100 великих романов - Виорель Ломов

После этого Смита отпустили, как и Джулию, тоже предавшую его. Встретившись с девушкой, Смит понял, что между ними одна лишь неприязнь. Все свободное время он цедил в кафе отвратительный джин, вяло следил за телеэкраном, на котором демонстрировали успехи войск, а затем, наклюкавшись, переводил взгляд на портрет Старшего Брата, и в глазах его появлялась любовь.

На сем и конец антиутопии. Антиутопии ли? А если это утопия, спасающая человечество от более гибельной демократии с ее разгулом преступности и коррупции, террора и беззакония, полным отсутствием духовных ценностей и духовных лидеров? А что, если это всего-навсего единственно оставшийся способ существования человечества, убившего Бога, но выдумавшего Ему взамен божка – Старшего Брата?

На русский язык роман был переведен В. Голышевым.

По роману Оруэлла в Великобритании были сняты два одноименных фильма: в 1956 г. (режиссер М. Андерсон) и в 1984 г. (М. Рэдфор). В 2010 г. в Голливуде режиссер Т. Бёртон приступил к съемкам фантастического фильма.

Рэй Дуглас Брэдбери

(р. 1920)

«451° по Фаренгейту»

(1953)

Американский писатель-фантаст (истинно фантастичных произведений у него лишь малая доля), выпустивший три поэтических сборника, создавший десятки пьес, кино-, радио– и телесценариев, Рэй Дуглас Брэдбери (р. 1920) известен прежде всего как автор множества новелл (сборники «Марсианские хроники», «Лекарство от меланхолии», «Механизмырадости» и др.), повестей и романов («Дерево осени», «Вино из одуванчиков», «Жди дурного гостя», «Из праха восставшие» и др.). Всемирную славу приобрел роман писателя – «Fahrenheit 451» – «451° по Фаренгейту» (1953). Брэдбери, в 1988 г. удостоенный титула «Гранд-мастер», – почетный доктор литературы колледжа Уиттьер (штат Калифорния); лауреат премий О'Генри, Б. Франклина, Э. Радклифф, Американской академии, «Гэндальф», Б. Стокера – «за достижения всей жизни», обладатель нескольких наград в области фантастики (Небьюла, Хьюго и др.).

Каких только эпитетов не услышишь о Брэдбери – непревзойденный фантаст, выдающийся мастер слова, признанный стилист, тонкий психолог, проникновенный лирик, мудрый сказочник, проницательный ребенок, провидец и т. п. И это всё – о нем. Он действительно таков во всех своих больших и малых (не по их значению) произведениях. Во всей полноте писатель раскрылся в самой светлой из самых мрачных антиутопий XX в. – романе «451° по Фаренгейту».

В предисловии к изданию 1966 г. фантаст рассказал о причинах создания романа и о месте его написания. «Когда Гитлер сжигал книги, я переживал это так же остро, как и, простите меня, когда он убивал людей, потому что за всю долгую историю человечества они были одной плоти. Разум ли, тело ли, кинутые в печь – это грех, и я носил это в себе… „451° по Фаренгейту“ был полностью написан в здании библиотеки Лос-Анджелеса… Я писал в комнате, полной студентов… Есть ли лучшее место для работы, нежели глубины библиотеки?»

До выхода романа в свет Брэдбери в 1951 г. напечатал к нему пролог – микроповесть «Пожарный». Произведение было опубликовано по частям в первых номерах журнала «Плейбой» в 1953 г.

На первой странице предуведомление: «451° по Фаренгейту – температура, при которой воспламеняется и горит бумага», а за ним эпиграф: «Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек» (Х.Р. Хименес). Интересно, читал ли Брэдбери Грибоедова? Слова Фамусова тут были бы к месту: «Ужколи зло пресечь – Собрать все книги бы, да сжечь».

Дело в том, что именно этим в течение 10 лет занимался главный герой романа – Гай Монтэг. Дома, построенные из несгораемых материалов, больше не сгорали, и пожарников сделали «деятелями культуры». Заменив брандспойт с водой на огнемет с керосином, они с наслаждением выжигали ересь – запрещенные книги, библиотеки и дома, в которых их находили. Работы хватало, т. к. запрещены были все книги, которые несли правду о жизни и заставляли человека думать. Правду и так можно было увидеть на стенах каждого жилища, представлявших собой огромные телеэкраны, где один за другим шли телесериалы (в режиме онлайн) типа «Последний герой». К тому же время было предвоенное, в воздухе то и дело проносились бомбардировщики.

