КГБ против СССР. 17 мгновений измены - Александр Шевякин

Э. Мильке был на стороне Э. Хонеккера, когда в 1971 г. разразился кризис с В. Ульбрихтом, который не хотел покидать высшие посты. В благодарность Мильке был избран кандидатом в члены Политбюро. Далее было также непросто. В 1976–1977 гг. теперь предпринималась попытки свалить уже самого Хонеккера. Тогда эту группу в политбюро возглавил В. Ламберц — молодой, импульсивный и решительный политик, но уже преуспевший в борьбе за власть. Его конспиративно поддержали премьер-министр (руководитель МВД с июня 1955 г. по ноябрь 1963 г.) В. Штоф, несколько других обиженных партократов, и, что было наиболее опасно для генсека, Э. Мильке. Дело застопорилось, а потом временно заглохло из-за того, что участники заговора не дотягивали до арифметического большинства в политбюро. Заговор утих тогда сам собой. В. Ламберц погиб в вертолетной катастрофе во время поездки в Ливию. Интересно, не правда ли?

Но пришли новые времена, и вот «Кремль твердо решил заменить Хонеккера более покладистым и удобным деятелем»[545]. Шло давление М.С. Горбачева и Международного Отдела ЦК КПСС на СЕПГ с целью «демократизации внутренней жизни в стране». В ответ Э. Хонеккер, а также руководство ЧССР и Румынии сговариваются между собой и ищут своих сторонников в СССР на предмет смещения самого М.С. Горбачева.

В феврале 1985 г. на юбилейном заседании, посвященном 35-летию органов МГБ ГДР, в закрытом докладе министра отмечалось, что, несмотря на существующие проблемы, обстановка в республике с точки зрения государственной безопасности не внушает опасений. Подавляющее большинство населения поддерживает политику СЕПГ и правительства ГДР. В стране нет политических сил, которые могли бы представлять опасность для общественного строя. Антиправительственные выступления носят единичный характер. Деятельность спецслужб противника успешно пресекается.

Что касается диссидентского движения в ГДР, то оно, отмечал министр, является аморфным и состоит из небольшого количества разрозненных и малочисленных групп пацифистов, активистов экологического движения и феминисток, организовавших околоцерковные кружки, семинары, «библиотеки». Среди населения они почти не имеют резонанса; некоторую рекламу им обеспечивают западные СМИ. Э. Мильке утверждал, что все эти группы и связи с Западом надежно контролируются органами госбезопасности. Резюмируя, он подчеркнул, что в ГДР не существует политического подполья.

Большую озабоченность, как следовало из доклада, вызывало положение среди молодежи. Организации Союза Свободной Немецкой Молодежи явно недорабатывали. В то время как все младшеклассники были настоящими пионерами-ленинцами, среди учеников старших классов получил распространение скептицизм, неверие в идеалы социализма. Значительные группы молодежи вообще оказались вне контроля общества. Сотни, а то и тысячи юношей и девушек кочуют по республике без определенных занятий, внезапно появляясь в местах массовых мероприятий. Среди них немало алкоголиков и наркоманов. Более того, в последние месяцы среди молодежи были раскрыты несколько групп неофашистов.

Одна из главных проблем для госбезопасности ГДР определялась неуклонным ростом взаимных посещений восточных и западных немцев. Число таких посещений в целом за год находится у отметки в 9 млн, тогда как вся ГДР насчитывает 16,5 млн жителей. Понятно, что такие масштабы общения намного превосходят любые реальные возможности выявления оперативно значимых контактов и установление контроля над ними.

Развитие взаимных контактов жителей обеих частей Германии, несомненно, стимулирует уход граждан ГДР на Запад. Однако действия государства в этой области, по словам министра, не являются последовательными. С одной стороны, здесь проводится жесткая репрессивная политика. С другой же, поощряется практика выкупа западногерманской стороной заключенных из тюрем ГДР, особенно за попытку побега на Запад, а это явно способствует росту числа правонарушений и преступлений в республике. В этих сложных условиях МГБ проводит в жизнь достаточно действенные меры для нормализации положения.

Министр коснулся и положения в экономике страны, посетовав на то, что многие трудности возникли из-за сокращения с 1982 г. поставок советской нефти на 2 млн тонн. По его словам, на настроения населения отрицательно влияют сбои в снабжении (например, дефицит тропических фруктов в канун рождественских праздников, отсутствие в продаже в достаточных количествах филе и других мясных продуктов высшей категории[546].

