Миротворцы Конуса - Сергей Барнатин

На какой-то миг сознание Лада прояснилось. Он хотел что-то сказать, словно подтвердить чудовищную догадку, но не успел. Судорожно открыв рот, Лад лишь с ужасом подумал: «Человек!!!» — и потерял сознание.

Глава 4

— Все, пришли!

Эд невольно вздрогнул, словно получил неожиданный пинок, и огляделся вокруг. В серой полутьме просторного помещения один за другим вырисовывались незнакомые вооруженные люди. Их было около десятка.

«Попался, как полный идиот!» — мелькнуло в голове. — Ну, наконец! — произнес проводник, снимая с себя защитный костюм. — Ты так сильно о чем-то задумался, что, наверное, не видел куда идешь.

Эд стоял в окружении десяти вооруженных и наверняка недружелюбных людей, обдумывая свое дальнейшее поведение. Рыпаться было бесполезно — это он понял сразу. Да и с чего, собственно, ему так глупить?! Он отлично понимал, чем рискует, отправляясь на встречу с Бил-Линором. Недаром уже более пяти лет Силы Безопасности Конуса буквально сбиваются с ног, разыскивая его группу. У Эди до сих пор стояла перед глазами сводка их бесчисленных зверств. Хорошо, пусть они намерены свергнуть Главу и изменить весь социальный строй Конуса, но при чем здесь невинные люди?! Они-то почему должны платить жизнью за корыстные планы горстки бандитов?

— Раздевайся, здесь вполне сносная температура. Худосочный проводник мило и совершенно безобидно улыбнулся. Эд уже в который раз поймал себя на мысли, что совершенно не может представить этого парня измывающимся над десятилетней девочкой. Как-то не вязался облик бандита с тем добродушным лицом, которое он видел перед собой. Именно это лицо и заставило Эди-Стаута пойти туда, куда он никогда и ни за что не пошел бы.

Снимая свой защитный костюм, Эд начал незаметно осматривать вооруженную группу. Теперь они не казались ему такими зловещими, как в первое мгновение. Напротив, было в их лицах и неподдельных улыбках нечто располагающее, что найдешь только у невероятно добрых хозяев, встречающих долгожданных гостей. Они ждали его, ждали не как врага, а как друга!

Эд не успел еще снять защитный костюм, а к нему со слезами на глазах бросилась какая-то женщина в белой прозрачной шали.

— Мальчик мой! — запричитала она истерическим голосом и повисла у Эди-Стаута на шее. Она целовала его, теребила волосы, и в глазах ее светилась искренняя, по-матерински нежная любовь. Даже проводник не выдержал этой сцены и всплакнул, украдкой вытирая слезы.

Эд был совершенно ошеломлен. Добродушных злодеев он еще мог воспринять, но материнских лобзаний не мог терпеть с детства. Эд хотел уже было отстранить от себя — как вполне резонно подозревал — ненормальную женщину, но это совершенно неожиданно сделал за него подошедший пожилой мужчина.

— Ну хватит, мать, оставь его. Ты что, не помнишь, он ведь не любит этих нежностей.

«Сумасшедшие!!! — мелькнула у Эди-Стаута спасительная догадка. — Они все сумасшедшие, вообразившие себя злодеями!!!»

— Извини, — пожилой мужчина запнулся, — Эди-Стаут, — произнес он и посмотрел на женщину. Та опять зарыдала. — Перестань! Извини, Эди-Стаут. Наверняка ты сейчас вообразил, что попал в неприятную компанию недоумков.

— Ничего подобного, — соврал Эд, но неожиданно замолчал, узнав стоящего перед ним мужчину. Это был Бил-Линор. — Да, сперва у меня появилась такая мысль, но теперь я узнал тебя.

— Тем лучше.

Бил-Линор не улыбался, как все остальные, и Эди-Стаута это почему-то несказанно огорчило.

— Иди за мной, мой мальчик, и скоро ты все поймешь. Эд предпочел больше ничего не говорить, а сделать то, о чем его попросили.

Помещение, в которое вошла вся вооруженная группа, напоминало рубку управления звездолета. Множество разнообразных пультов с рядами разноцветных кнопок и рычагов располагалось вдоль всей противоположной от входа стены. Невольно Эд проникся уважением к людям, которые все это создали.

— У вас здесь почище, чем в главной рубке Конуса, — не удержался он от проявления восторга. — Можно узнать, для каких целей все это создано?

— В свое время… — Бил-Линор пригласил гостя сесть, показав на два кресла, которые словно часть контрастной картины стояли посреди комнаты.

Эд не стал выбирать и удобно расположился в ближайшем от себя.

— Можете сесть в другое, — сделал он положенный по этикету ответный жест.

— Благодарю, — на лице Бил-Линора появилась едва заметная улыбка.

— Не стоит меня благодарить, — ответил Эд. Соблюдение ритуала гостеприимства вернуло ему прежнюю уверенность, и он опять почувствовал себя большим человеком — Лидером Сил Безопасности. — Признаться, не ожидал, что вы соблюдаете какие-то правила приличия.

— Почему же, мы воспитанные люди.

— Судя по тому, что мне о вас известно, я не очень надеюсь на это. — Эд говорил вежливым тоном дипломата, проводящего сложную аудиенцию.

— Все сведения, распространяемые о нас в средствах информации Конуса, ложны. Вы скоро сами в этом убедитесь, Лидер.

— Убеждение… — Эд презрительно фыркнул. — В наше время можно убедить кого угодно и в чем угодно. Вы прекрасно это знаете.

— Перестань, — Бил-Линор неожиданно вышел за официальные рамки разговора, — ты один из немногих, кто умеет защищаться от лжи.

Эди-Стаут непроизвольно смутился, словно его поймали за непристойным занятием.

— Откуда вам это известно? — спросил он.

— Я твой отец.

Последнее слово Бил-Линор произнес медленно и с отчетливой интонацией, будто оглашая некий приговор. Эди-Стауту с трудом удалось удержать в себе вспыхнувшие противоречивые чувства.

— Вот как? — медленно произнес он, не зная, что можно добавить еще. Некоторое время Эди молчал, а затем вдруг скрипнул зубами.

— Перестань! Никогда не мог терпеть твоих штучек. — Бил-Линор поморщился.

Стоящие в зале вооруженные люди весело рассмеялись.

— Простите, старая привычка. — Эд виновато улыбнулся. — Странно, у меня не осталось никаких воспоминаний о детстве, кроме того, что отец терпеть не мог, когда я скрипел зубами. Вы знали об этом! Вы неплохо сыграли.

— Ты забываешь о своей защите. Я знаю о твоей дурной привычке лишь потому, что я твой отец.

— Самый опасный и безжалостный преступник Конуса — отец Лидера Сил Безопасности. Должен сказать — это звучит ошеломляюще. — Эд обвел взглядом стоящих в зале людей. Все выжидающе молчали, и он продолжил: — Теперь, как я думаю, мне предстоит узнать, что женщина в белой шали — моя мать, а проводник — брат.

— Сестра, — поправил Бил-Линор, — правда, сводная.