации мы попробуем с наибольшей вероятностью восстановить разрез. О цвете речи нет, хотя я склоняюсь к карему, исходя из смуглого цвета кожи и окраски бровей. Самый высокий процент. Действуя в этом направлении, вот что мы получим…

Он проделал еще несколько манипуляций и вывел изображение на экран. Ева, нахмурившись, изучила законченный портрет. Тяжелое квадратное лицо, мясистые губы, густые толстые брови над маленькими темными глазками. Нос крупный, слегка крючковатый, уши топорщатся на фоне голого черепа.

— Вот он какой… — тихо сказала она.

— Если это будет сильно отличаться от фотографии, можешь меня побить, — усмехнулся Янси. — Я переброшу это на твой рабочий компьютер, распечатаю и дам тебе сколько угодно копий. Хочешь, проведу для тебя сравнительный анализ?

— Перебрось материал Фини в ОЭС. Он у нас самый быстрый. — Ева перевела взгляд на Рорка, увидела, что он улыбается, и усмехнулась. — Ну, почти. Ты провел потрясающую работу, Янси. Просто потрясающую.

— У тебя были золотые свидетели. — Янси отдал ей стопку распечатанных экземпляров фоторобота. — Передай Пибоди, что мы все болеем за нее.

— Обязательно. — Ева шутливо стукнула его кулаком в плечо в знак благодарности и поспешно вышла из отдела. — Я сама проведу сравнительный анализ. Фини, конечно, управится скорее, но мы хоть начнем. А как только мы… Черт, черт, черт! — Она выхватила из кармана сигналящую рацию и, увидев на определителе номер Макнаба, остановилась как вкопанная. Отвечая, она инстинктивно схватила Рорка за руку. — Даллас.

— Она очнулась.

— Еду!

Ева преодолела больничный коридор со спринтерской скоростью, а когда дежурная сестра предупреждающе вскинула руку, лишь прорычала на ходу:

— Даже не пытайтесь!

Она бурей ворвалась в палату Пибоди — и замерла на бегу.

Пибоди полулежала в постели, на ее разбитом лице блуждала туманная улыбка. Узкий подоконник был превращен в цветущий сад, аромат цветов подавлял даже не выветриваемые больничные запахи. Макнаб стоял рядом и держал ее за руку, словно приклеенный. По другую сторону больничной койки несла вахту Луиза. На раскладном стульчике сидела Мэвис в пурпурном с зеленью наряде. По живописности она вполне могла посостязаться с подоконником.

— Привет, Даллас! — поздоровалась Пибоди жизнерадостным и бодрым голосом, хотя язык ее слегка заплетался. — Привет, Рорк. Черт, он такой красавец, ну что ты будешь делать?! Надо это обдумать.

— Кто первый бросит в нее камень? — засмеялась Луиза. — Тебе придется ее извинить, — обратилась она к Еве. — Они ее чем-то накачали, чтобы снять боль.

— Классное дерьмо! — подтвердила сияющая Пибоди. — Где еще тебе дадут такой отличной наркоты, как не в больнице?

— Как она? — тихонько спросила Ева.

— Очень хорошо. — Луиза погладила Пибоди по руке. — Ей, конечно, предстоит долгое лечение. Анализы, сканирование, терапия — вся эта суета. И ее продержат на мониторах еще какое-то время. Но они довели ее состояние до стабильного, и, если оно таким останется в течение ближайших нескольких часов, ее переведут в обычную палату. Я полагаю, к концу дня они повысят ее состояние до «хорошего».

— Видишь мое лицо? В смысле… Черт! Здорово он меня изуродовал? Им пришлось — как это? — реконструировать мою скулу. Я только не понимаю, почему они не могли реконструировать сразу обе. Мне бы не помешали высокие скулы. И он сместил мне челюсть, вот почему я так говорю. Самой смешно. Но мне ни капельки не больно. Обожаю наркоту! Можно мне еще дозу?

Ева взглянула на Луизу.

— А нельзя немного уменьшить дозу? Мне надо с ней поговорить, получить официальное заявление. А для этого необходимо, чтобы она хоть чуть-чуть протрезвела.

— У-у-у… — обиженно протянула Пибоди, выпятив нижнюю губу.

— Я узнаю. Посмотрю, что можно сделать. Но постарайся свести это к минимуму.

— Без лекарств ей будет очень больно, — вмешался Макнаб, когда Луиза вышла из палаты.

— Она должна мне все рассказать. Это необходимо ей самой.

— Я знаю. — Он вздохнул и улыбнулся, глядя на Пибоди, которая сосредоточенно изучала пальцы на своей свободной руке. — Она сильно под газом.

— А почему у нас не шесть пальцев, как ты думаешь? Шесть пальцев — это было бы клево. Привет, Мэвис!

— Привет, Пибоди. — Мэвис подошла к Еве и обняла ее за талию. — Она повторяет «Привет, Мэвис» каждые пять минут, — прошептала она. — Но мне это даже нравится. Я выйду, посижу с Леонардо и Чарльзом, пока ты ее допрашиваешь. Может, надо кому-то позвонить? Сообщить, что она в сознании?

— Мы уже распространили новость, но все равно спасибо. Спасибо тебе, Мэвис.

В дверях Мэвис столкнулась с Луизой.

— Я немного уменьшу поступление болеутоляющих через капельницу и дам тебе десять минут. Не больше. Чего ей сейчас совсем не нужно, так это преодолевать боль.

— А можно мне сперва поцеловать Рорка? Ну, пожалуйста! — воскликнула Пибоди. — Мне очень, очень, очень хочется!

Ева трагически закатила глаза, а Рорк засмеялся и подошел к постели.

— Давай, я сам тебя поцелую, красотка. Как тебе такой вариант?

— Ну, красотка — это уж преувеличение. Особенно сейчас, — кокетливо возразила Пибоди.

— Для меня ты всегда хороша. Просто прекрасна! — Он наклонился и нежно коснулся губами ее губ.

— М-м-м… — Пибоди погладила его по щеке. — Это еще лучше, чем наркота.

— А меня ты еще помнишь? — спросил Макнаб.

— О да, тощий парень! Обожаю тощих парней. Он такой милый, Даллас! У него такая хорошенькая попка! Если бы ты увидела ее голой…

— Луиза, ради всего святого, отрежь ее от наркотиков! Сжалься надо мной! — потребовала Ева.

— Действие прекратится через минуту.

— Я знаю, ты сидел со мной всю ночь. Милый мальчик… Я слышала, как ты со мной разговаривал. До меня… доносилось время от времени. Ты тоже можешь меня поцеловать. Все могут меня поцеловать… Ой!

— Ну-ка, посторонитесь! — распорядилась Ева. — Пибоди, ты его разглядела?

— Да, шеф. — Пибоди судорожно перевела дух. — Господи, Даллас, он меня искалечил! Набросился на меня, как демон ада. Я чувствовала, как внутри у меня все рвется и ломается. Ужас!

Ее пальцы беспокойно задвигались, а потом скомкали простыню: она боролась с болью. Ева накрыла их ладонью и сжала, остановила их движение.