Мертвые львы - Мик Геррон

ноги превратились в разваренные макаронины и что она прошла только полпути. В Сити царил хаос, чего, судя по всему, и добивался Пашкин. А пока она тут прохлаждается, Гай и Лонгридж остановят его сами. Нет уж, Ширли не допустит, чтобы заветный пропуск в Риджентс-Парк достался кому-то еще.

Скрипнув зубами, она зашагала вверх по лестнице.

Где-то наверху снова послышался шум. Похожий на выстрел.

Шестьдесят пятый этаж. «Де Кёниг». Торговцы алмазами. Приемная декорирована под аравийскую пустыню, стены увешаны шелками, а в центре — оазис с пальмами, только пальмы поломаны в щепки взрывом такой силы, что тряхнуло даже на семьдесят седьмом этаже. Под потолком все еще пластался дым, обломки мебели усеивали правую сторону офиса. Взрывом сорвало с петель металлическую дверь в торцевой стене.

— Ушли, — сказала Луиза.

— Не факт.

С теми же предосторожностями, проверяя все направления, Маркус шагнул в дверной проем. Луиза вошла следом.

Здесь находилось хранилище. Вдоль стен тянулись шкафы с узкими ячейками, десяток которых вскрыли. На полу сверкнул осколок разбитого стекла. Луиза внезапно сообразила, что это не стекло, а брильянт. Размером с ноготок.

Рядом растянулся Петр. Пуля пробила ему череп и размазала мозги по ближайшей стене.

— Пашкин путешествует налегке, — сказал Маркус.

— Наверное, он на лестнице.

— Тогда пошли.

Они снова выбежали на лестничную клетку, но у пожарного выхода Луиза остановилась:

— Он может быть на любом этаже.

— Ему надо как можно скорее отсюда выбраться. Как только дадут отбой тревоги, сделать это будет непросто, — сказал Маркус, склонившись к уху Луизы.

Режим чрезвычайной ситуации еще не отменили, но сирена теперь вроде бы завывала потише, будто у нее садилась батарейка.

Луиза посмотрела на свой мобильник:

— Сигнала нет. А Уэбб там истекает кровью. Я поищу городской телефон.

— Ладно, — сказал Маркус. — А я проверю внизу.

— Не промахнись.

Маркус двинулся по бесконечной лестнице, а Луиза вернулась в «Де Кёниг».

— Вы были одним из кремлевских умов.

— Да. До тех пор, пока не стал обычным шифровальщиком московского Центра. Обладателем той драгоценной крупицы информации, которая обеспечила мне вход в ваш Иерусалим.

— Вы создали Попова, но мы знали, что он выдумка. Поэтому и решили, что цикады тоже выдумка. Но они существовали на самом деле. Зачем вы заставили их переселиться в Апшот?

— Надо было их куда-то пристроить, — сказал Катинский. — После того, как Советский Союз развалился. К тому же все они — спящие агенты, вот пусть и спят тут в свое удовольствие.

— Они были агентами влияния.

— Они были умными и талантливыми людьми, имевшими доступ к тем, кто имел доступ. И пробрались они в самое сердце вашего истеблишмента. Все обещало очень интересную игру… Жаль, что она преждевременно оборвалась.

— То есть если бы вы не проиграли, вы бы победили? — недоверчиво протянул Ривер. — А они вообще знают? Ну, друг о друге?

Катинский рассмеялся. Он смеялся так долго, что начал задыхаться, и предостерегающе выставил вперед руку, будто просил Ривера подождать. В руке был зажат айфон. Другой руки старого шпиона Ривер не видел.

Отсмеявшись, Катинский сказал:

— По-моему, нет. Но многие догадываются.

— Столько лет прошло, и вы вдруг решили вернуться к жизни. Наверное, у вас была веская причина. Вы смертельно больны?

— Рак печени.

— Самая болезненная разновидность. Не повезло.

