Отыграть назад - Джин Ханфф Корелиц

первые поездки: в автомобиле – универсале с обивкой из бутафорского дерева, под завязку нагруженном припасами на все лето для нее и для мамы. (Каждый вечер пятницы они подхватывали отца на вокзале в Пикскилле и отвозили его обратно по воскресеньям.) Позже, в старшей школе, Грейс с Витой пробирались туда тайком одни, чтобы пошалить (иногда с бойфрендами). А однажды, уже в колледже, устроили шумный ностальгический уик-энд, собрав своих одноклассников по Рирдену, успевших стать студентами, пили там пиво и обливали им школьные дневники. Грейс приезжала туда писать диплом той весной, когда познакомилась с Джонатаном, оставив его проходить практику по инфекционным болезням и клиническим методам лечения в женской больнице в Бригаме. А потом так по нему заскучала, что целыми днями читала собрание маминых пожелтевших романов и едва одолела несколько страниц из трудов Берреса Ф. Скиннера.

Вскоре, всего через несколько месяцев, состоялась свадьба, и торжество проходило на спускавшейся к озеру лужайке. Может, они слишком поспешили, сказала бы ее мама, но она отличалась старомодными взглядами и считала, что для всех пар необходима помолвка по образцу литературных произведений Эдит Уортон. К тому же мама к тому времени уже умерла и поэтому не могла возразить. Что же до отца… ну, Грейс не хотела устраивать пышную церемонию. Они собирались пожениться, а не просто жить вместе – и это было важно для обоих. Или, по крайней мере, для нее, а Джонатан хотел того же, что и она. И оба не собирались венчаться или устраивать пышное торжество, демонстрируя богатство. Грейс и Джонатан – просто двое людей, которым посчастливилось найти друг друга. Оба начинали профессиональные карьеры и предпочитали одинаковый образ жизни: комфорт, положение в обществе, воспитание детей и помощь в борьбе с человеческими страданиями хотя бы в немногих из их бесчисленных проявлений. Оба хотели достаточного количества денег, чтобы уверенно стоять на ногах и иметь возможность покупать какие-то красивые вещи, но ничего безвкусного или вызывающего. Оба хотели получать удовольствие от своей работы и, конечно же, добиваться успехов в ней, уважения коллег и благодарности пациентов. И конечно, оба хотели быть уверены, что их таланты, упорная работа и бескорыстие идут на пользу и во благо другим. Не слишком амбициозная жизненная позиция. Лишенная… Ведя машину на север по Со-Милл-роуд в сгущающихся ранних зимних сумерках, Грейс пыталась подобрать верные слова. «Лишенная спеси и высокомерия».

Что же до семьи Джонатана, то они о ней много говорили. Грейс познакомилась с его родней во время довольно неловкого и натянутого обеда в китайском ресторане и последовавшей за ним прогулки вокруг Рокфеллер-центра. Джонатан практически не виделся с семьей с того дня, как уехал в Университет Джона Хопкинса, и, само собой разумеется, с момента поступления в колледж родители отказались оказывать ему финансовую или какую-либо другую помощь. Его обучение оплачивалось советом попечителей университета, средствами от его подработок, а чуть позже – и бездетной пожилой дамой из Балтимора, проявившей к нему интерес. Джонатан познакомился с ней, когда доставлял стулья на вечеринку, и в итоге последний год обучения в колледже прожил у нее в гостевой комнате. Грейс знала, что семья отказывалась принимать и любить Джонатана, не понимала его стремления стать врачом и открещивалась от любой ответственности за содержание сына. И все же свадьба есть свадьба, новая глава жизни, так что с некоторым дискомфортом пришлось смириться, а потому семейство Джонатана официально пригласили. Но те на приглашение не ответили, и лишь много позже, разглядывая полученные из фотоателье снимки, Грейс узнала, что один молодой человек – высокий и полноватый, с такими же темными вьющимися волосами, как у Джонатана, но без его всегдашней улыбки и добродушия – на самом деле был младшим братом Джонатана, Митчеллом. Он приехал, засвидетельствовал свое присутствие и отбыл восвояси, даже не поговорив с Грейс.

«Ну и семейка», – подумала она.

Как вообще Джонатан мог появиться на свет у таких родителей?

На свадьбу Грейс надела старомодное платье, которое нашла в бутике винтажной одежды рядом с Гарвард-сквер – времен короля Эдуарда Седьмого, как полагала продавщица, – туфли от Питера Фокса из Гринвич-Виллидж и ожерелье из маминого туалетного столика с зеркальными ящичками. А на свадебный прием пригласила лишь Виту, потому что не собиралась оценивать своих друзей и подруг по колледжу: троих, вместе с которыми жила в общежитии Киркленд-хаус, двоих, с которыми целое лето проработала официанткой в ресторане «Виноградник», девчонок с семинара по творчеству Вирджинии Вульф на предпоследнем курсе, с которыми так сблизилась, что они еще полтора года устраивали ежемесячные чаепития (с марихуаной). Позвала только Виту – самую близкую свою подругу с момента поступления в колледж.

Важнее Виты был только Джонатан.

Джонатан занял место выше лучшей подруги с того самого вечера на медицинском факультете – точнее говоря, под медицинским факультетом, – когда Грейс отправилась на поиски туалета, а вместо него наткнулась на студента-медика с взъерошенными волосами, улыбающегося, целеустремленного, с корзиной грязного белья и книжкой про Клондайк.

«Вот и хорошо. Теперь можно перестать ходить на свидания».

Грейс и Джонатан вдвоем едва прошли коридор, разве что он сдал в стирку белье, а она заскочила в туалет, который оказался прямо за углом, но даже в этом случае просто невероятно, сколько они успели узнать друг о друге. За полчаса, а может, даже меньше, она разузнала не только основные факты из его жизни – где он вырос и учился, из какой он семьи, информацию о специализации и стипендии, – но и его мировоззрение и то, какое место он собирается занять в жизни. И это оказалось легко: никаких туманных намеков, никакого притворства. Он же не побоялся напрямик спросить ее, кто она и чего хочет. А потом, когда она ему ответила, он также без малейшего страха сказал, что хочет того же.

Когда примерно через полчаса появилась встревоженная ее долгим отсутствием Вита, Грейс повернулась к подруге с восторженной улыбкой на лице и сказала:

– Вита! Это Джонатан Сакс.

Грейс не стала уточнять – этого не требовалось – лучшей подруге, которая раньше видела ее с незначительным, но в какой-то мере неизбежным количеством менее достойных кавалеров: «Посмотри, кто здесь. Это тот самый мужчина».

Ее мужчина.

Естественно, представленная Джонатану Саксу – взъерошенному, но очаровательному, находчивому и проницательному, явно самолюбивому, понимающему и чуткому, уже специализирующемуся на педиатрии (в онкологию он углубится позже), – Вита продемонстрировала свои самые лучшие манеры. Грейс прекрасно знала и понимала эти манеры – их Вита пускала в ход при общении с самыми ненавистными преподавателями