Вик Разрушитель 6 - Валерий Михайлович Гуминский

появился неизвестно откуда худощавый паренек. Бодигард не успел даже рот открыть, как могучий удар снес его с ног, отбросил к заднему капоту машины и сжал невидимыми тисками, отчего тот даже пошевелиться не смог, беззвучно открывая рот.

Меня всего перекрутило, когда я сразу же ушел на второй прыжок, чтобы догнать идущих к воротам людям дожа. Они только-только обернулись на звук удара тела о металл, как один за другим попадали на мощеную дорожку. Понадобилось невероятное количество энергии, накаченной в кулак. Одному я врезал чуть ниже сердца, потому как ростом он был куда выше. Выбирать не приходилось. А вот второму прилетело удачно. Наверное, свернул челюсть. Зато оба гарантированно замерли в отключке. На всякий случай я приложил два пальца к шее бодигарда с приплюснутыми к голове ушами — это ему достался первый удар. Боялся, что вышиб из него дух. Но нет, еле-еле, но биение пульса ощущается. Сразу же кинулся к Бекасу, так и сидевшему у забора с опущенной головой; из уголка рта на подбородок стекала тягучая слюна.

«Волкодав, мать твою! — неприязненно подумал я, осторожно похлопав его по щекам. Силы во мне еще было достаточно, чтобы свернуть шею одним неосторожным ударом. — Попался как сопливый пацан, даже не почувствовал, что сейчас с ним сделают. А если бы нож под левую лопатку загнали?»

— Да очнись ты! — тихо рыкнул я, ударив посильнее. И ощутил жесткий капкан на своем запястье.

— Хорош лупить, кадет, все в порядке! — хрипло пробормотал Бекас, и опершись ладонью о дорожку, поднялся. Силен мужик, несмотря на то что шатает его как деревце в сильный ветер. — Я пропустил самое интересное?

— Надо бы оттащить этих… — я киваю на лежащих бодигардов. — Наткнется кто, полицию вызовут.

— Да хрен с ними, надо валить отсюда. Нельзя, чтобы нас видели. Особенно тебя.

Он даже не удивился, разглядев неподвижно лежащих на асфальте обидчиков.

— Подожди, — вспомнив про третьего, я рванул к нему и едва не опоздал. Созданная мною «давилка» уже довела парня до обморока. Разрушив ее, на остатках Силы затащил полумертвого охранника в машину, а сам вернулся к Бекасу.

— Все, наши справились, — Вельяминов пришел в себя и выглядел очень бодро. — Сейчас выйдут.

Мы рванули к «Вояджеру» и только расселись по своим местам, как через заборчик перемахнули Сокол и Синица. На мгновение остановились, оторопело разглядывая лежащих субчиков, и с невероятной скоростью помчались к нам.

— Чего ждешь? Поехали! — приказал командир, и расслабленно растекся по креслу.

Бекас не стал оголтело гнать очень приметный автомобиль, опасаясь привлечь внимание жителей погрузившегося в сон района или дорожную полицию. Ехал он спокойно, не нарушая правила. Зоя отдышалась и спросила с любопытством:

— Мы что-то пропустили? Бекас, это ты там злодейством занимался? Что за люди валялись?

— Нашего клиента засекли, — пояснил капитан Вельяминов, выруливая на шоссе 309, как значилось в карте. По ней он и поехал до района Местре, где находился особняк дожа. — Как им удалось, не знаю. Почему только сразу не прицепились?

— Телефон был отключен, — Сокол тут же выдал версию, которую я предлагал чуть раньше. — Петька или Франческа по глупости воспользовались звонком, вот и попались.

— Все-таки Франческа? — хохотнул Бекас, полностью отойдя от шокового удара.

— Она самая, милашка в парике, — подтвердила Зося. — Так ты не сказал, какого черта поубивал людей дожа?

— Да не убивал я никого! — воскликнул водитель. — Очухаются скоро. Иначе бы на вас нарвались, без серьезной драки не обошлось бы. Да и не моя это работа. Танцор рассвирепел с чего-то.

Не знаю, зачем Бекас упомянул меня. Командир особо не настаивал на обстоятельном рассказе, так бы и замяли досадный провал капитана Вельяминова. А теперь ему пришлось свой косяк раскрасить во всех подробностях. Зося хохотала как сумасшедшая, будто ее без конца щекотали, а Сокол шипел, изрыгая ругательства, которые полностью предназначались напарнику.

— Согласен, попался как олух, — признал свою ошибку Бекас, ничуть не смущаясь. — Я же сразу их прощупывать стал. Обычные качки из команды сопровождения, даже не одаренные. Ну и зачем мне светить свой доспех? Лишнюю зацепку давать не хотел. Поговорили спокойно, и тут в шею шокером — раз! Мгновенно вырубило.

— Кадет, ты, хотя бы, не засветился? — озадаченно спросил Сокол, повернувшись ко мне.

— Надеюсь, нет. Я все сделал быстро.

— Ладно, я тоже надеюсь, что Мочениго спишут этот инцидент как досадное недоразумение с местными бандитами, — пробурчал командир и протянул мне мой телефон. — Держи. Сделали три снимка через окно гостиной. Принц с Франческой настолько соскучились по друг другу, что стали обниматься и целоваться, не задернув шторы. Вот и попались, голубчики. Качество фоток хорошее, лица распознаются без проблем. Тебе есть куда скинуть их, чтобы сохранить исходники на случай внезапной проверки?

— А такое может быть? — удивился я.

— Подстраховаться не мешает, — подтвердила опасения Сокола Зося. — Будем исходить из того, что тебя могли узнать. Дож в своем праве назначить расследование, телефон могут изъять на время.

— Его Высочеству можно перекинуть, — предложил я. — Пусть этот компромат сам предъявляет, раз затеяли игру. А со своего телефона снимки удалю.

— Разумно, — кивнул Сокол. — У тебя есть почта цесаревича?

— Узнаю у княжны.

— Кто такая Франческа, расскажет кто-нибудь? — после выброса адреналина и поздно накатившего страха, что мог серьезно пострадать в стычке с сильными и крепкими мужиками, мне не хотелось сидеть в тишине, которая сразу установилась после слов Зоси.

Она же и ответила:

— Франческа — вторая жена Доменико Марани, влиятельного аристократа Венеции, Главы богатейшего рода, равного Мочениго. Первая жена умерла три года назад от непонятной болезни. Ходили слухи о ее отравлении неким магическим зельем из арсенала Медичи. Думаю, семейка душегубов здесь не при чем, просто надо было еще больше замарать эту фамилию грязью. Франческе тогда было семнадцать, но Марани настолько ошалел от ее красоты, что еле дождался, когда она вступит в пору совершеннолетия. Сразу же после восемнадцатого дня рождения потащил ее под венец. Впрочем, девица особо-то и не сопротивлялась. Уже знала, что за человек жаждет ее тела. У Доменико было трое наследников: две дочери и сын, ровесник Франчески. Девушка прекрасно понимала, что шансов у нее на богатства рода Марани очень мало…

— Она, что, беднячка?