Мошенники времени - Роберт Асприн

— Вот это, Скитер, было представление. — Голос Карсона был сух, как песчаная буря.

— Я ничего не изображал, — буркнул Скитер. — И вы мне еще не ответили. — Он отвернулся от мониторов и посмотрел на Кита, чей смех настолько поразил его, что он чуть не забыл, зачем пришел сюда.

— Ты хоть можешь себе представить, — Кит аж прослезился, — сколько я ждал, пока кто-нибудь хлопнет этого самонадеянного говнюка по мозгам? И конечно, это положит начало новому витку войны между ДВВ и администрацией Вокзала. Ох, да не пугайся ты так, парень. Я как раз только что говорил по телефону с Буллом Морганом, так тот так ржал, что и говорить-то не мог толком. — На мгновение лицо его осветилось знаменитой улыбкой. — И не бери в голову все эти угрозы отдать тебя под суд или выставить с вокзала. Оба эти идиота получили то, что давно уже заслужили.

Ну да, слухи в Ла-ла-ландии только что не опережают события. Скитер вздохнул:

— О’кей. Значит, все рады тому, как я защищал свою честь. Отлично. Но вы все еще не ответили на мой вопрос.

Кит посмотрел на него еще некоторое время. Потом встал из-за стола и босиком — если не считать черных чулков-таби — подошел к роскошному бару. Он снял с полки бутылку старинной формы, почтительно повертел в руках, потом нашел две стеклянные стопки. Он наливал очень осторожно, не пролив ни капли, потом так же осторожно вернул бутылку на место. Скитер понял, что удостаивается редкой чести, но не знал, за что.

Кит вернулся к столу, поставил одну из стопок перед ним и сел на место. Взгляд его карих глаз был тверд и спокоен.

— Маркус — мой друг, — негромко сказал он. — Я не мог отправиться за ним, и у меня сердце, черт возьми, рвалось на части от этого. На моих глазах этот парень превратился из забитого раба в сильного, уверенного в себе человека. Я десятки раз предлагал ему работу, но он всегда вежливо отказывался: говорил, что ценит дружбу больше благотворительности.

Кит помолчал немного, держа стопку в руке.

— Мы с тобой не слишком-то любили друг друга все эти годы, Скитер. То, чем ты жил, что хотел сделать с моей внучкой… — он тряхнул головой. — Уж поверь мне, я слишком хорошо понимаю тот страх, который ты так хочешь скрыть. Но четыре недели назад ты сделал что-то, чего я никак не ожидал от тебя. Это потрясло меня. Ты пытался спасти Маркуса от этого ублюдка Фарли или как там зовут его по-настоящему. Говорят, тебе довелось многое пережить там, в Нижнем Времени, прежде чем вам удалось бежать.

Скитер почувствовал, как пылают его щеки Он пожал плечами.

— Собственно, школа гладиаторов не так уж и страшна, если только не бесить надсмотрщика настолько, чтобы он портил тебе шкуру бичом. И я ведь побил-таки Люпуса на арене, вчистую. Ничего особенного.

— Нет, очень даже особенно, — тихо возразил Кит. — Не забывай, я тоже дрался за свою жизнь на этой же арене. — Об этом Скитер сгоряча забыл. — И насколько мне известно, этот бой был первым серьезным боем в твоей жизни. И это первый случай, когда ты поставил чью-то жизнь превыше своей.

Скитеру снова стало не по себе.

Кит поднял стакан. Скитер неуклюже взял свой.

— За честь, — тихо произнес Кит.

У Скитера перехватило горло. Хоть кто-то из жителей Восемьдесят Шестого наконец понял. Он залпом проглотил бурбон — ну и букет! Где это Кит раздобыл такой? И почему поделился им со Скитером?

Кит поставил пустую стопку на стол дном вверх. Скитер повторил его движение.

— Я предложил оплатить больничный счет, — сказал наконец Кит, — потому что ты заработал свои раны в отчаянной борьбе за то, чтобы вернуть Маркуса туда, где он должен быть, — к жене и детям. И я очень хорошо знаю, сколько у тебя сейчас денег.

— Ну да, ведь все мои деньги в счет пари до сих пор у Брайана… Да, кстати, что там с этим пари? Вам известно что-нибудь?

Улыбка снова вспыхнула и погасла.

— Голди целую неделю визжала и брыкалась после того, как Брайан приостановил пари до твоего возвращения. Собственно, оно до сих пор приостановлено — до первого твоего визита в библиотеку.

Скитер обдумал эти новости. Пари казалось ему теперь чем-то совершенно неуместным. Но он мог использовать те деньги, что лежали у Брайана. Он представил себе побагровевшее от ярости лицо Голди и улыбнулся. Потом вздохнул.