— Спасибо за сочувствие. А тебе понравилась Келли Троппер? Нет, я знаю, ты ее трахнул, но не только по службе, правда? Шпионы дрючат девиц при необходимости, а сопливые юнцы — при первой возможности. Уокер, а кем был ты, когда затащил ее в койку?

— А вам не жалко было отправлять ее на верную смерть?

— Я ее никуда не отправлял. Она подтвердит, что сама все это придумала.

— Не сомневаюсь. А вы правда ждете звонка?

— Может, и жду. А может, сам хочу позвонить.

— Все кончено.

— Все кончено давным-давно, — сказал Катинский. — Но с приближением смерти хочется зачистить хвосты.

— Сравнять счет, — сказал Ривер.

— Точнее говоря, восстановить нарушенное равновесие. Ты же не думаешь, что все это затеяно по идеологическим причинам.

— Я не думаю, что все это затеяно просто ради кражи. Кстати, почему Апшот?

— Ты уже спрашивал.

— А вы не ответили. Вы ничего не делаете случайно. И Апшот выбрали по какой-то причине.

Солнце пыталось выкатиться из-за колокольни, и со временем ему это наверняка бы удалось. Как и всегда. Могильные плиты на кладбище впитывали тепло, но скамья оставалась в тени. Создавалось впечатление, что здесь Катинскому самое место. Риверу почудилось, что старик испарится, едва его коснутся солнечные лучи.

— И как ты думаешь, почему?

Нет, решил Ривер, Катинский напоминал ему не деда, а Джексона Лэма.

— Потому что это Англия.

— Да ладно! Бирмингем — тоже Англия. Или там Кру.

— Англия как на картинке. Средневековая церковь, деревенский паб, лужок. Вы хотели, чтобы ваша агентурная сеть обосновалась в буколическом английском захолустье. В самом его сердце.

Катинский удовлетворенно кивнул, будто требовательный учитель:

— Возможно. А еще почему?

— Вы его выбрали, когда здесь еще находилась военная база. А местные жители ее обслуживали. Деревня существовала только ради этого. Здесь больше ничего не было.

— Крошечная деревня, которой как будто не существует. Любопытно, что человек, который выдумал Александра Попова, выбрал для своих целей именно ее.

Ветерок прошелестел по свежевыкошенной траве, качнул нарциссы в жестяной банке на чьей-то могиле. Неизвестно почему Риверу вспомнилось, как С. Ч., его дед, протянул прутик, чтобы спасти жука с полена, горящего в камине. Воспоминание вспыхнуло и исчезло, как жук, охваченный пламенем. Но здесь, на этом тихом кладбище, Ривер удержал вспышку в памяти и сопоставил известные ему факты.

— ЗТ-пять-три-два-три-пять, — сказал он.

Катинский промолчал, но Ривер все понял по его глазам.

— Вы оттуда родом, — сказал Ривер и тут же вспомнил слова Катинского: «точнее говоря, восстановить нарушенное равновесие».

На скамье, невзирая на теплые лучи солнца, словно похолодало.

Луиза нашла телефон, набрала номер службы экстренной помощи, но линия была занята. Что происходит? В небе за окнами расплывались чернильно-черные клубы дыма. Внизу пылал Лондон.

Луиза позвонила в Слау-башню и поговорила с Кэтрин.

— Он еще жив?

— Он дышал. А я не врач.

Ей было неловко, что они оставили Уэбба одного. Ну, не одного. Там был еще русский. Страдающий от боли. Но это не имело никакого значения.

— А где сейчас Пашкин?

— Наверное, спускается. Маркус отправился в погоню.

— Надеюсь, он будет действовать осмотрительно.

— Надеюсь, он пристрелит этого гада.

— Надеюсь, этот гад не пристрелит его самого. Или еще кого-нибудь.

Ведь Родерик Хо и Ширли Дандер наверняка уже прибыли в «Иглу».

— Луиза, везде беспорядки. Неизвестно, когда прибудет подкрепление.

— Первым