Суррогат мечты - Григорий Крячко

-Как думаешь, это их задержит? – Грач едва сдерживал срывающееся на бегу дыхание.

-Вряд-ли, - выкрикнул Черт. – Сейчас в себя придут и продолжат дело.

Но никто больше за ними не погнался. Откуда-то со стороны дворов, слева, раздались пистолетные выстрелы и взрыв ручной гранаты.

-Кто там? – заплетающимся языком спросил Шухов.

Но ему никто не ответил. Четверо оставшихся от отряда путников бежали вперед, к стадиону, мимо парка аттракционов. Гигантское колесо обозрения нависало над ними, и если приглядеться, то в каждой кабинке можно было заметить что-то слабо, зловеще светящееся. Колесо медленно вращалось, протяжно скрипя заржавелыми шарнирами. Дима вдруг замедлил бег, споткнулся раз, другой, остановился вообще, повернувшись лицом к исполинскому колесу.

-Что такое? – обернулся Грач, - Почему встал? Беги!

-Не могу… - пролепетал Шухов. – Оно крутится… Хочу туда, к нему…

И парень на неестественно прямых, как палки ногах пошел прямо к небольшому заборчику, ограждающему подиум с колесом.

-Не смотри на него! – завопил Сапог, - сам отводя глаза от чарующего движения колеса, - Отверни голову! Быстро, мать твою!!!

Но Дима упрямо шел вперед, не слыша никого и ничего. А Черт, будто бы и не замечая отставания спутников, бежал дальше. Грач подскочил к потерявшему волю и рассудок Шухову, рванул его за плечо и с размаху ударил в челюсть кулаком. Раз, другой. Голова Дмитрия мотнулась на шее, из носа и губ хлынула кровь, но взгляд стал осмысленным. Ходок шатнулся, почти завалился на своего спасителя. Грач сцапал Шухова за руку, потащил за собой. Парень бездумно, механически переставлял ноги, а перед глазами все еще медленно проплывало медленно вращающееся колесо с возносившимися вверх крытыми люльками для пассажиров. И так хотелось остановить свое движение, просто подойти к деревянным ступенькам подиума, дождаться очередной кабинки, сесть в нее и просто немного отдохнуть…

Запнувшись, Дима не удержался на ногах, Грач не успел подхватить его, и ходок с размаху бухнулся разбитой физиономией прямо в лужу, в липкую, холодную грязюку. Тут же вскочил на четвереньки, рывком стер жижу с глаз. Такое купание взбодрило его и позволило придти в себя. Дима удивленно посмотрел на Грача:

-Что это было такое?

-Неважно, - ходок помог товарищу подняться, - Бежим скорее. Догоняем своих!

Впереди, уже у самого стадиона маячили силуэты Сапога и Черта. Грач потащил Диму следом, боясь отстать, потеряться, как и остальные их спутники, в этом дышащем смертью городе-призраке.

А вслед бегущим людям из-за угла одного из домов следила медового цвета глазами с вертикальным змеиным зрачком Ее Величество Смерть.

Иван бежал впереди, а следом, хромая и пристанывая от боли, несся Журналист. Ходок сразу же предупредил, что ждать отставшего напарника он не будет, ибо лишний балласт ему ни к чему, и парень моментально намотал на ус сказанные Семецким слова. А как же! Умирать ведь никому не хочется, а шансы на выживание у одиночки в этом логове зла равны приблизительно нулю. Иван после боя с карликами остался без автомата, и итог был более чем печален: один пистолет на двоих плюс пара ручных гранат. Складные ножи не в счет. Хоть ложись и помирай.

-Может, наших дождемся? – спросил Журналист.

-Ага, конечно! Так они и пойдут нас искать. Кто не успел, тот опоздал. Выживаем сами.

-Куда бежим?

-К гастроному, где вчера зомбиков валили. У них оружие с собой было какое-то. Вот и разживемся.

Свернув во дворы с открытого пространства, беглецы сбавили ход. Появилась возможность передохнуть и посмотреть со стороны на бой людей с обитателями Зоны. Когда шарахнула кумулятивная граната и вверх взметнулся шар огня, Иван с злобной радостью хлопнул в ладоши.

-Может, догоним наших? – начал старую песню о главном его спутник.

-Цыц, балласт! Им не до нас сейчас. Походя срежут очередью, не будут разбираться.

-А как тогда дальше будем?

Ива обернулся и вгляделся в белевшее в темноте лицо парня. Так и есть: отвисшая нижняя губа, трясущиеся от ужаса щеки, выпученные глаза, дрожащий голос. Да он напуган почти до истерики! Вот же дьявол, наказал Бог помощничком.

-Как, как… Каком кверху! Вдвоем до ЧАЭС пойдем.

-Вдвоем? Ты офонарел??? Я не пойду туда!

Иван молниеносно сцапал Журналиста за грудки, отвесил пару оплеух, тряхнул нещадно:

-Значит, так. Назад пути у нас нет, поэтому пойдем вперед. И только вперед. Или я тебя сейчас к такой-то матери пристрелю прямо тут, - и потряс пистолетом под носом, - Только пикни мне еще. Я с тобой, как Грач, нянькаться не буду. Отпустить тебя я не могу, еще не хватало, чтобы ты от большого ума мне подлянку какую-нибудь устроил, когда запаникуешь. Знаю я вас. Значит, или ты со мной, или на тот свет. Выбирай, ты, курва с котелком!