— Жаль, что я вообще заключил это проклятое пари, — признался он, удивившись сам себе. Кит медленно кивнул:

— Хорошо. Это еще один повод для бурбона. — Он усмехнулся. — Знаешь, а он контрабандный. Захватил как-то давно с собой несколько бутылок из Нижнего Времени.

Скитер не верил своим ушам. Кит не только разговаривал с ним как с равным, но и признавался ему в том, что и на его безукоризненной репутации имеются, оказывается, кое-какие пятнышки. Ведь не может же он не понимать, что делает себя уязвимее?

Он медленно поднялся из-за стола.

— Спасибо, Кит. Я обязан вам больше, чем вы думаете. И за «водку» тоже спасибо. Она здорово укрепляет дух, а мне как раз это сейчас кстати. — Скитер не знал другого способа сказать Киту, что он будет держать язык на привязи насчет этого восхитительного, но незаконного бурбона.

Кит чуть изогнул рот, и в глазах его мелькнул ехидный огонек, но вслух он сказал только:

— Не за что. И я думаю, Брайан уже ждет тебя. Скитер кивнул, подошел к двери, но обернулся.

— Извините за ботинки. Больше не повторится. — В смысле, если его хоть раз еще пригласят в святая святых Кита Карсона, что представлялось ему по меньшей мере невероятным. Он закрыл за собой дверь, постоял немного в коридоре, пытаясь понять, что он чувствует, потом вздохнул, нашел лифт и, покинув «Замок Эдо», направил стопы в библиотеку. Несколько монет, сохранившихся с его круга почета, бренчали у него в кармане. Если пари еще действительно, дело пахнет для него керосином. Любая мелочь, которую он сумеет наскрести, может пригодиться.

Когда он вошел в библиотеку, Брайан Хендриксон оторвался от своего компьютера.

— Ага, — произнес тот со своим неповторимым акцентом. — Мне уже говорили, что ты выздоровел и готов продолжать. Хоть раз приятно увидеть, что слухи не врут. Видишь ли, я тебя тут целый месяц ждал.

Скитер, который уже немного поостыл в кабинете Кита Карсона, выудил монеты из кармана и выложил их на стойку.

— М-м-м… мило, очень мило. И даже золотые аурии, да? — Брайан поднял взгляд. — Ну и каким образом ты вступил в обладание ими?

Скитеру хотелось сказать, что это из тех двух кошельков, что он украл на рынке, но это было бы неправдой. Те деньги он потратил до последней унции, прорываясь с Маркусом через Врата. Все, что у него оставалось, — это несколько монет с арены.

— Я подобрал их с песка, когда публика в Большом Цирке кидала ими в меня во время моего круга почета. Видите ли, я… гм… побил их любимого чемпиона, и они там… на некоторое время с ума посходили.

— Ты его убил? — с любопытством спросил Брайан.

— Нет, — вздохнул Скитер. — Но я выбил, к черту, из него дух, и Клавдий пощадил его.

Некоторое время Брайан Хендриксон слепо смотрел перед собой.

— Это, — произнес он наконец, — стоило посмотреть своими глазами. Клавдий дарил жизнь очень немногим. — Потом он встряхнулся, и на лице его появилось скорбное выражение. — Боюсь, это не может пойти в счет твоего пари, Скитер. Ты заработал их честным путем.

Скитер почти ждал такого ответа, поэтому только кивнул и собрал деньги обратно в карман.

— Будешь менять их где-нибудь?

— Нет.

Монеты напоминали ему об одном из высших моментов его жизни, когда — пусть всего на несколько минут — толпа действительно превозносила его как бога, каким назвал его как-то Есугэй Доблестный Он ссыпал монеты обратно в карман. «Хоть какой-то, но бог». Все те годы, когда он убеждал себя в том, что поступает правильно, оказались пустой тратой времени, пустыми фантазиями, с помощью которых он позволял себе не видеть того, кем он был на самом деле и куда катится. Спасибо Маркусу Без него Скитер, возможно, так никогда и не проснулся бы

— Спасибо, Брайан.

Он вышел из библиотеки, не зная, куда теперь идти и что делать. Странное дело, он оказался в конце концов у дверей доктора Мунди Еще через несколько минут он был усажен в удобное кресло и обставлен микрофонами. Скитер выложил все как на духу — все, что знал про Есугэя, Темучина, ту юрту, в которой жил как богда, а потом как дядя ханского первенца. Потом, почти без понуканий со стороны доктора Мунди, выложил и все остальное Когда он наконец закончил, он знал, что страх и боль покинули его, поселившись теперь на магнитной ленте и лазерных дисках, — вот их пусть теперь и мучают кошмары

Он отказался от положенной платы, поразив бедного Мунди до глубины души, потом тихо вышел, навсегда закрыв за собой эту часть своей жизни.

Письмо через Главные Врата пришло к Марго и Малькольму примерно тогда же, когда Скитер Джексон молотил Майка Бенсона по разным частям его толстого тела. Запечатанное письмо со всеми положенными печатями и штампами.