Обрученная с Розой - Симона Вилар

– Господь всемогущий!.. – И вновь потерял сознание.

– Ничего, парень, терпи, – не глядя на юношу, твердил сэр Саймон. – Ты же не хочешь, чтобы из тебя вытекла вся кровь или в твоей кости завелись черви.

Затем он обратился к своим людям:

– Скачите к обозу, привезите бальзама и корпии…

– Простите, сэр, – перебила Анна, – все это у нас есть. – И она протянула рыцарю сумку.

– Премного благодарен, миледи, – сказал рыцарь, слегка наклоняя голову, но с такой интонацией, словно на Анне было платье со шлейфом, а не сапоги и короткий камзол.

Присев рядом, Анна придерживала изувеченную руку Оливера, пока сэр Саймон быстро и ловко накладывал тугую повязку. Руки у него были небольшие, узловатые, но удивительно ловкие.

– Где вы научились так мастерски врачевать? – не удержавшись, поинтересовалась Анна.

Рыцарь едва заметно улыбнулся.

– Когда-то меня готовили к духовному званию – как младшего сына в семье. Позже, во время войны Роз, мне не раз пришлось вспомнить, чему меня обучили отцы-картезианцы.

Он говорил все тем же сиплым голосом, и Анна невольно покосилась на страшный рубец на его шее. Ей казалось, что хриплый голос рыцаря как-то связан с этим шрамом. Сэр Саймон перехватил взгляд девушки и заметил:

– О да, миледи, от таких ран обычно гибнут, но ко мне небеса были милостивы. Я выжил, но вот голос… Увы, я потерял этот дивный дар… Ибо, клянусь мечом, когда-то я пел как соловей.

Сэр Саймон иногда оборачивался к ней и улыбался. У него была мягкая улыбка, обнажавшая белоснежные ровные зубы. Он не отличался ни высоким ростом, ни могучим телосложением, и тем не менее в каждом его движении чувствовалась сила и ловкость. На вид ему можно было дать лет тридцать пять. У него была смуглая обветренная кожа, серые прозрачные глаза, резко очерченные губы. Черты лица нельзя было назвать правильными, однако обаяние и сдержанная сила, исходившие от этого человека, делали его неотразимо привлекательным.

После того как Саймон Селден, перевязав Оливера, велел перенести его в одну из повозок, он наложил повязки Майсгрейву и Фрэнку. Раны их оказались неглубокими: были задеты лишь мышцы. Сэр Саймон поинтересовался, смогут ли они ехать верхом, и, получив утвердительный ответ, предложил им последовать за ним в его замок Эрингтон, где им окажут радушный прием и более основательно подлечат. Майсгрейв искренне поблагодарил рыцаря, однако деликатно осведомился:

– А не беспокоит ли вас, сэр, что, отказавшись доставить нас к герцогу Глостеру и пригласив в свой замок, вы попадете в немилость к Йоркам?

Саймон Селден беззаботно рассмеялся:

– Во имя Пресвятой Троицы – не стращайте меня Йорками! Я слишком верный слуга Ланкастеров, чтобы, пока живы мой король Генрих и его наследник, опасаться короля Эдуарда. Если же я и принял приглашение на Йоркский турнир, то лишь потому, что на карту была поставлена честь Англии.

– Тем не менее вся полнота власти сосредоточена сейчас в руках Эдуарда Йорка.

– Это не совсем так. В Ирландии, например, куда из Франции вернулся Джордж Кларенс со старшей дочерьюУорвика, по-прежнему чтут короля Генриха VI. Есть еще и неподвластный Йоркам Уорвикшир, да и некоторые другие земли, среди которых и наш Оксфордшир. Клянусь мечом, король, которому вы служите, сэр, не посмел ограбить ни одно из здешних поместий, хотя почти все оксфордширцы молят Бога и его Пречистую Матерь вернуть на трон Генриха Ланкастера и не спешат признавать власть Эдуарда Йорка.