Тогда же начались и перемещения внутри политбюро, и если в одном случае позиции Э. Хонеккера ослаблялись, то в другом усиливались: «В течении 1985 года (…) удалось скомпрометировать (…) Г. Хэбера. В феврале достоянием политбюро стал материал, подготовленный в МГБ ГДР, из которого следовало, что Хэбер утаил существенный факт из своей биографии: его отец во время войны якобы служил в охране концлагеря. Хэбер оказался в изоляции и подвергся обструкции, что вызвало у него тяжелое нервное расстройство. На пленуме 21 ноября Хэбер был выведен из состава политбюро и секретариата ЦК по болезни.

На этом же пленуме „по болезни“ был освобожден от руководящих постов член политбюро, первый секретарь Берлинского окружкома СЕПГ К. Науман. Причина оказалась весьма банальной. Выступая перед большим партийным коллективом в Берлине, Науман под воздействием спиртного допустил резке враждебные и оскорбительные высказывания в адрес Э. Хонеккера. Пленка с записью выступления Наумана была представлена в политбюро, что, естественно, повлекло за собой самую острую реакцию»[547]. Коллизии отмечались в аналитической записке представительства КГБ, датируемой апрелем 1986: «Стиль руководства партией и государством становится все более авторитарным и деспотичным. На заседаниях политбюро практически прекратились дискуссии, оно утратило характер коллективного органа. (…) всемерно насаждается культ личности генерального секретаря, который временами принимает гротесковые формы. (…) В целом в политбюро намечается скрытый раскол.

В развернутой справке об экономическом положении ГДР подчеркивалось, что провозглашенный руководством СЕПГ курс единства экономической и социальной политики не отвечает реальным возможностям страны. Осуществление этого курса требует отвлечения огромных средств из государственного бюджета (около 1/5 его объема) для поддержания низких цен на товары повседневного спроса и реализацию социальных льгот, результатом является постоянное сокращение средств, выделяемых на модернизацию производства. С 1971 года (год прихода к власти Э. Хонеккера) доля бюджетных средств, предназначенных для капиталовложений в производственной сфере, уменьшилась почти на 15 %. Более того, страна вынуждена жить в долг. С 1971 года валютная задолженность Западу возросла с 2 миллиардов до 32 миллиардов нем. марок. Директивы последней пятилетки, предписывавшие вдвое сократить эту задолженность, остались невыполненными. Напротив, долг Западу увеличился на 5 миллиардов нем. марок. Финансовая зависимость ГДР от Западной Германии способна ограничить ее политическую самостоятельность.

В справке обращалось внимание на то, что волюнтаристский курс в экономике проводится Э. Хонеккером и Г. Миттагом по существу бесконтрольно, в обход Совета Министров. Подчиненное непосредственно им Управление коммерческой координации во главе с А. Шальком-Голодковским реализует независимо от министерства внешней торговли до 40 % внешнеторгового оборота страны. Члены высшего руководства СЕПГ, имеющие реальное представление об экономической ситуации, считают, что над ГДР нависла угроза скорого банкротства»[548]. В конце мая 1986 г. через представительство КГБ в ГДР эта группа передала М.С. Горбачеву пакет информационных материалов[549].

В 1986 г. в отставку вышел начальник управления «А» МГБ (немецкая внешняя разведка) ген.-п-к Маркус Вольф. (Впрочем, называть ее немецкой можно только с натяжкой: М. Вольф — еврей, как и его преемник: Вернер Гроссманн (Großmann) ранее писалось как Гронцман (Gronzman)[550]) Надо понимать, что он получил таким образом полную свободу рук. К его услугам была личная агентура, причем самого высокого уровня по ФРГ и по другим странам Европы; он не утерял доступа к картотекам; текущей документации. И он приступил к своей последней операции стратегического уровня. Рассматривая фактор отставников, надо помнить, что в спецслужбах ГДР было множество офицеров из числа гестаповцев, что остались после 45-го. Кто-то из них мог и помнить неудачи молодости, чтобы теперь взять реванш, а в их профессионализме усомниться невозможно. Вольфу было на кого опереться…

Министр Э. Мильке готов был предать, он примкнул к группе скрытых оппозиционеров В. Штофа-Э. Кренца и стал их покрывать. После 1985 г. он старался донести до определенных кругов в Москве о желательности ухода Э. Хонеккера. Так, 28 декабря 1987 г. Э. Мильке в связи с 80-летним юбилеем было присвоено звание Героя Советского Союза. Награждение состоялось в Москве 25 апреля. После официальной церемонии Э. Мильке был принят М.С. Горбачевым и В.М. Чебриковым и имел полуторачасовую беседу. Немец охарактеризовал ситуацию в Восточной Германии как кризисную и выход видел в отставке ее высшего руководителя[551].