Журналист как-то весь обмяк в мощных руках Семецкого, только жалобно глядел на него и пытался вяло отмахиваться. Но Иван держал крепко – не вырвешься. Наконец, работник СМИ поблеял:

-Идем… Только не бросай…

-Нет уж, не брошу, - жестко усмехнулся Иван, - Я тобой дорогу там проверять буду. Шучу, не трясись. Вместе пошли, вместе и дойдем…

По пути на путников попытались напасть привлеченные стрельбой и вспышками света двое псов, но Иван, включивший ПНВ, вовремя засек стелящиеся к ним тени и открыл огонь из пистолета, потом швырнул гранату. Взрывом зверюг расшвыряло в стороны, да еще и посекло осколками до полной несовместимости с дальнейшим существованием. Журналист, забыв о своей совсем недавней панике ринулся было рассматривать трупы, но Иван рявкнул на него и приказал идти следом. Не хватало еще на местную фауну нарваться!

Семецкий очень боялся, что откуда-то из недр заброшенных зданий причапают еще толпы зомби, но возле гастронома было пусто. Хорошо еще, что Иван всегда отлично ориентировался на местности и не боялся тут заблудиться. Немного все же промахнулся, к искомому месту вышли с другой стороны, и чуть было не прошли мимо, в глухие дворы. Журналист первым заметил отложившиеся в памяти очертания больших окон и указал на них Ивану.

Включив фонарь, Семецкий старательно обыскал трупы, уже поглоданные кем-то, очевидно, теми самыми двумя псинами, напавшими на путников десять минут назад. Собачки вволю попировали падалью, а потом решили, что надо дополнительно разнообразить рацион и поскакали к месту боя. И немного не подрассчитали, угодив в самую гущу событий. Бывает. А вот уцелевшим людям повезло, и скоро они стали обладателями автомата Калашникова АК-74 с тремя магазинами к нему плюс горсть патронов россыпью, извлеченные из карманов мертвых зомби, двух пистолетов «ПМ» и обреза двустволки-горизонталки шестнадцатого калибра, некогда, очевидно, принадлежащей кому-то из мародеров, попавшему в этих краях под Рождение Зоны и, естественно, не пережившего его. По крайней мере, вид трупа указывал именно не это, а ходоки в эти места все равно не забредали еще. С вояками дело было ясно: забрели из какой-то недалекой отсюда военной «точки», сровненной с землей после череды первых особо разрушительных Выбросов.

Пистолеты и обрез Иван отдал Журналисту, сунул запасные патроны и велел ждать, пока не закончит окончательный шмон карманов покойников. Зомби воняли отвратительно, их одежда превратилась в заскорузлые, похожие на картон тряпки, но Семецкий прочно задавил внутри всяческую брезгливость и продолжал заниматься мародерством. Он потерял в КБО свой рюкзак и практически все, что имел, остался только в костюме защиты с минимумом имущества и оружия, и потому был гол, как сокол. Теперь же появился шанс хоть немного, но поправить положение, чем практичных ходок и занимался. Слава Зоне, что защищающие от радиации «бирюльки», собранные давеча, они с Журналистом не растеряли и с вечера предусмотрительно рассовали по внутренним карманам бронезащиты. Иначе дело было бы вообще труба.

Жить стало легче и веселее. Что ни говори, а оружие существенно добавляет удовольствия и уверенности в себе. Даже Журналист и тот ощутимо приободрился.

-Пошли, лишенец, - кивком головы позвал за собой спутника Иван. – Забаррикадируемся где-нибудь и будем ночь досиживать. Надо дожить до утра.

-Как больно, - прошептал бледными, восковыми губами Эдик, не отнимая рук от иссеченного осколками гранаты бедра, - Черт, глупо все так получилось…

-Ничего, - сквозь зубы ответил ему Призрак, вспарывая плотную, прошитую полимерной нитью ткань штанов и добираясь до голого тела, - Не помрешь!

-Извини… Не хотел тебя подставить. Ты же из-за меня остался.

-Я своих не бросаю, - угрюмо молвил проводник, - Со мной однажды так поступили, и я не хочу такой же участи другим. Не дрейфь, наука, выберемся.

Снаружи ударил тугой взрыв, и сразу же раздалось пронзительное верещание карликов. Призрак, нагнув голову, на карачках подобрался к краю крыши и выглянул наружу. Эдик не мог видеть, как его маловыразительное лицо озарилось мстительной усмешкой, когда Призрак увидел разлетающиеся тряпичными куклами в разные стороны тельца врагов, как они шмякаются на бетон, корчатся, пытаются потушить тлеющие и даже занявшиеся языками огня лохмотья, пытаются ползти, нелепо тычась физиономиями в землю, оглушенные, контуженные, покалеченные. Двое кое-как уковыляли прочь, зализывать раны, а трое так и остались валяться кучами мусора там, куда их швырнул взрыв противотанковой ракеты. Призрак вернулся к раненому.