Суррогат мечты - Григорий Крячко

Люди прекрасно понимали, что свет костра в заброшенном городе виден издалека, и вполне может привлечь разнообразную нежить, желающую проверить, кого еще принесло в их обитель. Но ночь выдалась очень сырой и холодной, а защитные костюмы, хоть и выполненные с запасом прочности, от холода спасали слабо. Не тулупы же это были, в конце концов. После недолгих раздумий пришли к решению разложить огонь, а от тварей, будучи все же насмелятся полезть, есть приветливые слова в виде свинцовых сгустков. Помирать – так с музыкой, но не в холоде и темноте же!

Черт сидел в углу на разложенном спальнике и старательно чистил разложенную по деталькам винтовку. СВД ему досталась от покойника в весьма затасканном состоянии. Когда-то при жизни воин следил за оружием, но потом, уже после первой смерти, совершенно наплевал на состояние СВД, и теперь пришлось основательно заниматься работоспособностью всех механизмов. Удивительно вообще, что оптика осталась целой, и пристрелку заново производить не пришлось: Черт не поскупился на пару патронов и проверил меткость винтовки. Результат оказался вполне удовлетворительным.

Призрак выкатил куском металлического прута из костра вздувшуюся, обгорелую консервную банку с перловой кашей с мясом, зачем-то подул на нее, поставил вертикально, достал перочинный нож с комплектом складных лезвий и задумчиво уставился на свой потенциальный ужин. Рядом Дима увлеченно жевал брикет шоколада из сухпайка, заедая галетами с витаминной добавкой. Стоящий в дозоре Эдик с автоматом наперевес внимательно вглядывался в темные безмолвные улицы города. Если честно, безнадежное это было занятие: даже самому внимательному взгляду, если, конечно, он не кошачий, постоянно мерещились скользящие бесплотные тени. А может быть, они там и были?

-Что попросишь у Монолита? – спросил Иван Журналиста.

-Не знаю, - угрюмо буркнул лежащий в углу на натасканных расслоившихся кусках фанеры парень, - Много у меня главных желаний, но какое важнее – никак не придумаю. Скорее всего, сенсацию попрошу, такую, чтобы слава была и имя громкое…

-Думаешь, Исполнитель за тебя репортаж напишет? – фыркнул Сапог, дымивший «беломориной».

-А ты сам бы что попросил? – ощетинился Журналист.

-Ха! У меня, брателло, с этим заморочек нет и не будет. Бабла побольше, а там все само образуется.

Дима усмехнулся и покачал головой: обычный человек. У которого мечты попахивают носками недельной свежести и продуктами физиологических выделений живого организма. Такой же, как все. Жадный до отупения, в меру трусливый и осторожный, подверженный самым заскорузлым, низменным желаниям и страстям. И эгоистичный. В принципе, как и девяносто девять целых и девять десятых процента людей. Ничего нового.

Эдик у окна вдруг вскинул автомат к плечу и щелкнул клавишей ПНВ, но потом медленно опустил оружие, однако прибор не выключил.

-Что случилось? – встрепенулся Семецкий.

-Ничего, - промолвил ученый, не отрываясь от наблюдения, - Просто показалось, что мелькнула какая-то здоровенная зверюга. Очень быстрая…

«Не показалось тебе, - подумал в ответ Шухов, вмиг облившись ледяным потом, почти подавившись куском шоколада, - Она и правда очень большая. И быстрая»

Черт напоследок протер каждую железячку мягкой фланелькой и быстро, профессионально собрал винтовку, передернул затвор, потом отсоединил магазин, передернул еще раз, поймал в ладонь вылетевший патрон, вскинул оружие к плечу и нажал курок. Сухо щелкнул ударник. На мрачном, каменном лице наемника просквозила мимолетная улыбка: он очень любил оружие во всех его проявлениях, способное убивать в любых условиях. Если бы кто-то заглянул в глухую и недоступную для других душу этого человека, то поразился бы, узнав о мечте Черта. Ее не было. Вообще. Но вряд-ли наемник понимал это и до конца сознавал. Он вообще не любил копаться в себе, воспринимая мир просто таким, какой он есть, не зацикливаясь на морально – этических вопросах.

Мысли о том, что за его полуседую голову и голову Дракона, ныне лежащую в неглубокой могиле рядом с искалеченным телом, назначена немаленькая награда сразу в нескольких странах ближнего Востока и Кавказа ничуть не тревожили наемника. Даже недавняя гибель напарника, старого и надежного товарища, нимало не потрясла Черта. Смерть считалась в их ремесле вполне нормальным, закономерным и даже неизбежным финалом карьеры. Волею случая и фортуны их занесло в Зону, но, по сути, ничем не изменили их человеческие сущности.

