Тюрки и мир. Сокровенная история - Мурад Аджи

Интересно, что влекло новгородских князей на чужбину? Не сами же они шли на Кавказ?

Зато известно, как этот «народный заступник» собирал оброк. Как выслуживался перед ханом. Как отрезал уши, вырывал глаза и носы у подданных… Даже «варваров» поражала его жестокость. Он стал в российской истории великим князем Владимирским, героем, а русские тогда им пугали детей: «придет Александр и заберет тебя». Карамзин не скрыл и это… Может быть, угрызения проснувшейся совести заставили этого «народного заступника» незадолго до смерти принять монашескую схиму и новое имя – Олекса? Отсюда и имя Александр, которое вошло в историю…

Впрочем, с именами в российской истории явная неразбериха, как правило, они идут в «славянской» транскрипции. Ярицлейв, сын конунга Вальдемара, становится Ярославом, сыном князя Владимира. Богорис – Буреславом, потом Святополком. Имена меняются с удивляющей легкостью, как и сама история. Но есть «Сага об Олаве Святом», там Русь и ее люди выглядят куда правдоподобнее. По крайней мере, честнее.

Александр Невский был усердным наместником. Знал, за преданность дают пряник, за самовольство – кнут, словом, жил по Ясе Чингисхана. По ней жила и матушка-Русь во времена татаро-монгольского ига. «Злее зла честь татарская», – говаривали русские, а делать ничего плохого не могли, ибо Закон есть закон, над всеми он тогда был одинаковый.

Нелегка «честь татарская», правды и честности требовала она от всех…

Еще большее недоумение вызывает то, что Алискандер стал святым Русской церкви, в то время как не был христианином! Не мог он быть православным. В лучшем случае – католиком, как другие князья, его братья… Здесь и сказать-то нечего, ибо это даже не случайная ошибка.

Да, Киевская Русь и, например, Зеленая Русь – русские государства, там правили представители одной династии, но о духовном единстве между ними не было речи. То разные страны, с разной духовной культурой. Вера различала их И хотя слово «Русь» относилось к землям Рюриковичей, эти земли этническими узами связаны не были: русские говорили тогда на разных языках, в прямом и в переносном смысле. Правители и население. Так, во Владимиро-Суздальской Руси русскими назывались варяги-правители и финно-угорские народы: марийцы, мордва, коми. В Новгороде – варяги-правители и венеды, еще там жили вепсы, финны, карелы, которые говорили на своих языках. В Тверском ханстве обитали тюрки, еще один язык Руси… Ее этническая палитра пестрела акварельными тонами, которые едва различались на слабозаселенной земле. Требовалось время, чтобы все эти языки «смешались», и русские, сложив одну страну, стали бы понимать друг друга. Это случится только в XV веке.

На Киевской Руси, наоборот, жило однородное население, диалект там получался другим, в нем яркая тюркская основа… он и есть забытая «ридна мова» украинцев. Здесь заслуживает внимания и такая «деталь». Киевский князь Даниил, русский король, явился на поклон к Батыю последним, а это говорит о том, что интерес папы к Востоку пропал, что Католическая церковь отвернулась от киевского короля в минуту опасности, и тому ничего не оставалось, как вспомнить «татарское» Единобожие и язык.

В той связи особо интересна и показательна история святых Бориса и Глеба, которым Россия посвятила множество храмов. Это первые русские святые, младшие сыновья киевского князя Владимира, крестителя Руси, убитые в 1015 году по приказу старшего брата Святополка… Таковы данные энциклопедии, но как много и искусно скрывают они.

Во-первых, само крещение Киевской Руси, оно было католическим, что неоспоримо. За него князь Владимир причислен к лику святых Католической церкви! И не он один.

Во-вторых, скрывают деяния его сына (усыновленного племянника), князя Святополка, пытавшегося нести дальше на восток идею славянства, в которой слышались отголоски политики греков. Этот русский князь первым из русских назвал себя славянином. Но католическим славянином! Его прозвали Окаянным, осмеяли и не поддержали даже братья, Борис и Глеб, за что поплатились жизнью, но стали святыми опять же Католической церкви. Борис в Риме известен с 1071 года как Роман Русский, а Глеб – Давид Польский (таковы были их церковные имена).

С тех пор политику Киевской Руси лихорадило при смене каждого правителя, назначенного папой римским. Государство, которое отказалось от своих традиций престолонаследия, было теперь открыто всем ветрам и ураганам, оно походило на судно в океане, потерявшее руль и ветрила. Идея славянства пускала корни, и государственный язык, соотносясь с политикой, постепенно менялся. Так продолжалось не один век.

