Пир стервятников - Джордж Мартин

— С позволения вашего величества, я предпочел бы служить в гвардии королевы. — Осни усмехнулся, отчего царапины у него на щеке сделались ярко-красными. Серсея провела по ним пальцами.

— У вас дерзкий язык, сир. Вы заставляете меня забываться помимо воли.

— Это хорошо. — Он припал губами к ее руке. — Возлюбленная моя королева.

— Вы злой. Рыцари так не поступают. — Его ладонь гладила ее груди сквозь шелковую ткань платья. — Довольно.

— Нет. Я хочу вас.

— Я уже была вашей.

— Всего один раз. — Он грубо стиснул ей грудь, и ей вспомнился Роберт.

— Одна славная ночь для одного славного рыцаря. Вы оказали мне услугу, и я вас вознаградила. — Пальцы Серсеи переместились к завязкам его бриджей, где чувствовалась твердая плоть. — Тот конь, на котором вы скакали вчера во дворе, у вас новый?

— Черный жеребец? Да. Подарок от брата Осфрида. Я назвал его Полуночником.

— Прекрасный боевой конь, но для развлечений лучше подходит резвая молодая кобылка. — Ее пальцы легонько сжались. — Скажите правду — вы находите маленькую королеву красивой?

Сир Осни настороженно отстранился.

— Пожалуй, да — для девицы. Мне больше нравятся зрелые женщины.

— Можно иметь и ту, и другую, — прошептала она. — Сорвите для меня эту розочку, и я в долгу не останусь.

— Розочку… речь ведь о Маргери? — Серсея почувствовала, что пыла у него поубавилось. — Но она жена короля. Один королевский рыцарь уже лишился головы за то, что спал с женой короля, верно?

— Это было давно. — Тот рыцарь спал с любовницей, а не с женой, и голова как раз осталась при нем. Все остальное Эйегон велел ему отрубить на глазах у женщины. Не нужно, впрочем, чтобы Осни задумывался над этой старой историей. — И Томмен — не Эйегон Недостойный. Он делает то, что велит ему мать, я же хочу, чтобы головы лишилась Маргери, а не вы.

Рыцарь пораздумал.

— А заодно и невинности?

— И ее тоже, если допустить, что она все еще невинна. — Серсея вновь провела пальцами по шрамам у него на лице. — Или вы опасаетесь, что Маргери не поддастся вашим… чарам?

— Я ей нравлюсь, — обиделся рыцарь. — Ее кузины вечно подшучивают над моим носом, но в последний раз Маргери велела Мегге замолчать и сказала, что лицо у меня красивое.

— Вот видите.

— Вижу, — с сомнением подтвердил Осни, — но что со мной будет после того, как…

— Как вы сделаете то, что задумали? — с колючей улыбкой подсказала Серсея. — Связь с королевой — это государственная измена. Томмену, хочешь не хочешь, придется послать вас на Стену.

— На Стену? — опешил рыцарь.

Она с трудом удержалась от смеха. Нет, это лишнее. Мужчины не любят, когда над ними смеются.

— Черный плащ очень пойдет к вашим глазам. И к волосам тоже.

— Со Стены люди не возвращаются.

— Вы вернетесь, но сначала убьете там одного мальчишку.

— Какого мальчишку?

— Бастарда, который сговорился со Станнисом. Он совсем молод и зелен, а с вами будет сотня людей.

Она чувствовала, что Осни боится, но гордость не позволяла ему сознаться в этом. Мужчины все одинаковы.

— Я убил уже столько мальчишек, что и счет потерял, — заявил он. — Когда он умрет, я получу помилование от короля?

— Помилование и лордство в придачу. — Если собратья Сноу прежде тебя не повесят. — У королевы должен быть принц-консорт, не знающий страха.

— Лорд Кеттлблэк? — Медленная улыбка поползла по лицу Осни, и шрамы налились красным. — Красиво звучит. Такой-сякой лорд…

— …достойный разделить ложе с королевой.

— Больно там холодно, на Стене, — нахмурился он.

— Зато у меня тепло. — Серсея обвила его шею руками. — Переспи с девчонкой, убей мальчишку, и я буду твоей. Надеюсь, у тебя хватит мужества?

Осни, помедлив не больше мгновения, кивнул.

— Я ваш.

— Да, сир, вы мой. — Она поцеловала его, дав почувствовать свой язык, и отпрянула. — На сегодня довольно. Прочее подождет. Будешь грезить обо мне ночью?

— Да, — хрипло ответил он.

— А когда ляжешь в постель с нашей девой Маргери — будешь?

— Буду, — пообещал Осни.

— Вот и хорошо.

Он ушел, и она позвала Джаселину. Пока та расчесывала ей волосы, Серсея скинула туфли и потянулась, как кошка. Я рождена для всего этого, думалось ей. Изящество замысла, вот что самое главное. Даже Мейс Тирелл не посмеет вступиться за свою доченьку, если ее застанут с таким, как Кеттлблэк, и ни Станнис Баратеон, ни Джон Сноу не удивятся тому, что Осни после этого отправили на Стену. Серсея позаботится о том, чтобы измену раскрыл сир Осмунд, чтобы преданность двух других братьев Кеттлблэк не ставили под сомнение. Если б отец видел ее сейчас, он не торопился бы так выдавать ее замуж снова. Жаль, что ему это недоступно. Все умерли — он, Роберт, Джон Аррен, Нед Старк, Ренли Баратеон. Один Тирион остался, но и он не протянет долго.

Вечером королева позвала в свою спальню леди Мерривезер.

— Хотите вина?

— Немножко, — засмеялась мирийка. — Впрочем, можно и побольше.

— Я хочу, чтобы завтра вы посетили мою невестку, — сказала Серсея, пока Доркас раздевала ее на ночь.

— Леди Маргери мне всегда рада.

— Я знаю. — От Серсеи не укрылся тон, которым Таэна всегда отзывалась о маленькой королеве. — Скажите ей, что я послала в Септу Бейелора семь восковых свечей за упокой нашего дорогого верховного септона.

— Тогда она пошлет семьдесят семь, — со смехом предсказала Таэна, — чтобы доказать, как велика ее скорбь.

— Я очень рассержусь, если она не сделает этого, — улыбнулась Серсея. — Скажите также, что у нее есть тайный поклонник, рыцарь, которого ее красота лишила сна и покоя.

— Могу я спросить, кто этот рыцарь? — В темных глазах Таэны зажглись огоньки. — Не сир ли Осни?

— Возможно, но имени сразу не называйте. Заставьте себя долго уламывать. Сделаете?

— Единственное мое желание — угодить вашему величеству.

Ветер выл за окном, а они до поздней ночи пили борское золотое и рассказывали друг другу истории. Таэна напилась пьяная и призналась Серсее, что ее любовником был корабельный капитан, мириец, наполовину пират, с черными волосами до плеч и шрамом через все лицо.

— Сто раз я говорила ему «нет», а он отвечал «да» — и в конце концов я тоже сказала «да». Таким мужчинам, как он, отказать невозможно.

— Мне это известно, — с кривой улыбкой сказала Серсея.

— Вашему величеству тоже такие встречались?

— Роберт, — солгала она, думая о Джейме.

Но когда она легла спать, ей приснился другой брат и три оборванца, с которых начался ее день. Во сне они вправду принесли ей голову Тириона. Она велела покрыть ее бронзой и держала в своем ночном горшке.