Суррогат мечты - Григорий Крячко

Через несколько минут Черт, держась за пах руками, медленно поднялся, сел, затем встал. Шатаясь, подошел к ничком лежащему Шухову, откинул капюшон с головы и увидел страшное месиво крови, волос и мозга на его голове. Повернулся к Сапогу:

-Ты что наделал, дебил? Ты же убил его, мразь!

-Ни хрена, - ответил уголовник, - Дышит еще.

-Долго не продышит. И в себя уже скорее всего не придет. Ну ты урод… - наемник пнул безвольное тело Димы в бок. – Ждать больше нельзя, а то потом мы никуда не залезем. Надо идти.

-Нет уж! – взвизгнул Сапог, - Я его сейчас еще с говном смешаю, я ему кишки на кулак намотаю!

Черт глянул на спутника и понял, что сейчас ему в очередном приступе бешенства лучше не прекословить, иначе начнется смертельная грызня, зэк обратит свое неутоленное бешенство на него самого. Пара минут погоды не сделают, пусть напарник потешится и утолит свою ярость. Черт махнул рукой и отошел в сторону. Он не переносил лишнего садизма, равно как и творящих его, но Сапог пока был ему нужен, и ссориться не стоило.

А Сапог ликовал. Он уже понял, что бить полубезжизненное тело со вскрытым черепом бесполезно, значит, надо срочно изобрести нечто новенькое. Уголовник схватил Диму за ногу и поволок в сторону Саркофага, туда, где в железобетоне виднелись длинные, диаметром почти в метр каналы, уходящие вертикально вглубь подножия на добрые полтора роста человека. Кто и зачем их сделал когда-то было неизвестно, но сейчас они стали частью извращенной кровожадной фантазии Сапога. Уголовник подтащил Шухова к одному из них и ногами вниз столкнул в дыру, нагнулся над ней, прицелился, выстрелил несколько раз из пистолета, а потом принялся заваливать эту могилу с еще живым человеком в ней кусками бетона, кирпича, просто заваливать землей, песком и щебнем. Из недр дыры донесся дикий, нечеловеческий вопль. Черт вскинулся было, но понял уже, что опоздал. Он ни за что не вынет уже умирающего из могилы, да и сумасшедший Сапог не даст.

Зэк скоро завалил могилу до самого верха и старательно утоптал землю. Под маской противогаза не было видно звериный оскал на его лице и пенящуюся от бешенства на губах слюну.

-Доволен? – безразлично спросил Черт.

-Доволен! – прохрипел Сапог, - Вот так! Живым его, падлу, прикопал!

-А стрелял зачем? Патроны некуда девать?

-А для надежности! Вдруг очухается и выберется?

Черт только усмехнулся в ответ. Ну да, конечно. Человек с пробитой головой выберется из бетонного вертикального канала глубиной метра три с половиной, еще и заваленный сверху щебенкой. Гениальный ответ, лучшего и не надо. Хотя Сапог, скорее всего, и не добил замурованного заживо у подножия Саркофага Шухова: бронежилет без проблем остановит пистолетные пули. Хотя здравых действий от психопата – уголовника уже ждать не приходилось.

-Идем! – скомандовал наемник и взялся за ступени лестницы, перешагнув через труп Грача. Но Сапог медлил. Что там еще такое? Черт обернулся и так и замер на месте.

Прямо на них неслось жуткое чудовище. Черное, как мрак самой глухой ночи, оно стелилось по земле, извиваясь, подобно исполинской змее, но было видно быстро мелькающие лапы. Узкое тело мчалось вперед с непостижимой скоростью, а оскаленная гигантскими, ярко-белыми клыками пасть не оставляла сомнений в намерениях твари. Глаза на морде горели инфернальным огнем.

-ААААААААА!!!! – завопил Сапог и встретил чудовище длинной, в весь магазин очередью.

Уворачиваться от пуль, бьющих с расстояния в несколько метров, было бесполезно, и приближающийся монстр встретил их все до единой. Но это не произвело ни малейшего эффекта. Как в бетонную стенку палили, даже кровь не брызнула. А тварь, совершив гигантский прыжок, просто смела ударами лап уголовника, потом встала над телом и играючи, одним движением серповидных когтей развалила его тело пополам, несмотря на бронежилет и прочую защиту.

Потом обернулась к Черту. Наемник попытался поразить огнем морду чудовища, метя в глаза. Он уже понял – спастись не удастся, от такого зверя просто нет обороны, но желал, как и всегда, как можно дороже продать жизнь. Но и тут ему не улыбнулась удача. Тварь неуловимо, как играющая в воздухе бабочка скользнула в сторону, а мгновение спустя была уже рядом с человеком. Черт успел лишь заметить мелькнувшую в воздухе лапу с капающими кровью когтями, а потом все перед глазами закрутилось, завертелось и медленно погасло. Голова наемника, срезанная с шеи, изящно описала в воздухе красивую дугу и упала наземь, обрызгав все вокруг алым из перерезанных вен и артерий.

