Клятва мечей - Дэвид Вебер

– Знаете что, – протянул Базел, – сдается мне, вы слишком много обо мне знаете, Венсит Румский.

– Я – волшебник. Волшебники и должны знать о людях много.

– И поэтому они вызывают у народа такую симпатию…

– Без сомнения, но это к делу не относится. У тебя и вправду слишком много врагов, чтобы добавлять к ним еще и наших с Зарантой.

– Это так, но верно и обратное: ведь и я притягиваю своих врагов к вам. Пока мы вместе, нам угрожает двойная опасность. Я дал слово доставить Заранту домой в безопасности, но не смогу этого сделать, если они нападут на нас все разом и отобьют ее обратно. Нет, Венсит, лучше дать им цель, которую они могли бы преследовать. Тем временем вы отвезете ее к отцу, а меня им будет не слишком-то легко поймать.

– Базел, у тебя голова из хорошего, прочного гранита.

– Это я слышал и раньше, и, наверное, не без причины, но это не значит, что сейчас я не прав. – Базел выдержал пылающий взгляд Венсита, который первым отвел глаза.

– Прав ты или нет, но без меня ты не смоешься, – снова начал Брандарк, и упрямые взгляды двух градани скрестились. – Если Венсит будет двигаться под покровом невидимости, то ему не нужен тот, кто будет прикрывать его тыл, а тебе нужен.

– Брандарк, я не хочу видеть тебя покойником, – спокойно сказал Базел. – И из всего, что сказал Вен сит, вытекает, что это моя забота, а не твоя.

– Ты оказался в этой ситуации не без моего участия. Вспомни пещеру. Если бы меня с тобой не было, ты бы даже не понял, что происходит. И эти ублюдки не гнались бы за тобой. Кроме того, за тобой нужен глаз да глаз. Если я отпущу тебя без присмотра, то не смогу больше спать спокойно.

Базел открыл было рот, чтобы возразить, но снова закрыл его, ничего не сказав, когда увидел, что на лице Брандарка написано непреодолимое упрямство, столь характерное для градани. Кровавый Меч фыркнул с видом победителя и обратился к Венситу:

– А вам пора перестать выискивать причины, по которым нам не следует этого делать, и начать соображать, как это сделать наилучшим образом.

Венсит только моргнул, а Брандарк снова фыркнул:

– Для начала, за какое время вы сможете уйти настолько далеко, чтобы они больше не смогли вас обнаружить?

– Не в моих силах сделать так, чтобы нас было невозможно найти. Я лишь могу это сильно затруднить, – мягко сказал Венсит, и Брандарк нахмурился. – Но мысль твою я понял. Дайте мне два-три дня спокойной езды, и они смогут выследить меня только чудом.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул Брандарк. – Создайте иллюзию с нами в фокусе, и пусть она рассеется или исчезнет… Фробус знает что… через три дня. Тогда они поймут, что мы разделились, но не будут знать, когда и где. И им тоже придется рассредоточить свои силы. Те, кому нужны мы, оставят вас в покое, другие будут искать вас и перестанут нас преследовать.

Он торжествующе посмотрел на собеседников, а Базел и Венсит переглянулись, понимая, что он прав. Вокруг костра воцарилось молчание, нарушаемое только воем пурги и потрескиванием дров. Потом Венсит вздохнул:

– Ладно. Не нравится мне это, но я готов.

Глава 31

Ранним утром на юге у горизонта показалась линия деревьев. В полдень, когда Базел и Брандарк решили сделать остановку, она была уже четкой и темной.

– Доберемся туда до вечера? – Спешившийся Брандарк указал рукой на деревья.

– Да, пожалуй. – Базел сосредоточенно рылся в одном из вьюков, но все же поднял голову и удостоил лес взглядом.

Венсит снабдил друзей на удивление подробными картами (Базел предпочитал не задумываться, каким образом они были получены), и если Конокрад не ошибался, то впереди виднелся Корабельный Лес, по которому проходила граница Империи Копья и Страны Пурпурных Лордов. Он вздохнул с облегчением. С момента расставания с Венситом и Зарантой прошло четыре дня, а их так никто и не побеспокоил.

Друзьям помогло то, что снег после пурги очень быстро растаял. Для того, кто, как Базел, родился на севере, такая перемена погоды не могла не показаться удивительной, но, впрочем, жаловаться на это не приходилось. Мороза как раз не хватало, чтобы выбраться из болот, и хотя вязкая грязь равнин доставляла путешественникам мало радости, пробираться по пояс в снегу было еще менее приятно.

Базел вынул сыр и сушеное мясо и прикрыл чересседельную суму. Брандарк уже отцепил емкий мех с пивом, один из трофеев, и оба градани присели подкрепиться, в то время как их животные принялись щипать грязную, побитую зимней непогодой траву.

Вспоминалось жуткое ощущение, когда первые три дня их сопровождали призрачные Венсит и Заранта. Но беспокойство вскоре сменилось живым интересом и восхищением совершенством иллюзии. Во время нападения на лагерь похитителей Базелу некогда было разглядывать воинов, созданных Венситом. На этот раз времени хватало, и его инстинктивное отвращение к колдовству уступило место чему-то похожему на восхищение.

Венсит не только колдун, но и художник – к такому заключению пришел Базел, изучая своих временных спутников. Сотворенные магическими чарами Венсит и Заранта не разговаривали с градани, но оживленно общались между собой, сопровождая слова подходящей к случаю мимикой и жестикуляцией. Они оставляли следы на снегу и отбрасывали тени. На каждой стоянке они ухаживали за своими несуществующими лошадьми и, пристроившись у лагерного костра, ели из несуществующих тарелок. На их одежде даже остались брызги грязи, когда они шлепали по размякшей земле. Венсит объяснил Базелу и Брандарку, что их восприятие помогало поддерживать иллюзию, но все же иногда друзьям трудно было отделаться от ощущения реального присутствия Венсита и Заранты.

Это продолжалось до вчерашнего утра, когда иллюзия внезапно пропала.

В этот момент Базел как раз смотрел на «Венсита», и мгновенное исчезновение потрясло его, хотя он и знал, что это должно случиться… Как будто вдруг прекратил существовать настоящий Венсит! И у Базела по спине пробежали ледяные мурашки. Это походило на дурное предзнаменование, на предвестье несчастья, готового обрушиться на их товарищей. От этой мысли трудно было избавиться, и Конокрад смог справиться с нею, только восстановив в памяти сцену прощания с Зарантой, ее слезы и требование непременно приехать к ней в Джашан перед возвращением домой. Это воспоминание было для Базела доказательством того, что исчезнувшая вместе с Венситом Заранта не была настоящей. Все же он не мог не беспокоиться о ней.

Тревожился он и сейчас. Базел фыркнул и пожал плечами. Сейчас он все равно ничем не может ей помочь, даже если она попала в беду, а Венсит мог лучше обеспечить ее защиту, нежели любая земная сила. Наконец, им с Брандарком и без того хватало хлопот и забот.