Синухе-египтянин - Мика Валтари

Так, врачуя бедняков, я не заработал в этот первый день даже соли на хлеб, и Каптах издевался надо мной, подавая мне жирного гуся по-фивански, блюдо, которое не готовится нигде в мире, кроме Фив. Он купил его в богатой винной лавочке в центре города и держал в яме с углями, чтобы блюдо не остыло, в пеструю чашу он налил мне лучшего вина с виноградников Амона, посмеиваясь над моими дневными доходами. Но на сердце у меня было легко, и я радовался больше, чем если бы исцелил какого-нибудь богатого торговца, получив за это золотую цепь. Я должен также рассказать, что раб, который явился через несколько дней показать свои заживающие пальцы, принес целый горшок крупы, которую он украл для меня на мельнице, так что труды моего первого дня не остались совсем не оплаченными.

Каптах продолжал надо мной посмеиваться:

– Я уверен, что после нынешнего дня твоя слава разнесется по всему городу, и уже на заре двор наполнится больными, я же слышал, как бедняки шептали друг другу: «Идите скорее на угол портового переулка, в бывший дом медника – туда переехал врачеватель, который исцеляет бесплатно, безболезненно и с большим искусством, исхудавшим матерям он дает медь, а бедным девушкам для увеселений вырезает безобразящие их бородавки, не требуя подарков. Идите скорее, ведь тот, кто поспеет первым, получит больше, а он скоро так обеднеет, что ему придется продать дом и уехать, если его еще раньше не запрут в темную каморку и не поставят под колени пиявки». Но эти простаки ошибаются, к счастью, у тебя есть золото, которое я заставлю работать на тебя так, что ты никогда в жизни не узнаешь нищеты, и, если даже каждый день станешь есть гуся, запивая его лучшим вином, богатство твое все равно будет расти, тем более что тебя устраивает этот скромный дом. Правда, ты никогда ничего не делаешь по-человечески, поэтому я не удивлюсь, коли однажды утром снова проснусь с посыпанной пеплом головой и узнаю, что ты выбросил все свое золото в колодец, продал дом, и заодно и меня, потому что твое несчастное сердце снова тебя куда-то погнало. Нет, я этому вовсе не удивлюсь, и поэтому, господин мой, было бы лучше, если бы ты написал и отдал в архив фараона табличку о том, что я волен уходить и приходить когда пожелаю, потому что сказанное слово забывается и исчезает, а табличка сохраняется вечно, стоит только припечатать ее твоей печаткой и сделать писцам фараона нужные подарки. У меня есть на это особые причины, но я не хочу пока тратить твое время и забивать тебе голову рассказом о них.

Был мягкий весенний вечер, перед глинобитными хижинами горели костры, ветерок доносил из порта запахи привезенных кедровых бревен и сирийской душистой воды, акации благоухали, и все это приятно смешивалось с запахом жареной на прогорклом жиру рыбы, плывущим по вечерам над бедными городскими кварталами. Я съел гуся по-фивански, запив его вином, и на сердце у меня стало легко, тяжелые мысли, тоска и печаль ушли куда-то, отступили, словно скрылись за завесой. Я предложил Каптаху, чтобы он налил себе вина в глиняную чашу, и сказал ему:

– Ты свободен, Каптах, ты уже давно свободен, как тебе хорошо известно, ибо, несмотря на твое нахальство, с того дня, как ты одолжил мне все твои сбережения, хотя и думал, что никогда не получишь их обратно, ты стал для меня скорее другом, чем рабом. Будь свободен, Каптах, будь счастлив, завтра же мы велим писцам фараона написать об этом все, что требуется, и закрепим написанное не только египетской, но и сирийской печаткой. А теперь расскажи мне, как тебе удалось поместить мое имущество и золото таким образом, что оно будет трудиться за меня, даже если я ничего не стану зарабатывать. Разве ты не отнес мое золото в хранилище храма, как я велел?

– Нет, господин мой! – воскликнул Каптах и честно посмотрел мне в глаза своим единственным глазом. – Я не выполнил твоего приказа, потому что это был глупый приказ, а я никогда не выполнял глупых приказов, хотя ты думал иначе. Я поступил по своему разумению, и теперь, когда я свободен, а ты достаточно пьян, чтобы не рассердиться, я пожалуй, могу тебе в этом признаться. Но, зная твой вспыльчивый и нетерпеливый нрав, который еще не смягчили годы, я на всякий случай спрятал твою палку. Говорю тебе это, чтобы ты не искал ее зря, когда я начну рассказывать, что сделал. Только глупцы отдают свое золото в хранилище храма, ведь храм ничего за это не платит, он еще требует подарков за то, что держит его в своих подвалах, которые охраняются стражниками. Держать там золото глупо еще и потому, что сборщики налогов узнают таким образом, насколько ты богат, а это в свою очередь заставит твое золото худеть и худеть, пока оно совсем не истает. Золото есть смысл собирать только для того, чтобы оно на тебя работало, а ты сидел сложа руки и грыз жаренные с солью семена лотоса, вызывающие приятную жажду. Пока ты прогуливался по храмам и любовался ими, я на своих больных ногах весь день бегал по городу, чтобы разузнать, куда в Фивах лучше всего поместить то, что ты заработал. Моя жажда открыла мне много тайн. Я узнал, например, что богатые люди уже не хранят золото в подвалах храма, считая, что это не безопасно, а если так, то, значит, для золота нет надежного места во всем Египте. Я узнал также, что храм Амона продает землю.