Чудовище, сразу же потеряв интерес к трупам убитых ею людей, не спеша подошла к могиле Димы и присела рядом. Потом легла, опустив голову на мощные лапы. Точь-в-точь как домашняя собака, ожидающая хозяина. Медовые глаза, в которых уже погас огонь смертоносной ярости, внимательно следили за заваленной ямой.

Ждать пришлось совсем недолго. Буквально через минуту могила озарилась лучами Темноты, бьющими прямо сквозь щебень. Тварь отползла подальше, чтобы ненароком не досталось и ей: она уже знала, что сейчас произойдет.

Пистолетные выстрелы Сапога разбили Черный Кристалл, спрятанный на теле Димы, а его осколки, смешавшись с кровью, попали в тело умирающего человека. Кристалл же был ни чем иным, как частью, плотью от плоти самого Монолита. Волею судьбы и неведомыми силами при рождении Зоны Кристалл попал на «поле чудес», где его и нашел ходок. Волею судьбы он спрятал находку в карман, а не в переполненный рюкзак. Судьба же и направила в итоге пистолетные пули именно в Кристалл, превратив его в пыль, напитавшуюся уходящей жизнью Димы. И Монолит выполнил последнее желание, вытянутое им из угасающего разума почти мертвого человека.

Из земли, из закопанной могилы били лучи Мрака, и в них начал формироваться человеческий силуэт. Скоро на земле стоял… сам Дмитрий Шухов, в своем обычном облачении ходока, даже с автоматом за плечом, только живой и здоровый. Но и он весь, и его одежда, и оружие, и кожа, и волосы, и даже глаза и зубы были антрацитово – черного цвета, как и воскресивший его Кристалл. Осколок Монолита породил из живого человека призрака Зоны. Дима (или не совсем уже он, да, впрочем, какая разница?) подошел к ожидавшему его чудовищу, присел на корточки, совершенно безбоязненно погладил ладонью покатый лоб. Тварь гулко заворчала, ласкаясь, подобно самой обычной домашней кошке.

-Пойдем? – негромко спросил Шухов и улыбнулся неведомо чему своей черной улыбкой.

Семецкий брел по коридору, согнувшись в три погибели. Журналист висел на его плече подобно кулю с картошкой. Он уже не стонал – на эти звуки не осталось сил, а направление показывал просто жестами руки. При падении парень сломал себе обе ноги как минимум в нескольких местах, сверзившись с пятиметровой высоты на гладкий бетонный пол. Ну что ж, другого ожидать и не следовало. Сам дурак, не зная броду, не суйся, куда не приглашают. Хорошо, что вообще жив остался. Иван, чтобы избавить от сводящей с ума боли, вколол парню прямо сквозь штаны тройную дозу сильнодействующего обезболивающего, изведя весь запас этого наркотика из своей и его аптечки: бросать Журналиста умирать тут Семецкий не мог никак, и не из-за человеколюбия, а потому что тот каким-то образом показывал правильную дорогу.

Журналист поначалу слепо пытался вырваться, стонал, кричал, жутко выл, а потом затих и только улыбался обожженными губами тупой улыбкой идиота. Семецкий сам съел всю тубу антирадиационных таблеток, запил последней банкой энергетика, снял с лица только мешавшую ему теперь защитную маску, взвалил спутника на плечо, поднялся во весь рост и пошел вперед по коридору.

Со всех сторон его окружали стены, перевитые какими-то кабелями, трубами и непонятного назначения толстыми проводами в кольчатой броневой защите. Очевидно, Иван и Журналист попали в один из туннелей коммуникации, и теперь продвигались, судя по прикидкам Семецкого, в сторону Саркофага. Точнее, как раз под него.

Сворот налево. Все те же стены, все тот же толстенный слой пыли под ногами, искрящейся в лучах мощного фонаря. Пыль отчего-то напомнила Ивану веселую зимнюю вьюгу под Новый Год, когда снег плясал перед окном, сиял кристалликами льда и причудливыми снежинками, а если сунуть под него руку, то оседал на ней крошечными капельками воды. Теперь же пыль оседала на ногах бредущего по ней Семецкого. Наверняка это была радиоактивная «грязь» в чистом виде, но включить прибор хотя бы интереса ради уже не было времени и сил. Да и зачем? Никакие таблетки и артефакты уже не помогут. Уровень излучения давно уже зашкалил за порог критического.

«Припекало» основательно. Когда Иван только снял с себя маску, он обнаружил на ней прилипшие клочья собственных волос. Провел рукой по голове – на ладони остались целые пряди. Ногти буквально на глазах размягчались и отлазили от мяса. Удивительно, но боли он не ощущал. Вообще. Даже усталости. Пот струями тек по лицу и телу, но во всем организме ощущался небывалый прилив сил. Только вот дышать стало тяжело. Щитовидная железа распухла в разы, раздула гортань, и та плохо пропускала воздух в легкие. Ничего, наплевать.