Зло, которое творят люди - Сандроне Дациери

то, что должна была сделать, закрываясь от глаз Ореста рубашкой. От ее мочи пахло дезинфицирующим средством, как и в первый день.

Постепенно Амала приходила в себя. Воспоминания о вчерашнем вечере становились все ярче.

– Что мы здесь делаем?..

– Кое-кого ждем.

У Амалы замерло сердце.

– Кого?

– Я рассказывал тебе о людях, полных Зла. Мы ждем одного из них. Я хочу, чтобы в первую очередь он увидел тебя.

– Он знает это место?

– Нет, но все равно его найдет.

– А кто он такой?

– Убийца.

– Как и ты. Я видела фотографии девушек.

Голос Ореста стал резким.

– Я лучше его. Я разумный человек, а он одержимый убийца. Но я знаю, чего он хочет, что приносит ему наслаждение. – Его голос зазвучал отрешенно. – Ему нужна полная власть над жизнью и смертью. Его терзает неутолимая жажда, он может лишь ненадолго ее облегчить. Он вынужден убивать снова и снова. Но такие, как он, всегда сохраняют бдительность, и я помахал у него перед носом соблазнительной приманкой. Если ты еще не поняла, это ты.

– И ты хочешь посмотреть, как он убьет меня.

– Нет-нет. Я спасу тебя. На этот раз у меня получится. На этот раз умрет он.

67

Пару минут Франческа прокручивала в уме версию Джерри.

– Кое-что все-таки не сходится, – сказала она наконец. – Если подражатель не знает, что Окунь мертв, то не знает и того, что он погиб в «Квисисане». И не мог встретить там мою племянницу.

– Возможно, он выяснил, что там умерла Джада.

– Но каким образом? Этого не знал даже ты, хотя изучал всё два года. Даже если он был знаком с Джадой, то не мог находиться с ней, когда она погибла, если не был одним из охранников или санитаров.

– Это не они. Тот, кого мы ищем, начал убивать пять лет назад. Тогда он и узнал правду. Или то, что принимает за правду. А именно – что Джада умерла, а Окунь жив.

– Кто-то из подрядчиков?

– Возможно… Мы можем предпринять еще кое-что. Но нам понадобится помощь твоего друга-магистрата.

– Ты спятил.

– Ты знаешь кого-то еще, кто может быстро порыться в старых полицейских протоколах?

Никого другого Франческа не знала. Она на пару минут ушла в гостиную, чтобы побыть одна и воспользоваться стационарным телефоном. На звонки с неизвестных номеров прокурор никогда не отвечал.

– Наконец-то! – взорвался в ее ухе голос Металли, когда она представилась. – Я разыскиваю тебя со вчерашнего вечера. Что это за номер? Швейцарский?

Франческа морально подготовилась к звонку, но испытывала тревогу.

– Извини, я сломала мобильник. Что-то случилось?

– Я получил наводку о гражданине Израиля, с которым ты будто бы водишь знакомство. Некий Гершом Перетц. Я связался с израильским посольством, и мне сообщили, что он еще в Италии, но его нет по адресу, указанному в визе. Поскольку я за тебя волнуюсь, считай это звонком вежливости. Что ты затеяла? Наняла детектива?

– Консультанта. И при условии, что он не совершает ничего противозаконного, я в своем праве.

– Ты знаешь этого человека? Доверяешь ему?

– Клаудио, я волнуюсь за племянницу, но из ума пока не выжила. Я знаю, что делаю.

– Мне доложили, что твой детектив упоминал Окуня. Франческа, Окунь мертв, ты не должна…

– Я знаю, что он мертв и похоронен. И ни я, ни господин Перетц не мешаем тебе работать. Или ты злишься, потому что я, по-твоему, тебе не доверяю?

– Это не личная проблема. Я хочу встретиться с этим твоим консультантом. Позвони ему и скажи, чтобы приехал ко мне в офис.

– Сейчас это невозможно, но как только, так сразу.

Металли чертыхнулся по-неаполитански.

– Я приказал выяснить его подноготную. Клянусь, если всплывет хоть малейшее правонарушение, я объявлю его в розыск. И если ты не сообщишь мне, где его найти, обвиню тебя в сообщничестве.

– Ладно, Клаудио, но мне нужна услуга.

– Фра, ты что, издеваешься?

Франческа проверила, не находится ли брат в пределах слышимости, но тот объяснял Джерри, из какого материала сделан пол.

– Клаудио, ты один из немногих друзей, которые остались у меня в Италии. Но речь идет об Амале, и мне не до щепетильности. Мне это необходимо.

– Какая услуга тебе нужна?

– Протокол муниципалитета Конки пятилетней давности. Об извлечении нескольких автомобилей, уничтоженных наводнением.

– Зачем?

– Хочу узнать, кому они принадлежали.

– Зачем?

Франческа ограничилась полуправдой:

– Потому что пять лет назад мой брат там работал и приезжал туда с Амалой.

– Черт возьми, какое отношение это имеет к похищению?

– Не знаю, но пытаюсь понять. Для тебя это проблема? Если бы ты потрудился раздобыть тот же список, то, возможно, нашел бы в нем что-то полезное.

– Франческа, позволь нам делать нашу работу.

– Я отстану от тебя, когда Амала вернется домой.

– После этого ничего у меня не проси, – ледяным голосом процедил Металли. – Я переключу тебя на судебную полицию, поговори с ними сама, скажи, что я дал добро.

В трубке заиграла мелодия ожидания.

68

Джорджо Печиса, клерка из отдела регистрационного учета в местечке с тысячей жителей, знали все, кому приходилось регистрировать ребенка (немногим) или переделывать удостоверение личности (большинству). Обращаясь к проституткам, он всегда выбирал девушек из другой провинции, а когда воровал, избегал делать это в окрестностях.

Воровство… Джорджо считал это слово слишком громким для того, что он делал, – преступлений без жертв. Поскольку с терминала он видел все смерти в провинции, то отмечал загородные дома, которые могли остаться пустыми, и наведывался туда по ночам. Прелесть фермерских домов и коттеджей в том, что ближайший сосед, по крайней мере в долине, всегда находится в нескольких сотнях метров и можно без проблем взломать дверь или окно. В домах стариков, умерших в одиночестве, ценные вещи встречались редко, хотя иногда он находил за кафельной плиткой или в матрасе денежную заначку и почти всегда – модернариат[66] для продажи на eBay или качественный телевизор. А еще – многие предметы религиозного искусства, возможно переходившие из рук в руки между родственниками, которые не знали их ценности. А вот он, Джорджо, понимал в этом толк.

Он начал еще мальчишкой, когда после наводнения присоединился к команде добровольцев, которая разгребала грязь, смывшую пол-Конки. Выкапывая входную дверь засыпанного и непригодного для проживания дома, Джорджо решил, что никому не будет вреда, если он прогуляется по комнатам и набьет карманы.

«Квисисана» тоже была разрушена грязью, но находилась далеко от деревни и осталась заброшенной. По иронии судьбы пять лет назад все, что там было, практически доставили к нему на дом. Как один из четырех советников Конки, Джорджо имел