Мы из Кронштадта. Встреча - Николай Берг

упокоенного. Электрик волнуется и суетится, он почему-то взял в голову, что его семья где-то тут рядом и наличие одного тела из бывших на электростанции говорит ему о многом. Наш пулеметчик, под охраной Саши разбиравший следы считает, что тут все куда как мутно и в целом с электиком категорически не согласен.

- Командир, парня этого убили ножом, не здесь, крови нету. И следов его тоже – то ли по асфальту шел, то ли скинули с машины, хотя одежда следов кувыркания по асфальту не имеет. Ничего интересного – карманы пустые.

- Удар грамотный?

- Вполне. Печень и похоже до сердца. Умер по затекам крови судя – лежа. Но точно не здесь. Пустышку тянем.

Электрик из шкуры выпрыгивает буквально, умоляет майора поискать тут рядом – он уверен, что его жена и дети тут, он их чувствует! Это же очевидно любому! Знал бы этот человек, сколько раз мы уже проверяли такие просьбы. В отчаянии люди бывают очень убедительны. Только вот беда – ни черта они не чуют, когда в отчаянии, мозг словно тупеет и старается выдать утешительные мысли ни на чем ровно не основанные! Потому майор по-возмможности мягко, но непреклонно говорит свое нет. Были бы тут рядом живые – зомбак бы на них навелся. Тем более женщины и дети ведут себя не разумно как правило, они слишком шумные и бегают медленно. Раз мертвяк стоял на дороге – то никого тут живого по кустам нету.

Но на парня из Ивангорода эти увещевания не действуют никак, он их если и слышит, то не понимает. Настоящая и страшная мужская истерика. Нервный срыв во всей своей жути. Покраснел как помидор, требует дать ему автомат – он сам пойдет искать! Ну да, только этого нам и не хватало – потом объясняй куда прикомандированного к группе дели. А он уже в голос орет! Взвинчен до последнего градуса. А ведь он сейчас без автомата убежит, впору сетемет применять. Потому как держался мужик долго, а теперь ему резьбу сорвало и понесло по кочкам.

К сожалению до сетемета дело не дошло, хотя б как по мне куда бы лучше был бы сетемет или даже прикладом по затылку. Сам момент я не видел – на мне была задача контролить поведение Блонды и это было важнее, чем нервный срыв прикомандированного парня. Только когда меня тревожно окликнули и Саша встал рядом для присмотра за морфиней я вынужден был вмешаться. То, что крики мужика сменились странным мычанием я как-то сразу и не понял. Ну мало ли – Енот затрещину выдал или еще что… Если бы!

Мужик лежал на спине и судорожно что-то старался нащупать своей правой рукой на запястьи левой. Часы что ли ищет? Лежит странно и вообще все мне в нем не нравится! И поза и движения и лицо! Оползло у него лицо, на одной половине – не живое. Словно плоть стекает с костей.

- Что это с ним? - спрашивает сдержанно майор.

- Гемиплегия. Паралич. Апоплексический удар – чисто автоматически отвечаю ему. Ситуация паршивая. Очень. У везучих людей при подскоке давления сосудики лопаются там, где кровища может литься спокойно куда попало – ручьем из носа или под кожу. Оно неприятно тоже, но не так опасно, как лопнувший сосуд в замкнутом пространстве – например в черепной коробке. А у моего новообразованного пауциента очень похоже именно на такое. И сейчас кровища из дырки в сосуде льется прямо в череп, деваться ей больше некуда, накапливается там и сдавливает мозг, разом выключив половину тела. И дальше будет только хуже. И в общем и целом у меня не больше часа, потому как повреждения станут необратимыми и восстанавливаться будет крайне сложно, если вообще выживет. Был здоровый мужик – и в момент руина и инвалид. В лучшем случае.

- Ситуация? – спрашивает майор еще сдержаннее и тише.

- На стол его надо. Желательно в пределах часа. И чтоб стол был готов и хирурги.

- Перспективы?

Черт его знает, какие тут перспективы. Я с такими делами мало имел практики, так, только в пределах первой помощи – а тут много не сделаешь, возвышенное положение головного конца тла, покой и что-то еще помнится советовали… А, глицина надо дать ударно. Этот препарат у меня в сумке есть! Отвечаю, роясь в своей торбе с усердием хомяка:

- Не могу сказать определенно – шансы есть, но чем дольше будем везти – тем меньше. Нужна срочная эвакуация.

Брысю этого хватает, отходит, слышу как бубнит что-то в рацию. А у меня задачка – запихнуть в парня таблетки. Лучше б, конечно, под язык, так они всасываться будут ударно, но и в желудок тоже можно, а лучше по пятку таблеток и туда и туда, тут та самая ситуация, когда «машу каслом не испортишь!»

С этим проблемы – пациент после случившегося не может управлять реально половиной тела – не только рукой-ногой, но та же беда и с языком и с гортанью. Как могу успокаиваю его, пытаюсь достучаться до помутненного сознания. Вижу, что не преуспел, но разговаривать и отвлекать его надо. Таблетки вываливаются изо рта, запихиваю их обратно, он старается помочь, но трудно это делать, когда половина всего тела – не твоя. Пытается говорить, получается странно и жутковато, сам же и пугается. Влипли. Одно радует – если помрет – а шансов на такое много – то не восстанет в виде зомби. С такими повреждениями мозга и упокаивать не надо. Вот уж повезло парню, так повезло.

Определенно – даже прикладом было бы лучше. Особенно если аккуратно, со всем уважением, дозировано – так Ремер умеет, да и Енот тоже. Хотя Енота я бы в виде рауш-наркотизатора бы не пригласил, ему бы все шуточки.

Но хоть контакт с пациентом получился, он теперь меня слушает. Бедолага. Вот всегда они так, пациенты, когда глупости жуткие делают – все сами, советчики – идите в жопу, я умнее вас всех, тупицы. А потом гром грянул – а уже не перекреститься даже, рука плетью лежит.

— Какие перспективы? — спрашивает майор тихим голосом и отведя меня в сторону от больного.

— Паршивые. Без скорой доставки в больницу — потеряем скорее всего. Да и со скорой доставкой не исключено. При любом раскладе — скорее всего инвалидизация, вы же видели таких горемык до беды — «Нога косит, рука просит»...

Майор кивает. Людей с