В начале XIII века граница христианского мира лежала у Киева, вернее, у правого берега Днепра, потом отодвинулась на запад. На северо-восток Европы она придет лишь в XVI веке, когда Церковь завершит инквизицию и миссионеры Рима вновь обратят взор к востоку. Наступали века затишья, на них и рассчитывали Ярослав, Юрий Долгорукий. И те, кто стоял за ними. Они, эти века, позволили династии Рюриковичей довершить свой срок пребывания в истории.

Срок, отпущенный Богом до Ивана Грозного.

Вместе с Рюриковичами продлился и век арианства, старой верой зовут его теперь в России. А в иных областях Руси исстари была «вера кусту», и она сохранилась, ее до сих пор помнят потомки финно-угорских народов. Там, на Севере, тоже не было христианства, о нем знали понаслышке.

Показательна так называемая Правда Ярослава, которая появилась в начале XI века, после его победы над своим братом Святополком и воцарения в Киеве. Святополк был сторонником «католического» славянства на Руси, он опирался на помощь своего тестя, польского короля Болеслава, и потерпел поражение. Ярослав, князь новгородский, защищавший позиции арианства, был его противником, ему помогали норманны. Те, которые сами боролись с христианством, нагрянувшим в Скандинавию. Столкновение двух мировоззрений – западного и восточного – очень хорошо и прочитывалось в Правде Ярослава, в его политике.

Ярослав Мудрый правил разумно, но был ли он христианином? Конечно, нет. Он, как известно, строил города в арианской Руси, там искал и находил поддержку. Повелениями крепил мосты между регионами Руси, объединял их в одно государство. Усилия правителя имели частичный успех, были недолгими, тем не менее арианская вера при нем стояла непоколебимо.

Старообрядчество, или русское арианство, это абсолютно не знакомое науке явление духовной жизни России. О нем вообще мало кто знает. Тем не менее… Жена хана Алискандера была «староверка», от христианской партии он отказался, хотя папа римский Иннокентий IV в письме от 10 февраля 1248 года уверял Алискандера, будто его отец, князь Ярослав, перед смертью поклялся принять новую веру. И сын, мол, обязан стать христианином, дабы «найти тишину и славу под сенью Западной церкви». Далее в письме написано: он «должен, как верный страж христиан, немедленно уведомить рыцарей Ливонского ордена, если татары снова пойдут на Европу».

Ответ папе был краток: «…мы знаем истинное учение, а вашего не приемлем и знать не хотим». С него, с этого ответа, начинаются новые «тайны русского двора». Тайны, которые хрустят на зубах, как камушек, попавший вместе с мукой в хлеб. Об него ломают зубы, придумывая «полуарианство», греческое крещение или что-то еще. А следов греческого христианства на Киевской Руси нет как нет. Совсем.

Это отметил и Карамзин, сказавший: «Даниил (русский князь) несколько раз дружился и ссорился с Папою. В 1249 году он выгнал епископа Альберта, коего Папа Иннокентий прислал быть главою духовенства на Руси»… Так, оказывается, читаются иные страницы истории Руси. Папа римский, не греческий патриарх, благословлял главу Русской церкви. Вот он, камушек, хрустящий на зубах, но его упорно не замечают.

Под оком папы после Х века жили Скандинавия и Киевская Русь…

История России полна недомолвок. Их десятки и сотни, больших и маленьких, они хрустят на зубах, как камушки в хлебе… И Батый в этом хаосе абсурда получился «двойным» человеком. Он совсем не тот, за которого его выдают.

Миссионеры-католики под видом венецианских и генуэзских купцов побывали в Сарае, у Батыя, они склонили недалекого хана к христианству: он первым в Орде усомнился в вере отца и деда. Его поведение люди приняли за предательство, то был взрыв Орды, но хана он не смутил. Батый заставил креститься жену и сына. Сам же, уже перед священником, когда все было готово, креститься отказался, узнав, что тот только что отпел покойника, а он до обморока боялся покойников.

Конечно, то была выходка человека, желавшего обратить на себя внимание. Тюркский Герострат. Только сжигал он не храм Артемиды, а Золотую Орду, которая с Батыя больше уже не заявляла о себе. Она болела и чахла, микроб католицизма проник в ее тело: тогда на границе Европы и Азии появилась первая колония католиков, форпост христианской империи.