Темнота сгущалась все сильнее. И все заметнее становилось призрачное, неестественное мерцающее свечение из подвалов домов: там фосфоресцировали стекшие туда и собравшиеся там в немаленькие озерца сгустки «холодца» и «студня». А ведь если так и дальше пойдет, то строениям не простоять долго. Коллоидный сублимированный газ имеет оригинальное свойство растворять все, с чем только ни соприкоснется. Такая «подсветка» выделяла из темноты, подчеркивала необъятные громады домов и прочих строений, придавая им призрачный вид.

Было очень тихо, нарушали этот покой только порывы ветра, заставляющие негромко шелестеть кроны разросшихся исполинских тополей, да еще отрывистое, резкое воронье карканье, изредка раздававшееся неведомо откуда. Один раз раздался протяжный, тоскливый вой с окраины города, неожиданно оборвавшийся, как отрезанный ножом. Наверное, там носились большие собачьи стаи. По крайней мере, их силуэты, мечущиеся в тени домов путники видели, когда выбирали маршрут движения через город, стремясь не попасть на глаза местным обитателям. Убежать или обойти в конечном итоге зачастую оказывалось намного проще, чем отстреливаться, изводя немерянное количество драгоценного боезапаса. Патроны были равны шансам остаться в живых и добраться до цели.

Путники засели на втором этаже КБО, предварительно забаррикадировавшись со стороны входа и лестницы кусками стеллажей, мебели, разных железяк и прочего барахла. Серьезного противника это, конечно, не остановит, но грохот предупредит о попытке прорваться. Вообще само здание сохранилось очень даже неплохо. Даже с потолка не текло, по крайней мере, на плитах не имелось подтеков дождевой воды, а ведь, казалось, давно пора разрушиться стыкам после стольких катаклизмов и землетрясений. Однако нет, стоит и будет стоять еще немало лет.

Мародеры здесь изрядно пошерстили и вытащили все, что могло пригодиться в хозяйстве. А что не смогли упереть – изгадили по непонятной и варварской привычке практически любого представителя Хомо Сапиенс крушить и ломать любые проявления культуры и цивилизации. Им же, кстати, и созданной. Даже в сортире половину имевшихся унитазов перебили. Орудие преступления валялось тут же, здоровенный кусок трубы с ржавым вентилем на конце, как у палицы дикаря.

Стекла на втором этаже почему-то оставили целыми, только из пары больших окон высадили куски, отчего во все стороны побежали прямые, как лучи, трещины. Плохо, что прямо у стен КБО росли высокие деревья, по которым ничего не стоило при известной ловкости и прыти вскарабкаться хоть на крышу. Этих же качеств тварям Зоны хватало с избытком. Но тут уж ничего не поделаешь, и лесоповал устраивать не стали, как всегда, надеясь на извечный русский «авось»…

Было уже около часа ночи, когда Эдик, уже окончательно одуревший от  дежурства, отступил от окна и привалился плечом к бывшему дверному косяку. Ноги гудели от невытравленной из тела усталости, голова гудела, а в глаза будто насыпали песку. Больше всего на свете ученый просто желал выспаться. Часов десять минимум, а под рукой иметь что-нибудь огнестрельное, чтобы просто убить любого, кто попытается разбудить. Зевота сводила челюсти. Эдик потянулся к карману и вытащил упаковку тонизирующих таблеток.

-Поменьше бы ты этой гадости ел, - поморщился Призрак, стоявший неподалеку. – Плохо кончится.

-Знаю, - вяло ответил Эдуард, - Но спать охота до ужаса. Так хоть помогает немного.

Призрак пожал плечами, дескать, дело твое, и поглубже надвинул на лицо капюшон. Странный все-таки человек. Никаких эмоций не демонстрирует, идет робот роботом, говорит мало, почти не ест, только воду пьет. Не зря же прозвище такое носит. Вот и сейчас стоит в страже, и никаких усилий это ему не стоит, не зевнул, кажется, даже ни разу. Незаметный какой-то и бесшумный, как натуральное привидение. Иной раз может стоять рядом, а как-то глаза отводит, что просто его не замечаешь.

Эдик вылущил из блистера темно-коричневую таблетку себе на ладонь и уже приготовился закинуть ее в рот, как вдруг уловил краем глаза движение в дальнем углу, возле баррикады на лестницу. Обернулся и обомлел, широко разинув рот. Невнятный хрип сорвался с его губ, но Призрак услышал это, моментально крутнулся волчком вокруг оси, выглядывая опасность. Увидел ее.

-Что за… Тревога!!! – заорал он.