Накаленный воздух - Валерий Александрович Пушной

– И что с того?

– Он не хочет этого.

– Почему?

– Не знаю, – Василий чуть наморщил лоб. – Наверно, это связано с моим прошлым.

– С вашим прошлым? – В ее глазах полное непонимание. – А какое у вас прошлое? И какое отношение оно имеет ко мне? Я вас знать не знаю. Вы можете наконец объяснить, без дурацких намеков, что происходит? Кто вы такой, в конце концов? Почему я сейчас непонятно где нахожусь и почему я должна из-за вас терпеть все это? Ну, как я пойду по улицам города в рваной и грязной одежде? И скажите, в какую сторону идти? Где город? – Поток вопросов засыпал Василия, девушка рассерженно смотрела в его грязное лицо.

Он молчал, он точно так же был выбит из колеи, ощущал себя полным идиотом. Чувствовал, что его объяснения могут еще больше запутать ее. Поэтому после короткой паузы лишь произнес свое имя, конфузливо моргая глазами.

Она могла бы отвернуться от него, но, видя, что оба оказались в дурацком положении и как-то надо было выходить из него, погасила раздражение и назвала себя:

– Диана.

Он сразу засуетился, подхватил ее под локоть и потянул наугад через поляну. Шли долго, но конца не было видно. Заметили примятую траву, ступили на нее и скоро поняли, что двигались по собственному следу. Кружили по поляне. На душе стало тягостно. Остановились у края вершины, отдышались.

Василий глянул вниз и снова увлек Диану за собой. Теперь уже по склону к бьющим у подошвы ключам. Но через несколько шагов вдруг на них с безоблачного неба обрушился ливень. По скосу горы вмиг понеслись потоки воды. В ушах засвистел ветер. Под ногами забурлило.

Диана не удержалась, поскользнулась, и ее по кочкам повлекло к подножию. Василия сбоку что-то ударило, оторвало от девушки, но он бросился к ней, вцепился в нее обеими руками. Ураган бесился. Грязью забивало нос, рот, уши, глаза. Тела било и швыряло. Но Василий девушку не отпускал.

И вновь внезапно наступила тишина, тонким звоном отдалась в ушах двоих. Они, грязные и мокрые, лежали неподвижно, сцепившись. Медленно приходили в себя, думая, что находятся у подошвы горы.

Наконец сели, отплевываясь и откашливаясь. И оторопели от того, что вокруг было сухо, чисто и светло. И ничто, кроме густой грязи на их телах, не напоминало о недавнем урагане. А под ними была все та же вершина.

Девушка вскрикнула и замерла. Слов не было. Нет, это не могло быть реальностью, это как страшный сон. Пора проснуться и положить конец безумию. С трудом она расслышала голос Василия:

– Это прекратится, если я оставлю вас, как хочет Прондопул, – сказал он. – Наверно, я плохо поступаю, что подвергаю вас его нападкам. Но я не намерен потакать архидему. Я поступлю, как пожелаете вы.

Диана поежилась, сейчас она желала только одного: чтобы закончился этот кошмар. И чтобы вновь увидеть ясное солнечное утро, какое было, когда она вышла из подъезда. Однако язык произнес другие слова:

– Кто такие Прондопул и архидем? Почему им должны потворствовать?

– Это не они, это он, – уточнил Василий. – Вы ему ничего не должны, решайте все без оглядки на него.

Ответить Диана не успела, ибо внезапно наступил вечер. Это поразило: ранее утро вдруг стало поздним вечером. Солнце клонилось к закату, приближалась ночь. Они подхватились с земли. И в этот миг сверху упала тьма. Непроглядная. Какой не бывает летом. В двух шагах не видно друг друга. Она невольно прижалась к Василию. И оба почувствовали, как стало клонить ко сну. Они начали клевать носами. Снова сели на траву спиной к спине, попытались говорить, но сон отключил мозг.

Проснулся Василий от испуганного крика девушки у себя за спиной. Донеслось хлопанье крыльев, карканье и клацанье. Увидал вокруг множество горящих глаз, крыльев и клювов. Крупные твари возникали из кромешной тьмы и пропадали в ней. Клювами цепляли девушку, норовя оторвать от парня. Диана дрожала от ужаса. Василий стал отбиваться, защищая девушку.

Вот тварь схватила ее и потянула в темноту. Он ударил кулаком, тварь зашипела и шарахнулась от него, сверкая глазами, урча и играя длинным языком. Рев и стоны, сверкание и грохот над ними усилились. Но Василия твари не трогали. Тогда он прикрыл Диану собой. И все тут же исчезло. Только девушка долго дрожала, сжималась, старалась уменьшиться.

Темнота давила. Наступившая тишина пугала. Спать никто не собирался. Между тем вновь навалился сон. Глаза слиплись. Голова Дианы упала на колени Василия. Он следом провалился в небытие.

Вновь очнулся от холодного прикосновения. Широко раскрыл веки: на него пялились несколько пар горящих глаз, и бесформенная тварь липучим языком разжимала его руки, обнимающие Диану. Он схватил этот липкий язык, сдавил его, но тот выскользнул из пальцев и тварь отпрянула.

Девушка завизжала, отбиваясь руками и ногами. Ее колотило. Казалось, кошмар никогда не закончится, только отступает на время, чтобы появляться вновь и вновь. Скорее бы прошла эта ночь.

Василий вскочил на ноги. Твари отхлынули, но продолжали пугать жуткими звуками.

Рассвет вспыхнул молниеносно, будто на востоке включился яркий фонарь. Привычного восхода не было. Над горизонтом вдруг повисло солнце и пылающим колесом покатилось кверху.

Происходило нечто, чего Василий не мог объяснить, впрочем, и не собирался этого делать. Утро всегда дает надежду. Одно Василий понял: как и в нем, в девушке сокрыта какая-то тайна, раз Прондопул противостоит ей. Но в таком случае и они должны противостоять ему.

Диана будто услыхала его мысли, распрямила затекшие ноги и решительно произнесла:

– Не надо потакать Прондопулу, кем бы он ни был. Все равно дорогу найдем.

Разряд молнии чиркнул по небу и ударил в землю рядом с ногами девушки. Земля зашипела, закипела и расплавилась.

Горящий каменный кусок сплава, похожий на раскаленную вулканическую магму, обжег жаром. Диана отдернула ноги и отодвинулась назад. А огненный сплав внезапно превратился в большую ледяную глыбу. Мгновенный холод пронизал насквозь, по телам метнулись мурашки.

Девушка подхватилась с земли и прильнула к Василию. Он обнял ее, прижал к себе, нечаянно поймал губами губы.

И тут же в воздухе раздался грохот грома. Прокатился вдоль поляны и умер. Лед внезапно вспыхнул огнем и поплыл водой, пузырясь и оползая. На вершине горы заклубился туман, воздух стал густым и душным, потянуло кладбищенской сыростью. Все скрылось из глаз, в горле сильно запершило, дыхание сперло. Но в этот миг обдало горячим ветром. Он поедал цепляющийся за кочки туман, открывая свет и солнце. В телах появилась легкость,