– Это неправда! – вспылил я и вскочил, ибо даже мысль об этом была безумна. – Амон не продает, а покупает землю. Он покупал ее во все времена и овладел уже четвертой частью черной земли, а того, что Амон однажды схватил, он никогда не выпустит из рук.

– Конечно, конечно, – сказал Каптах примирительно и подлил мне вина в чашу, а заодно незаметно долил и свою. – Каждый разумный человек знает, что земля – это единственная собственность, которая сохраняется вечно и не теряет своей ценности, если только поддерживать хорошие отношения с землемерами и каждый год после разлива делать им подарки. Но теперь Амон все-таки тайком и торопливо продает землю любому преданному человеку, у которого есть золото. Я тоже пришел в ужас, услыхав об этом, и все выяснил – Амон продает землю недорого, но с условием, что после определенного срока при желании может выкупить ее обратно по той же цене. Тем не менее эта сделка выгодна для покупателя, потому что к земле добавляются хозяйственные постройки, земледельческие орудия, скот и рабы, так что, умело засевая поля, он получает ежегодный доход. Ты ведь знаешь, что Амон владеет в Египте самыми плодородными землями. Если бы все было по-прежнему, выгоднее такой сделки ничего бы не было, ибо доход от нее – дело верное и скорое. За последнее время Амон продал огромное количество земли и собрал в своих подвалах все свободное золото Египта, так что золота теперь не хватает, и цены на недвижимость очень упали. Но все это – тайна, ее нельзя разглашать, я тоже ничего о ней не знал бы, если бы моя полезная жажда не свела меня с нужными людьми.

– Надеюсь, ты не купил земли, Каптах? – спросил я с ужасом. Но Каптах успокоил меня:

– Я не такой безумец, господин мой, и тебе следовало бы знать, что хотя я и раб, но родился не в хлеву, а на мощеной улиц.е в высоком доме. Я ничего не понимаю в земле, так что каждый управляющий, пастух и раб, каждая служанка обкрадывали бы меня без передышки, тогда как в Фивах никто не сможет у меня ничего украсть, ибо я сам краду у других. Любой дурак понимает, как выгодно покупать у Амона землю, поэтому я думаю, что тут зарыт какой-то шакал, ведь неспроста же и богатые перестали доверять надежности храмовых подвалов. Много удивительного произойдет, господин мой, прежде чем мы увидим и поймем, чем все это кончится. Соблюдая только твои интересы, я купил на твое золото целую кучу городских домов и лавок, которые приносят ежегодно довольно солидный доход, эти сделки уже на мази, требуется только твоя печать и подпись. Уверяю тебя, что я купил все это задешево, а если владельцы по простоте душевной принесут мне подарки, когда сделка будет заключена, это уж будет мой куш, я ведь у тебя ничего не краду, но если ты и сам захочешь сделать мне какие-нибудь подарки за то, что я так выгодно поместил твое золото, я не стану возражать.

Я подумал с минуту и сказал:

– Нет, Каптах, никаких подарков я тебе за это не намерен делать, ты, конечно, уже смекнул, что сможешь красть у меня сколько угодно, собирая аренду за дома и рассчитываясь с мастерами за их ежегодный ремонт.

Каптах без огорчения подчинился моему решению и подтвердил:

– Именно так я и думал, ведь твое богатство – мое богатство, твои выгоды – мои выгоды, и я во всем должен соблюдать твои интересы. Но должен сознаться, что, узнав о торговых сделках Амона, я начал всерьез интересоваться земледелием, пошел в кварталы торговцев зерном и, утоляя жажду, ходил там из кабачка в кабачок, пока многое не уразумел, слушая их разговоры. С твоего разрешения, господин мой, я собираюсь купить на твое золото зерна, сейчас как раз заключаются сделки на урожай следующего года, и цены пока еще вполне подходящие. Зерно, правда, не так сохранно, как камень и дома, его едят крысы и крадут рабы, но то же происходит и в землепашестве, поэтому, если что-то хочешь выиграть, нельзя бояться опасностей. Урожай зависит от разлива и саранчи, полевых мышей и оросительных каналов и еще многого другого, чего я не хочу теперь перечислять, потому что не знаю. Могу только сказать, что землепашец рискует больше меня, ведь я уже теперь, покупая, знаю, по какой цене засыплю осенью свои закрома. Я буду держать и охранять его очень тщательно, ибо мне что-то подсказывает, что цены на зерно через некоторое время поднимутся. Да и догадаться об этом нетрудно, раз Амон продает земли, ведь если каждый недотепа станет землепашцем, урожай будет меньше прежнего. Поэтому я купил и постройки для хранения зерна – сухие и тщательно заделанные, а когда они нам больше не понадобятся, мы сможем отдать их в аренду зерноторговцам и заработать на этом.