Закон пустыни - Кристиан Жак

– Вы просто волшебник, Сути.

– Это похвала или упрек?

– Ускользнуть из когтей Ашера – настоящий фокус. Как вам это удалось?

– Я сам не очень понимаю.

– Логичнее было бы, если бы он вас уничтожил, согласитесь. Другая странность: зачем полководцу понадобилось забираться туда, где расположены рудники?

– Вы спросите это у него, когда арестуете.

– Золото – это богатство высшего порядка, недостижимая мечта. Как и вы, Ашер не верит в богов; Эфраим знает расположение заброшенных шахт, и рассказал о них полководцу. Накопив золота, Ашер мог не бояться будущего.

– Он мне ничего такого не говорил.

– А у вас не возникло желания пойти с ним?

– Я был ранен, у меня не было сил.

– Я думаю, что это вы его уничтожили. Вы его так ненавидите, что готовы пойти на любой риск.

– Это слишком серьезный соперник для человека, находившегося в моем положении.

– Я видел такие ситуации. Силой воли можно заставить свое тело, даже истощенное, делать многое.

– Когда Ашер вернется, он подпадет под амнистию.

– Он не вернется. Его тело досталось ястребам и грызунам. А кости развеет ветер. Где вы спрятали золото?

– В моем распоряжении есть только удача.

– Украсть этот металл было бы непростительной ошибкой. Никому еще не удавалось спрятать украденное золото в горах. Верните его, пока ваша удача вас не покинула.

– Вы стали настоящим стражником.

– Я люблю порядок. Страна живет счастливо и процветает, если все существа илредметы находятся на своих местах. Место золота – в храме. Везите свою добычу в Коптос, и я никому ничего не скажу. Если нет, то считайте меня своим врагом.

Нефрет отказалась поселиться в доме Небамона, своего предшественника на посту старшего лекаря царства; это место, казалось ей, до сих пор наполняли вредоносные силы. Она предпочитала подождать, когда управляющие предоставят ей другое жилье, а пока довольствовалась скромным жилищем, куда приходила только ночевать.

Уже на второй день после ее вступления в должность различные подведомственные ей службы потребовали аудиенции из опасения впасть в немилость.

Нефрет успокоила всех и призвала нетерпеливых набраться выдержки. Прежде чем заняться новыми назначениями, она должна решить накопившиеся проблемы населения. Вначале она пригласила к себе ответственных за снабжение населения водой, затем принялась изучать список лечебниц и выяснила, что в некоторых из них не хватает самого необходимого. Соотношение между количеством лекарей широкого профиля и узких специалистов в разных частях страны показалось ей не отвечавшим потребности. Среди первоочередных вопросов числились и ответы иноземным владыкам, просившим прислать египетских лекарей для ухода за знатными больными.

Понемногу молодая женщина начинала понимать масштаб свалившихся на нее задач. К этой огромной тяжести добавлялась и скрытая враждебность тех, кто после кончины Небамона занимался здоровьем Рамсеса; терапевт, хирург и зубной лекарь наперебой рекламировали свои профессиональные достоинства, утверждая, что царь ими вполне доволен.

Чтобы снять усталость, Нефрет любила ходить пешком. В лицо ее мало кто знал, тем более в кварталах, соседствовавших с царским дворцом, поэтому она шла, куда глаза глядят, и день ее профессионального испытания, наполненный ожесточенными спорами, постепенно отходил в прошлое.

Она удивленно взглянула на догнавшего ее Сути.

– Я должен поговорить с тобой с глазу на глаз.

– Без Пазаира?

– В данном случае да.

– Чего ты боишься?

– Мои подозрения очень неопределенны, но в то же время ужасны… Он может возмутиться понапрасну. Я хочу поговорить сначала с тобой; ты и рассудишь…

– Речь пойдет о Пантере?

– Как ты догадалась?

– Она занимает большое место в твоей жизни… кажется, ты влюблен в нее.

– Ты ошибаешься, нас связывает только чувственность. Но Пантера…

Сути колебался. Нефрет, любившая быструю ходьбу, замедлила шаг.

– Ты помнишь обстоятельства убийства Беранира? – спросил он.

– Ему воткнули в шею перламутровую иглу, место было выбрано так умело, что смерть оказалась мгновенной.

– Таким же способом Пантера убила стражника-предателя, только у нее был кинжал. А этот человек был настоящим великаном.

– Простое совпадение.

– Я надеюсь, Нефрет, от всей души надеюсь.

– Не мучай себя понапрасну. Я так хорошо чувствую душу Беранира, что могу тебе сказать сразу и с полной уверенностью. Пантера невиновна.

Нефрет и Пазаир ничего не скрывали друг от друга. С того момента, как любовь связала их, между ними установилось такое согласие, которого не могла замутить серая повседневность, не могли нарушить никакие неурядицы. И когда судья поздно ночью пришел в спальню, его жена, проснувшись, тут же рассказала ему о своем разговоре с Сути.

– Мысль, что он живет с женщиной, убившей Беранира, порождает в нем чувство вины.

– И давно он так мучается?

– Этот эпизод отпечатался в его памяти, и теперь его посещают кошмары.

– Глупо. Пантера даже не была знакома с Бераниром.

– Но кто-нибудь мог использовать ее преступные способности вслепую.

– Стражника она убила из любви к Сути; можешь его успокоить.

– Ты в этом абсолютно уверен?

– Я уверен и в нем, и в ней.

– Я тоже.

Приезд царицы нарушил распорядок дня. Управляющие из провинций, собравшиеся просить необходимые санитарные средства, склонили головы перед появившейся Туей.

Мать Рамсеса обняла Нефрет:

– Вы наконец-то заняли подобающее вам место.

– Я жалею о своей деревне в Верхнем Египте.

– У вас не должно быть ни сожалений, ни угрызений. Важно лишь то, что вы служите стране.

– Как ваше здоровье?

– Прекрасно.

– Но все же надо бы пройти обследование.

– Только для того, чтобы успокоить вас.

Несмотря на возраст и перенесенные недуги, царица выглядела хорошо. Нефрет, тем не менее, попросила ее продолжать прописанный ею курс лечения.

– Перед вами стоит непростая задача, Нефрет. Небамон обладал даром умело обходить острые вопросы и откладывать дела в долгий ящик; он окружал себя помощниками, лишенными индивидуальности. Эти вялые, безынициативные и цепляющиеся за отжившее люди будут вам очень мешать. Инерция – серьезный враг; не теряйте мужества.

– Как чувствует себя фараон?

– Он сейчас на севере, поехал проверять военные гарнизоны. По-моему, его очень беспокоит исчезновение полководца Ашера.

– Ваше прежнее взаимопонимание вернулось?

– Увы, нет! Иначе я бы поняла причину объявления этой смехотворной амнистии, которая так не понравилась народу. Рамсес устал, его власть слабеет. Великие жрецы Гелиополя, Мемфиса и Фив скоро собираются устроить праздник возрождения: все чувствуют, что это необходимо.