Бизнес с русскими или без? - Никита Бутомо

7. Необходимо соблюдать также определенную предусмотрительность для защиты поверхности металла от влажного дыхания. После того как ножны бережно отложены, клинок можно держать в любой руке. Если меч имеет чехол фудука (Fuduka), то ножны кладут в него обратно и верхушку чехла сгибают поверх. Это предохраняет лаковое покрытие сайя или незамысловатую красоту сира-сайя. Так как муфта хабаки весьма плотно подогнана к устью ножен, первоначальный сдвиг меча с мертвой точки должен быть очень осторожным, пока хабаки не покажется на всю длину. Мощный рывок может не только испортить коигуити (устье), но и привести к судорожному, неконтролируемому выносу клинка и ранению. Продолжая уверенно держать меч за рукоять, очень медленно и осторожно извлеките его из ножен полностью, следя за тем, чтобы лезвие ни в коем случае не было направлено вбок или вниз, но только вверх.

8. Осматривая клинок, вы можете поддерживать его куском ткани или бумаги. Ни при каких обстоятельствах нельзя прикасаться к металлу голыми руками и пальцами, так как натуральные жирные кислоты оставят на поверхности неудалимые пятна. Некоторые пользуются при общении с мечом белыми перчатками, и это кардинально решает проблему.

9. Правила хорошего тона не допускают каких-либо унизительных или пренебрежительных замечаний, также нельзя указывать на кизу (Kizu) — дефекты меча, если таковые имеются, кроме тех случаев, когда хозяин сам попросит отметить возможные недостатки. Возвращая меч в ножны, следует держать их в левой, а рукоять — в правой руке, как при извлечении клинка. Острие направляется вниз в устье ножен как можно более медленно и нежно, а затем требуется приложить известное усилие, чтобы полностью вдавить клинок на место. Как и прежде, лезвие не должно быть повернуто вниз или вбок, но только вверх.

10. Возвращая меч после осмотра, всегда держите его лезвием к себе и острием вверх. Рукоять подается так, чтобы хозяину было удобно за нее взяться».

Мы видим, что почти все архетипы смещены в область «развития» — личностного или коллективного. При этом между ними существует амбивалентная связь, то есть «война», что усиливает действие архетипов. В этом смысле можно рассматривать японцев как наших возможных учителей, а смысл, связность и силу японских архетипов — как желаемую ситуацию с архетипами русского характера! Для этого необходимо сравнить таблицы архетипов нашего и японского характеров, одну — из главы 1, вторую — из этой главы. Интересно, что традиционность, в английском контексте понимаемая как ограничение для развития группы, в японском характере она подкрепляется архетипом «безупречность», означающим стремление к идеалу (отсюда и японское качество).

Эти четыре архетипа (безупречность, традиционность, коллективизм и системный подход) являют собой некий «паровоз» для движения группы (и общества) вперед при любых обстоятельствах. Для группы это — идеальный вариант, потому у развития общества нет пределов в принципе (группа должна развиваться), есть только совершенное состояние — непрестанное движение вперед. Поэтому выделенную группу архетипов вполне можно заменить одним, который стоит назвать «совершенство» (рис. 16).

В то же время, как мы уже говорили, любой сильный архетип имеет обратную сторону, в случае с архетипом «совершенство» — это архетип «суеверие», который отвечает за склонность японцев к нумерологии, приметам и знакам (и который мешает групповому развитию).

Интересно сравнить рисунки 15 и 16 — схемы архетипов характеров англичан и японцев. У англичан можно заметить конфликты между «развитием и деградацией группы» и между «развитием и деградацией личности». Это говорит о том, что на уровне «группы» существует один конфликт, на уровне «личности» — другой. У японцев совсем не так. У них конфликт один и происходит между «личностью» и «группой» — как в области развития, так и в области деградации. Суеверность и монологичность составляют «тайный мир» японца, странный и непонятный для англичанина. Поэтому наш Японец, как и Русский, но по разным мотивам, часто просиживает на берегу, устремив взгляд вдаль.

Чем еще похожи русские и японцы?

Кроме пути «воина», русских и японцев роднит путь «мастера». Только русские — умельцы придумывать (за счет природного креатива), а японцы — умельцы воплощать идеи в жизнь. И в этом им поистине нет равных!

Приведем еще одну красноречивую выдержку о японском народе из книги «Эти удивительные японцы»: «Квинтэссенцией молчаливого взаимопонимания является слово „ёросику“. Оно означает примерно следующее: „Вы поняли, что я хочу сделать. Я понял, что вы поняли, что я хочу сделать. А потому я полностью полагаюсь на вас и рассчитываю, что вы сами доведете это дело до конца именно так, как я хотел бы это сделать. И я благодарю вас за то, что вы поняли меня и согласились взять на себя труд выполнить мое желание“. И все в четырех слогах!».

— Для нас это означает, что иностранцам очень трудно понять нас. И вам, русским — тоже. Это рождает неизбежные трудности в общей работе. Русский, пообщавшись с японцем, по привычке став высококонтекстным (японцы считаются самыми высококонтекстными из всех досягаемых для пристального изучения наций. Мы — высококонтекстны, но по сравнению с японцами мы — юноши, рассказывающие друг другу о своем первом сексуальном опыте — настолько мы низко-контекстнее их), перестанет понимать и быть понятным для своих западных партнеров.

— Будучи боссом, тщательно дозируй информацию! Возможно, она японцу не нужна или даже вредна. Знай, кому и что ты говоришь. Ваше русское «Бла-бла-бла!» здесь неуместно. Одновременно, не жди, что ты будешь посвящен во все тонкости дела. Тебе скажут лишь то, что сочтут необходимым.

Наш русский «проектный», свободный характер не может подчас выдержать строгой «процессности» японского бизнеса. Креатив — только для тех, кому он дозволен!

— Многие пишут про то, что мы, японцы — очень социальны, очень послушны, очень коллективны. Но когда самураям приходилось отражать наступление из Китая, самураев приходилось сковывать цепями, настолько они не умели сражаться в строю — только одиночные схватки, в которых можно показать себя! У самураев «работал» «низ качелей», у тех, кто работал на самураев — «верх». Теперь в нас все — «и верх и низ»!

(Поясним про амбивалентность. Создается впечатление, что амбивалентностью страдают все нации. Это так и не так одновременно. Национальный характер не может быть цельным, это не глыба из металла или камня. Он — живой, а значит — противоречивый. Но противоречие противоречию рознь. Иногда противоречия и непротиворечия складываются в гармонию. Пример — течение реки. Вот она течет. Все струи текут в одном направлении, но некоторые — закругляются, завихряются. Это — противоречие? Нет, это — многообразие, это — гармония. Если бы не было течений, завихрений в обратную сторону, водоворотов — река казалась бы мертвой. Это и есть гармония. Возьмем теперь бурление воды в котелке. Вода стремится выплеснуться, воспарить, но сила притяжения удерживает ее внизу. Нет гармонии. Точно так же есть народы, находящиеся в гармонии, нашедшие себя. Например: итальянцы, финны, французы. И есть народы, ищущие себя, отрицающие себя, разрушающие. Таковы поляки, русские, немцы. И конечно, японцы.)