После этих слов они двинулись в путь. Теперь, когда о раненых позаботились, сэр Саймон все свое внимание сосредоточил на Анне Невиль. Как галантный кавалер, он помог ей сесть в седло, был чрезвычайно учтив и любезен и заявил, что для него и его домочадцев величайшая честь принять в своем замке дочь великого Делателя Королей.

– Вас не смущает мой наряд? – отважилась спросить девушка.

Сэр Саймон улыбнулся.

– Но ведь, как я понял из слов этого разбойника-рыцаря, вам пришлось бежать, а собственный опыт подсказывает мне, что для побега куда удобнее мужской костюм, нежели высокий эннен и платье со шлейфом в несколько локтей.

Анна недоуменно взглянула на него:

– Простите, сэр, но я не совсем поняла, что вы имели в виду, когда сослались на собственный опыт.

Рыцарь рассмеялся.

– Клянусь правой рукой, я полагал, что эта история, наделавшая в свое время столько шума, известна во всех графствах Англии. Мне самому нередко приходилось слышать ее со всевозможными искажениями и добавлениями от бродячих музыкантов. Вы действительно никогда не слышали ничего о Саймоне Селдене, гилфордском певце, и Джудит Ховард, дочери графа Суррея?

Майсгрейв и Анна недоуменно переглянулись.

– Я приграничный житель, – сказал Филип, – и мне мало что известно о том, что происходит на юге королевства. А леди Анна долгое время жила в монастыре, куда мирские вести почти не долетают.

Сэр Саймон понимающе кивнул.

– Тогда, дабы развлечь в пути прекрасную даму и вас, сэр, я расскажу эту историю о том, как я, простой рыцарь, ввел хозяйкой в свой дом дочь одного из самых могущественных вельмож английского королевства. Будет лучше, если вы узнаете об этом из моих уст, нежели от бродячего фигляра в залатанных штанах.

На какое-то время он умолк, припоминая.

Между тем обоз медленно продвигался по извилистой грунтовой дороге. День выдался солнечный и ясный. Они проезжали мимо зеленых лугов, на которых паслись кудрявые овцы, барахталось в небольшом болотце стадо свиней, а пастух, опираясь на суковатую палку, с любопытством глядел на проезжающих. Вдали лениво вращались крылья мельниц. На полях трудились крестьяне, которые при виде сэра Саймона, владельца этих земель, стаскивали с голов колпаки и низко кланялись.

Анна все время оглядывалась на лежавшего в одной из повозок Оливера. Юноша уже пришел в себя. Анна пыталась подбодрить его улыбкой, но Оливер отворачивался. Его бледное лицо, обычно такое сосредоточенное и спокойное, теперь казалось безжизненным и было покрыто каплями пота.

Анна вздохнула и перевела взгляд на Майсгрейва. Рыцарь снял шлем, и ветер играл мягкими завитками его кудрей. Он ехал рядом с сэром Саймоном и глядел вперед, однако, почувствовав взгляд девушки, обернулся.

Анна ощутила себя окрыленной под его ласковым взором. Сердце, как колокольчик, запело в груди. Нет, она не ошибалась, за сдержанной суровостью рыцаря явно читалось восхищение. Она нравилась ему!

Тем временем Саймон Селден начал свой рассказ:

– Я был третьим сыном в семье, и мне, как младшему отпрыску, предстояло принять постриг, однако – на все воля Божья – мои старшие братья погибли, сражаясь на стороне герцога Йоркского в битве при Сэнт-Ольбансе. Отныне мне предстояло продлить род Селденов, ибо род мой, да будет вам известно, своей древностью восходит еще к саксонским королям. И вот, когда я остался последним Селденом, меня отправили ко двору Джона Ховарда, графа Суррея. Тогда я еще совсем не владел оружием, и вскоре это стало предметом насмешек моих сверстников – они-то весьма умело упражнялись с оружием. Тем не менее я не затерялся среди них, ибо вскоре многие знатные особы обратили на меня внимание из-за моего голоса.