Дракула бессмертен - Дейкр Стокер

— Пошли прочь! — зашипела Мина на немногочисленных пассажиров. Разломав одно из сидений, она вооружилась импровизированным колом. Ее поступок, измаранное платье и жуткий рев, отдававшийся от стен туннеля, послужили достаточным аргументом, чтобы пассажиры поспешили скрыться в соседнем вагоне.

Она взглянула в окно в задней двери. Чудовище настигало поезд. Внезапно возникло чувство, которое за последнюю четверть века посещало ее только во снах. Мина ощущала присутствие Дракулы. Он пришел спасти меня!

Взмахом крыльев горгулья снесла секцию стены, оставив за собой облако пыли и груду сломанных кирпичей. Мина сжала в руках кол.

Замечательно. Не отставай. Время не на твоей стороне.

Когтистая лапа со свистом рассекла воздух и выбила заднюю дверь вагона. Мина ожидала увидеть в дверном проеме безобразную горгулью, но, к ее удивлению, вместо этого в вагон хлынула светящаяся багровая дымка. Сгустившись на полу, она стала принимать человеческие очертания.

Мина вновь подумала о Дракуле. Да поможет ей Бог. Что, если это он? Сколько бы зла он ни совершил в эту ночь, увидеть его лицо после стольких лет — настоящее чудо. Мину против ее воли охватило волнение.

Наконец из дымки выступила высокая фигура в черном. у Мины перехватило дыхание.

— Князь Дракула… — прошептала она.

— Вынуждена тебя разочаровать, — усмехнулась Батори.

Любовь в сердце Мины в тот же миг сменилась ненавистью. Очевидно, Котфорд успел вонзить графине в ногу обломок меча Джонатана.

— Второй раз тебе моего тела не осквернить, графиня, — проговорила Мина, выставив перед собой кол. — Я приготовилась к твоему появлению.

Батори разразилась хохотом.

— Возможно, вместе с кровью Дракулы тебе передалась и частичка его силы, но о том, чтобы тягаться со мной, лучше забудь. Я царица среди всех мне подобных.

— Ты извращенная, безжалостная садистка, — процедила Мина. — Клянусь Господом, я либо избавлю мир от тебя, либо погибну в схватке.

— О да, милочка, ты умрешь. Умрешь со знанием, что твой сын и все твои друзья тоже погибнут этой ночью. Могу тебе пообещать — их ждет жестокая и беспощадная смерть… как и тебя саму.

При упоминании Квинси Мина пришла в ярость. Чудовище никогда не получит ее сына, острый кол сотрет ухмылку с наглого лица Елизаветы Батори! Подражая храброму техасцу она издала боевой клич и ринулась на врага.

Зарычав от удовольствия, вампирша перехватила кол, направленный ей в сердце, и вырвала его из рук противницы. Та рухнула на колени, прямо в объятия графини. Дьяволица запрокинула ей голову, обнажив алебастрово-белую шею, и достала нож. Мина сразу же узнала его: по версии полиции, таким же ланцетом с изогнутым лезвием совершал убийства Джек Потрошитель. Глаза ее широко распахнулись от ужаса. Она стала отчаянно вырываться, но это лишь раззадорило Батори. Предвкушая долгие минуты кровавого блаженства, графиня занесла ланцет над шеей жертвы.

Та, несмотря на новообретенную силу, была ей не соперница. Столетиями питаясь человеческой кровью, графиня стала непобедимой. Мина не сумела защитить Квинси. Теперь ей оставалось только молиться.

Батори наклонилась, лизнула Мину в ухо и с нежностью прошептала:

— Пришло время познакомиться с Потрошителем.

Глава XLIX

Метнувшись вперед, ван Хелсинг припечатал Квинси и Холмвуда к стене. Они находились так близко друг к другу, что профессор видел свое отражение в их глазах. К счастью, древний миф о вампирах и зеркалах оказался выдумкой. Нетрудно было догадаться, почему они в ужасе: безумие на его лице, угольно-черные глаза и острые клыки очень расходились с образом дряхлого старика, к которому эти двое успели привыкнуть.

Испив крови Дракулы, профессор и представить не мог, какая мощь вольется в его жилы. Из трясущегося, немощного старца он превратился в могучего воина. К нему вернулись молодость и здоровье. Он пережил второе рождение.

Квинси опомнился раньше Холмвуда, но ван Хелсинг поднял его в воздух и с легкостью, словно набитую перьями подушку, отшвырнул в сторону. Мальчишка врезался в дубовый шкаф, разбив встроенное зеркало.

Увидев потрясенное лицо Холмвуда, профессор расхохотался.

— Я сам рассказал о наших подвигах Брэму Стокеру. Моя первая попытка обрести бессмертие…

— Так клятву нарушил ты?

ван Хелсинг с досадой покачал головой. Для этого глупца существовали лишь черный и белый цвета. Он походил на дрессированную собаку. Ухватив Холмвуда за лацканы пиджака, профессор небрежно бросил его на шезлонг в противоположном углу номера.

Теперь Артур был готов внимательно его выслушать.

— У тебя есть глаза, но ты остаешься слеп. Поведав Стокеру свою историю, я никого не предал, — начал ван Хелсинг. — При его помощи я надеялся передать грядущим поколениям свою мудрость. Моя биография должна была стать предостережением для потомков, помочь им в борьбе со сверхъестественными отродьями, с которыми я бился всю свою жизнь. Вместо этого Стокер сочинил изобретательную пародию, очень далекую от истины.

Почувствовав, что Квинси пришел в себя, профессор повернул голову. Мальчишка явно нацелился на столик с оружием у дальней стены. В тот же миг о голову ван Хелсинга разломали стул. Он бы вряд ли заметил это, если бы на пол не повалились обломки. Внимание профессора переключилось на ошеломленного Артура Холмвуда, который стоял перед ним, все еще сжимая две деревянные ножки в руках. Чутье подсказало ему, что Квинси бросился за оружием. Убьем двух зайцев сразу, ван Хелсинг сгреб Холмвуда в охапку и швырнул в Квинси, выбив из обоих — как он надеялся — желание драться. Быть может, после этой болезненной демонстрации его новых способностей Артур прислушается наконец к голосу разума. Однако Холмвуд, упрямый дурак, сунул руку в карман и вытащил золотой крест.

— За прошедшие годы не было ни одного дня, чтобы я не пожалел о возможности разделить бессмертие с Люси. — Холмвуд надвигался на профессора, выставив перед собой крест. — Ты остановил меня. Ты заставил меня уничтожить ее. Заставил вогнать штырь ей в сердце и оборвать ее «нечестивое существование»!

— Люси, Люси, опять Люси… — пробормотал ван Хелсинг.

Он подался вперед и положил руку на крест. Пора преподать этому простофиле урок. Символ христианской веры не вызывал у него никаких неприятных ощущений. Вливаясь в ряды не-мертвых, не обязательно становишься на сторону дьявола.

Артур в растерянности замер.

— Почему?..

— Почему со мной ничего не происходит? По той же причине, что распятия не возымели воздействия и на князя Дракулу. Только того, кто боится Бога, пугают Его символы. А твоя Люси имела в сердце страх Божий. — ван Хелсинг с рычанием вырвал крест из рук Холмвуда. — Если бы к тебе в минуту смерти явился Дракула, Артур, какой бы выбор ты сделал?