Тридцатилетний Монтэг еще не растерял в своем ремесле остатков совести. Познакомившись с соседкой семнадцатилетней Клариссой, он был тронут ее милой непосредственностью и непохожестью на современных девушек, любил обменяться с нею впечатлениями о жизни и о себе. Реплика Клариссы: «Вы не похожи на других пожарных», а также ее несколько наивные, но заставлявшие задуматься вопросы: «А вы когда-нибудь читаете книги, которые сжигаете?» или «Вы счастливы?», не давали Монтэгу уснуть. Девушка, которую окружающие почитали за сумасшедшую, была явно не от мира сего. Друзей у нее не было, она любила бродить на природе, телевизор не смотрела, а вместо этого вела с родными неторопливые беседы и очень сожалела, что люди «ни о чем не говорят», а делятся лишь анекдотами и впечатлениями от телепередач. С неделю они встречались, прогуливались по лужайке, а потом девушка вдруг исчезла. «Какая жалость! Вы ни в кого не влюблены», – вспоминал он ее слова и мучительно соображал, почему же он не влюблен? Монтэг был женат на Милдред, женщине «опустошенной» и озабоченной только приобретательством, и они уже давно стали друг другу чужими.

Монтэг стал на работе допытываться у коллег, всегда ли пожарные занимались сжиганием книг или у них раньше были другие обязанности, но тут последовал вызов. Женщина, уличенная в хранении запрещенных книг, отказалась покинуть дом и сгорела вместе со своей библиотекой. К этому потрясению добавилось новое – Милдред сообщила мужу, что Клариссу сбила насмерть машина. Монтэг слег в горячке. Больного навестил его начальник – брандмейстер Битти, просветивший коллегу об истории пожарного дела. Когда все стало массовым и упростилось, – рассказал брандмейстер, – и вместо книг стали востребованы пересказы, комиксы и эротические журналы, а философия, история, языки были упразднены, и жизнь превратилась в сплошную карусель, «тогда на пожарных возложили новые обязанности – их сделали хранителями нашего спокойствия». Предупредив Гая, что в книгах ничего нет, и не стоит их держать у себя, Битти покинул дом. Наверняка он знал о том, что Монтэг за год набрал небольшую библиотечку из двух десятков книг, которые прятал в вентиляционной трубе. «Сокровище» мужа для Милдред стало шоком, и когда Гай захотел ее приобщить к чтению, она донесла на него куда следует. (До этого «настучать» на Монтэга успели ее подруги.)

Монтэг в поисках единомышленников посетил старика профессора Фабера, которого знал как книгочея. Профессор поверил искренности гостя и после разговора о спасении духовных ценностей предложил Гаю уничтожить систему пожарных – губителей культуры. Для этого надо было книги прятать в домах у пожарных, что посеяло бы семена сомнения среди самих поджигателей. Монтэг согласился на это. Фабер дал гостю миниатюрный радиоприемник («жучок»), чтобы быть в курсе дел Гая.

Во время дежурства Монтэг вместе с командой оказался возле своего дома. Битти принудил подчиненного сжечь книги и жилище, а когда заметил у него «жучок», стал допытываться, откуда он у него. Гай направил на брандмейстера свой огнемет, а после этого расправился еще с двумя пожарными и с Механическим псом, ищейкой со смертельным жалом – прокаиновой иглой.

Успев скрыться с места преступления, Монтэг прибежал к Фаберу, по пути подбросив книгу в дом одного из пожарных. Профессор посоветовал Гаю бежать из города и искать там его друзей. Беглеца преследовали полицейские геликоптеры и новый Механический пес. Преследование велось в режиме реалити-шоу «Бегущий человек». Монтэг, прыгнув в реку, смог обмануть преследователей, и те, чтобы достойно завершить на глазах миллионов телезрителей поимку государственного преступника, прикончили ни в чем не повинного прохожего.

Река прибила Гая к берегу. В лесу возле костра он встретил беженцев, оказавшихся профессорами университетов, которые выучив книги наизусть, стали хранителями Екклезиаста, Платона, Марка Аврелия, Свифта и т. д. «Мы передадим книги из уст в уста нашим детям, а наши дети в свою очередь передадут другим», – уверяли они, утверждая, что их – бродяг – уже тысячи и в головах у них целые хранилища книг. Во время разговора на город налетели вражеские бомбардировщики, и город был стерт с лица земли. Место, где сжигали книги, сгорело вместе с ними.

Беженцы направились в путь. Их не оставляла уверенность, что они – память человечества, что они победят, а город как феникс вновь возродится из пепла.

Брэдбери почти 60 лет назад предсказал бурную экспансию масскульта, лепящего из глины болванов, предрек замену культуры ее суррогатом, и сегодня, увы, мы стали свидетелями сбывшихся прогнозов фантаста. Вот только книги сегодня можно и не сжигать. Если судить по отзывам книгопродавцев и библиотекарей, по текущим и перспективным планам издательств, по «стратегии» министерств образования и культуры, и вообще по тому, что лежит на журнальных столиках и на книжных развалах – потребность в чтении книг, которые сжигал Монтэг со товарищи, которые несли людям истинную мудрость и знание, т. е. классики, – отпала. Нам остается одно: тем, кто не потерял к сокровищам культуры интерес, невзирая ни на что читать, запоминать, передавать накопленное детям и надеяться на то, что город как феникс возродится из пепла раньше, чем настанет Второе пришествие. Один блоггер назвал таких носителей информации вполне по современному – «своеобразными файлами и микрочипами, живыми матрицами памяти, которые согласились переносить в собственном мозгу культурную информацию для грядущих поколений», (http://project.insysltd.ru).