Гений войны Суворов. «Наука побеждать» - Арсений Замостьянов

Австрия уже в 1796 г. оказалась перед пропастью, в которую могли столкнуть эту европейскую империю войны с революционными армиями. Император Франц настойчиво просил Екатерину о военной поддержке. Императрица медлила, сколачивая союз также с Пруссией и Англией. А Павел, взойдя на престол, прервал начинания матери и намеревался дать России продолжительный отдых от войн. Победы Бонапарта над австрийцами были подтверждены Леобенским перемирием, которое Вена была вынуждена подписать.

В мае 1798 г. французы заняли Мальту — остров, принадлежавший рыцарскому ордену Св. Иоанна Иерусалимского, великим магистром и рьяным покровителем которого был русский император Павел Первый. Новую антифранцузскую коалицию составили Австрия, Россия, Англия, Турция, Неаполь. В ноябре 22-тысячный русский корпус генерала от инфантерии Розенберга уже стоял на Дунае, готовились к походу ещё два корпуса — генерала Германа (11 000 человек), следовавшего к Неаполю и Мальте, и генерала Нумсена (вскоре его заменят Римским-Корсаковым), который должен был расположиться в Германии. Генералу Ивану Ивановичу Герману (1744 — после 1801) Павел поручит поначалу следить за Суворовым, «иметь наблюдение, когда он будет слишком увлекаться своим воображением, заставляющим его иногда забывать обо всём на свете». Русский генерал-лейтенант, саксонец по рождению, служивший с Суворовым в Астрахани, не откажется от бесславной шпионской миссии и даже поблагодарит государя за доверие, попутно помянув Суворова с пренебрежением. Герману не придётся ни воевать вместе с Суворовым в Италии, ни вести наблюдение за своим командующим. Ему было суждено испить горькую чашу военного поражения в Голландии. В апреле Ивана Германа сменил любимец Суворова, старый генерал-лейтенант Максим Ребиндер, по-суворовски быстро взявший корпус в свои руки. Ребиндер был любим солдатами за воинский опыт, простодушие и необыкновенную богатырскую силу.

Фактическим главой австрийского правительства был в 1799 г. барон Иоанн Амадей-Франц Тугут де Паула (1734–1818) — пожилой, властный, самоуверенный аристократ, который с трудом приноравливался к политическим и иным переменам. Долгое время Тугут занимался внешней политикой империи, был с 1794 г. министром иностранных дел. С 1799 г. он председательствовал также и в гофкригсрате, сосредоточив в своих руках немалую власть. Теперь и дипломатия, и армия Священной Римской империи подчинялись барону. К России он относился свысока, но обстоятельства толкали его в союз с пылким, переменчивым императором Павлом. Приходилось сотрудничать и со своенравным старым фельдмаршалом, крушившим турок и поляков.

Барон Тугут был вынужден смириться с кандидатурой хорошо известного в австрийской армии Суворова, на которой к тому же настаивала Англия. Да, это был компромисс для Вены, но император Франц понимал, что приглашение главнокомандующим Суворова — это гарантия того, что русские приведут в Европу сильные корпуса и не вернут их в пределы Российской империи вплоть до решения боевой задачи. А для Суворова Тугут очень скоро — в первую неделю его пребывания в Италии — станет олицетворением рутинёрства и лицемерия австрийской штабной политики, олицетворением всего худшего, что было в союзниках.

Когда Суворов вторично приехал в столицу из Кончанского, Павел повелел поселить фельдмаршала в Шепелевском дворце, лично проверил, чтобы в парадных покоях не было зеркал, а ложе устроили из соломы. Но Рымникский остановился в доме Хвостова на Крюковом канале. Столичная публика, включая высшую знать, устроила ему восторженный приём. Явился к Суворову и Николев… Фельдмаршал не сдержал мстительной иронии: назвал своего недавнего надсмотрщика благодетелем, выставил его на смех, посадив на «подобающее» высокое место — стул, водружённый на диван. По просьбе Суворова, был восстановлен на службе штабс-капитан Семён Христофорович Ставраков (1763–1819) — сын обрусевшего грека, боевого офицера, поселившегося в Кременчуге. Он долго служил в нижних чинах, приобретая уникальный боевой опыт. Участвовал в Польском походе 1794 г., в штурме Праги. Суворов приблизил его к себе в 1796 г., сделал своим ординарцем и, предположительно, именно ему диктовал в Тульчине «Науку побеждать». Когда Суворов был уволен из армии, Ставраков оказался в числе тех офицеров, которые в знак протеста подали прошения об отставке. Вскоре он был арестован и заключён в крепость в Киеве, но держался молодцом и не дал показаний против Суворова. В трудные дни опалы Суворов назначил «честному человеку Семёну Христофоровичу Ставракову с юными братьями» ежегодный пенсион в 300 рублей «по смерть». И вот теперь штабс-капитан Ставраков вошёл в штаб фельдмаршала, которому предстояло действовать в Италии и Швейцарии. Сохранился любопытный рассказ о том, как император, проверяя компетентность офицеров суворовского штаба, спросил Ставракова: «Какими языками владеешь?» Ответ был простодушный до казусности, зато честный: «Великороссийским и малороссийским!» Когда Павел попросил Суворова заменить «этого дурака», фельдмаршал то ли в шутку, то ли всерьёз ответил: «Помилуй Бог, это у меня первый человек!» За шутовством и на этот раз скрывалось счастливое прозрение: отныне Ставраков стал своеобразным талисманом российской армии и её штаба. Он не только прошёл рядом с Суворовым все сражения Итальянского и Швейцарского походов, вернувшись в Россию майором и кавалером, но и в 1805–1814 гг. участвовал едва ли не во всех сражениях Наполеоновских войн, в которых принимала участие Россия. В армии даже возникла поговорка — шутливая, но лестная для заслуженного ветерана: «Без Ставракова воевать никак нельзя». Несгибаемый офицер суворовской школы — и счастье, что Суворов не забыл про него в февральские дни 1799 г., какой человек был бы потерян для нашей армии!

А возглавил адъютантскую команду Суворова подполковник (затем, после Нови — полковник) Сергей Сергеевич Кушников (1765–1838), офицер из числа тех, кто невозможное делал возможным. Надёжный, бесстрашный исполнитель приказов полководца, который не раз скакал под огнём от генерала к генералу, с приказами Суворова. Племянник Н.М. Карамзина, выпускник Сухопутного шляхетного кадетского корпуса, Кушников был не только отважным, но и просвещённым человеком. После смерти Суворова полковник Кушников перешёл на статскую службу, при императоре Александре I некоторое время был гражданским губернатором Санкт-Петербурга, а окончил службу в высоком чине действительного статского советника. Суворов Кушникова ценил, среди дежурных офицеров он выделялся политическими способностями и образованностью. В письме Ростопчину после Новийского сражения Суворов охарактеризует своего адъютанта: «Кушников храбр, бодр, говорит языками и всё знает». Именно Кушникова после Нови Суворов пошлёт в Петербург с донесением о победе. Столь почётные поручения фельдмаршал давал только за храбрость, проявленную в бою. Вестник победы будет произведён в полковники.